«Единство Церкви зависит от итогов Специальной военной операции». Афанасий Георгиевич Зоитакис о ситуации на Украине

Последние события в Украинской Православной Церкви руководитель молодежной редакции медиаресурса «Святые online» Анастасия Симонова обсудила с Афанасием Георгиевичем Зоитакисом, кандидатом исторических наук, доцентом кафедры истории Церкви Московского государственного университета им. М.В. Ломоносова.

– Афанасий Георгиевич, какие религиозные организации представлены сегодня на Украине – православные, униатские, псевдоправославные?

– Украина по преимуществу христианская страна. Есть, конечно, мизерный процент мусульман, буддистов, но все равно подавляющее большинство населения – это христиане. Помимо трех основных христианских конфессий, о которых я скажу позже, есть много псевдохристианских сект, в том числе деструктивных. Потому что если в России за этим все-таки налажен более или менее контроль со стороны государства, есть определенные организации, которые запрещены, то на Украине все те миссионеры, пасторы, которые массово приезжали из Америки в Россию в 90-е, а значит, и на Украину, действуют бесконтрольно. Выяснилось, что на освобожденных территориях, куда зашла российская армия, много таких проповедников работало с молодежью. Даже в небольших городах процент тех, кто относился к той или иной псевдохристианской секте, иногда был существенным. Их проповедники действовали локально и пытались, как спрут, постепенно захватить соседние населенные пункты.

Но крупных конфессий христианских на Украине – три. Меньше всего – так называемых греко-католиков, как они себя именуют, «униатов» в соответствии с научной терминологией. Они являются частью Римско-католической церкви. Главное отличие униатов от католиков – это то, что они сохраняют восточный обряд богослужения. Если зайти в храм униатов, то не сразу поймешь, что это не православные, а католики. Основное отличие – то, что на службе они поминают Папу Римского и читают католический Символ веры. Но на самом деле, конечно, они по сути своей католики, потому что эти люди ориентируются, безусловно, на западную цивилизацию, на католическую церковь, на Ватикан, и соответственно они убежденные оппоненты украинского православия. Это многовековая вражда, которая уходит вглубь веков.

Киевский греко-католический собор Воскресения Христова

И это достаточно кровавая история, когда Ватикан пытался навязать католицизм на Украине. И определенных успехов добился, но не безоговорочно: процент униатов все равно меньше, чем православных.

Вторая конфессия – это так называемая Православная церковь Украины, которая признается меньшей частью (4 из 15) православных поместных церквей – Константинопольской, Александрийской, Элладской и Кипрской. Остальные церкви не признают Православную церковь Украины, считают ее не каноничной, не находятся с ней в общении, не участвуют в совместных богослужениях.

Это проект, который уходит корнями в начало 90-х годов XX века, когда достаточно амбициозный архиерей Филарет (Денисенко) не получил желаемого им Патриаршества – а у него были амбиции стать Патриархом Московским и Всея Руси, и потом он, можно сказать, обиделся и инициировал создание раскольнической церкви. Сторонники Филарета ушли в раскол, отделились от Московского Патриархата, несколько лет пребывали в подвешенном статусе. И потом уже Константинопольская церковь, первая среди равных православных поместных церквей, решила в 2019 году предоставить Православной церкви Украины канонический статус.

Проект Православной церкви Украины уходит корнями в начало 90-х, когда достаточно амбициозный архиерей Филарет (Денисенко) не получил Патриаршества

Но эта инициатива не нашла понимания у большинства православных. И таким образом, эта церковь не признается многими поместными церквами, авторитетными богословами, которые считают, что иерархи и священники этой церкви на самом деле не священники, потому что рукоположены не канонично – от каких-то лиц, которые самопровозгласили себя, пребывают в расколе. С ними нельзя служить, а организацию эту рассматривать как Церковь.

И наконец, есть Украинская Православная Церковь, которую еще недавно называли Украинская Православная Церковь Московского Патриархата. После начала Специальной военной операции эта церковь объявила о своей независимости от Русской Православной Церкви. И сама себя теперь называет Украинской Православной Церковью, а недавно даже приступила к процессу мироварения. Этот процесс изготовления мира для Таинства миропомазания как раз свидетельствует уже о том, что эта Церковь считает себя самостоятельной в полной мере.

На соборе в Феофании 27 мая 2022 года они провозгласили себя полностью независимыми от русской Церкви.

Но это, скажем так, не совсем получилось, потому что, если мы возьмем западные СМИ, в тех редких случаях когда они все-таки сообщает о гонениях на Украинскую Православную Церковь, то там пишут – буквально несколько дней назад видел публикации в немецкой прессе – «СБУ провело обыски в церквях Московского Патриархата». То есть они не говорят даже о том, что это какая-то Украинская Православная Церковь. Для них это просто Московский Патриархат.

– Можно ли квалифицировать сегодняшнее состояние Украинской Православной Церкви как раскол, отделение от Москвы? Как реальную автокефалию?

– Это очень сложный вопрос, потому что и в самой Украинской Православной Церкви есть разные мнения по этому поводу – есть архиереи и священники, которые продолжают поминать Патриарха Московского и Всея Руси Кирилла и считают себя частью Русской Церкви. И так было позволено даже священноначалием до недавнего времени. И в самой РПЦ в Москве тоже существуют разные мнения. Есть достаточно жесткие критики, которые неодобрительно высказываются о соборе в Феофании, обвиняют Украинскую Церковь в том, что они создали ситуацию раскола.

Собор Украинской Православной Церкви в Свято-Пантелеимоновском женском монастыре (Феофания) 27 мая 2022 года

Но сама РПЦ, священноначалие, Патриарх Московский и Всея Руси Кирилл очень осторожны в этом смысле. Они не обличили, не обвинили в чем-то украинское духовенство, Украинский Синод, сохраняя тем самым возможность для воссоединения и общения. И не будем забывать, что для большинства верующих это все-таки единая Православная Церковь.

Интервью с Зоитакисом А.Г., кандидатом исторических наук, доцентом кафедры истории церкви МГУ им. М.В. Ломоносова 

То есть отношения с Московским Патриархатом сложные, на Украине было заявлено о самостоятельности, но это было сделано, на мой взгляд, для того, чтобы избежать или минимизировать гонения. Но, как мы видим, это не совсем удалось, потому что в последний месяц развернуты очень жесткие репрессии, постоянные обыски, несколько священников получили крупные тюремные сроки, в других случаях возбуждены уголовные дела, продолжается захват, отъем храмов, земельных участков. Репрессии носят массовый характер, и даже миряне, простые верующие, заключаются под стражу. Но все это началось, в общем-то, даже и раньше, до 24 февраля 2022 года, но после начала спецоперации только нарастало.

Это разделение, на мой взгляд, может быть уврачевано. Если создадутся условия для того, что Украинская Церковь сможет как структура вздохнуть полной грудью, освободиться от гнета государства, вопрос воссоединения с Московским Патриархатом может быть поднят. Так же, как произошло воссоединение Русской Православной Церкви Заграницей и Русской Православной Церкви.

Но если мы увидим становление независимого Украинского государства по окончании этих процессов, так или иначе вопрос об автокефалии будет решаться. Но решаться он должен в результате переговоров между Украинской Православной Церковью и Русской Православной Церковью. Здесь, конечно, мнение Русской Православной Церкви тоже очень много значит, потому что автокефалия получается в случае согласия матери-церкви. По крайней мере, на этой позиции стоит Русская Православная Церковь. Должно быть согласие той структуры, той поместной церкви, от которой отделяется новая церковь. Такого согласия на данный момент нет, поэтому, я не считаю, что автокефалия состоялась.

– Продолжая тему отношений Русской Православной Церкви и Украинской Православной Церкви – какова, на ваш взгляд, судьба главной украинской святыни – Киево-Печерской Лавры?

– Киево-Печерская Лавра, как и Почаевская – я бы их вместе выделил – две святыни, за которые идет напряженная борьба. У украинских националистов это две вожделенные цели. Неоднократные попытки занять Лавру – достаточно жесткие, силовые – начались сразу после распада СССР. И понятно, что сейчас государство Украинское может создать условия для силового захвата, помочь и силовыми структурами, в конечном итоге, каким-то образом вмешаться в этот процесс. Пока этого не было, но этот ход, наверное, напрашивается, если власть в Киеве пойдет по сценарию эскалации конфликта.

Киево-Печерский и Почаевский монастыри - две святыни, за которые идёт напряженная борьба

Они пока этого опасаются, потому что Лавра – это достаточно большая территория, много монахов, резонанс будет большой. И понятно, что симпатий каких-то в православном мире это не вызовет. Потому что даже в тех церквах, которые признают Православную церковь Украины, в Греции, на Кипре, все равно многие симпатизируют Украинской Православной Церкви. И в частности, ее главе, Блаженнейшему митрополиту Онуфрию.

Поэтому если пройдет какой-то силовой захват, прольется кровь, будут жертвы – это вызовет резонанс как минимум в православном мире.

И соответственно это тот сценарий, которого они, по всей видимости, опасаются, потому что иначе они все уже сделали бы. То есть совершенно точно, что у них буквально руки чешутся. Киево-Печерская Лавра – это вековая мечта украинских националистов и униатов – если говорить о Почаевской лавре.

– Насколько едина сейчас Украинская Православная Церковь, чтобы противостоять давлению со стороны?

– Украинская Православная Церковь едина, раскола внутреннего нет, может быть, есть разномыслие. По поводу провозглашения отделения от Московского Патриархата тоже звучали разные мнения, но все равно, после того, как решение было принято, оно так или иначе исполняется. Мы знаем, что есть разные позиции, есть иерархи, которые попали в список санкций со стороны Украинского государства[1], их объявили более близкими Москве. Но де-факто это, конечно, не так, они скорее со своим народом, и поэтому здесь есть некоторая натяжка, на мой взгляд. Но каких-то трений, которые бы привели к внутреннему расколу, я пока не наблюдаю в Украинской Православной Церкви. Единственное, есть вопрос, который дискутируется, в основном, людьми, которые уже покинули Украину и находятся в безопасности – что УПЦ не пошла на конфликт с Киевской властью, что они не объявили прямую конфронтацию. Но этот шаг чреват тем, что репрессии были бы куда более масштабными и мгновенными.

Но, с другой стороны, если боевые действия затянутся, то силовой сценарий неизбежен. На мой взгляд, в случае сохранения действующего режима на Украинскую Православную Церковь начнутся жесточайшие гонения, и здесь не спасет ничего.

Сейчас можно найти видео, которые распространяются, о том, что какие-то солдаты, чада Украинской Православной Церкви, воюют на фронте и обращаются к властям – что же вы делаете, мы сражаемся за Украину, а вы гоните нашу Церковь? Но такие слезливые обращения вряд ли спасут от репрессий.

Афанасий Зоитакис: «Киевская власть к православию в целом настроена не комплиментарно»

То есть те силы, которые обосновались в Киеве, к православию в целом настроены не комплиментарно – и среди кабинета министров, и партии «Слуга народа» практически нет людей, которые были бы православными верующими, симпатизировали Православной Церкви. Они в лучшем случае пока терпят Украинскую Православную Церковь, просто не сложились еще условия для решающего удара по ней.

– Многие авторитетные иерархи Русской Православной Церкви Зарубежом, в частности, владыка Марк Арнтд, осудили Специальную военную операцию. Что это может означать для РПЦЗ? Не произойдет ли раскол и там?

Марк (Арндт), митрополит Берлинский и Германский

– Я пока не вижу условий для раскола, потому что в Русской Церкви – несмотря на то, что критики говорят о ее жестком контроле, существует разномыслие. Есть священники, которые по-разному высказались, в том числе и среди московского духовенства, и среди зарубежных иерархов, но это не создало каких-то условий для раскола. Все равно есть осознание того, что единство Церкви важнее разномыслия по каким-то вопросам, пусть и важным.

И я надеюсь, что в данном случае будет осознание того, что нельзя критику политических реалий ставить выше церковного единства.

– Еще один вопрос, который сегодня активно обсуждается – это переход Украины на Григорианский календарь, и соответственно празднование Рождества Христова 25 декабря. От кого исходит эта инициатива и насколько реально воплощение этого проекта в жизнь?

– Эта инициатива исходит от духовенства Православной церкви Украины (ПЦУ), предложения звучат пока осторожно, информация вбрасывается, но все к этому пойдет. Потому что Православная церковь Украины – этот проект полностью аффилирован на данный момент с Константинополем. А Константинопольский Патриархат в XX веке достаточно активно продвигал переход на новый стиль, спровоцировав старостильный раскол и конфликты во многих поместных православных церквах, и это будет продавливаться и дальше.

Я думаю, что если Православная церковь Украины сохранится, то рано или поздно, она перейдет на новый богослужебный стиль.

Потому что тут как раз чувствуется Константинополь и его участие в экуменическом движении, переход на новый стиль, некоторые реформы в том же духе. Все это, естественно, Православная церковь Украины будет, как послушная «дщерь Константинополя», выполнять. Известно ведь, что поместные церкви – сестры между собой, но в томосах об автокефалии – в меньшей степени Чешских земель и Словакии, в большей степени – Православной церкви Украины, позиционируются как «дщери», как подчиненные Константинополю, а не как равноправные. Поэтому здесь, конечно, много будет зависеть от мнения в Константинополе.

– А возможна ситуация, что, например, Православная церковь Украины перейдет на новый календарь, а за ней последует и Украинская Православная Церковь (ранее – Московского Патриархата)?

– Я думаю, что в данный момент об этом нельзя говорить. Здесь мы вступаем на почву достаточно зыбкую – сложно гадать, что получится. Многое зависит от того, как будет развиваться Специальная военная операция, потому что это фактически ключевой вопрос.

Если Украина, ее значительная территория сохранится, останется нынешний политический режим националистической направленности, нацеленный на конфронтацию с Москвой, то в этих условиях, мне кажется, встанет вопрос о полном уничтожении Украинской Православной Церкви.

То есть они, получив такие возможности, не остановятся перед тем, чтобы загнать Церковь в подполье и отобрать храмы. Пока у них руки еще коротки, наверное, они еще боятся это делать.

Если же в результате боевых действий Россия сможет добиться определенных гарантий, возможности сохранить идентичность для русскоязычного населения Украины, в том числе гарантии того, что Украинская Православная Церковь не будет преследоваться со стороны государства, тогда, конечно, Церковь сохранится.

Но, мне кажется, здесь актуален вопрос не перехода на новый стиль, а вообще существования, жизни и смерти, потому что, судя по той ненависти, которая исходит от ближайшего окружения украинского президента к Украинской Православной Церкви, если у них будут возможности для того, чтобы эту Церковь в крови утопить, мне кажется, они могут сравниться по кровавости даже не с большевиками, а скорее с римскими языческими императорами.

Но мы знаем, что уничтожить Церковь Христову невозможно. Церковь в условиях гонений все равно была жива, и здесь политическим накатом, как показывает история, репрессиями, даже самыми масштабными, с Церковью справиться нельзя.

Напротив, мы знаем, что Церковь стоит на крови мучеников. И даже попытки советской власти разрушить РПЦ изнутри, организовав обновленчество, успехом не увенчались.

Памятник священникам и мирянам, пострадавшим за веру Православную, в городе Шуя Ивановской области

То есть даже если встанет вопрос о попытке уничтожить Православие на Украине, мне кажется, что этого сделать не удастся.

– Насколько сложно сегодня священноначалию, духовенству рядовому и просто мирянам сохранять, понимать, осознавать границы между Евангельским – Божиим и кесаревым?

– К сожалению, эту границу, наверное, не все смогли сохранить, в том числе и среди духовенства, и среди верующих. Мне кажется, что здесь необходимо все-таки учитывать опыт и знание истории. Украинцы – это часть единого мира восточных славян, который вышел из одной купели Крещения, у которого были одни и те же святыни. Люди, которые это осознают, мне кажется, даже если они принимают участие в каких-то формах активной деятельности, этих границ не переходят. 

Боксёр Александр Усик обещал защищать Киево-Печерскую Лавру, но потом свои взгляды изменил 

И другое дело, если начинает звучать речь о том, что какая-то светлая украинская цивилизация сражается со страшными орками или варварами. То есть происходит утрата понимания истории, и в своем соседе люди видят уже не брата, православного христианина, а врага, становятся одержимы ненавистью к нему.

Многие, конечно, сегодня соскользнули в неправильном направлении. Например, известный боксер Усик, который заявлял о себе как о чаде Украинской Православной Церкви, говорил, что будет защищать Киево-Печерскую Лавру, если ее станут отнимать, после 24-го февраля изменил свои взгляды.

Здесь сокрыта главная проблема для верующего – это когда государство, нация становятся выше Христа, выше веры, выше христианства. Тогда и размываются эти границы.

Был недавно показательный эпизод, когда от верующих Украинской Православной Церкви потребовали петь гимн Украины в храме. Понятно, что сакральное пространство храма – не место для исполнения гимна. И таких случаев много, когда, например, в иерейском облачении начинают использоваться желто-блакитные, национальные символы – гербы, тризубы и так далее. Или в 2020 году публиковалась фотография на сайте Союза православных журналистов из храма в Кременце, где изображен некий святой (снимок издалека был сделан), похожий на Георгия Победоносца, который поражает двуглавого орла, а по правую и левую стороны изображены герои «Небесной сотни», АТО[2]. То есть здесь как раз выстраивание Церкви на идее ненависти к соседу, на почве какой-то особой идентичности.

Когда в сакральное пространство храма вторгаются новые ценности, нация становится выше веры, на мой взгляд, это и есть размывание тех границ, о которых вы сказали.

Святую Матрону Московскую признали «символом» Русского мира

Это может приводить к тому, что недавно, например, в Харькове потребовали переименовать улицу святой Матроны Московской, поскольку это один из символов русского мира[3]. Черногорская автокефальная церковь, тоже неканоническая, раскольническая, из своего месяцеслова несколько лет назад удалила всех сербских святых. Тут можно действительно и дойти до того, что перестать почитать преподобного Сергия Радонежского, Серафима Саровского и совершенно подчинить Церковь мирским государственным интересам.

– Как вы считаете, насколько правы священники, которые высказывают политическую позицию, будучи в сане? Например, протоиерей Андрей Ткачев со своих медийных площадок выражает вполне определенную политическую позицию.

– Но, например, я слышал, как протоиерей Алексей Уминский, отец Иоанн Гуайта также выступают активно с противоположной позицией. Меня это пока не смущает, скажем так.

На мой взгляд, нормально, когда существует некое разномыслие. Священник имеет право на свою позицию, если она не противоречит Евангельским ценностям.

Разномыслие допустимо, пока не переходит границ. Протоиереи Андрей Ткачев и Алексей Уминский

То есть здесь разномыслие допустимо, пока оно не переходит каких-то границ. А перешли спикеры эти границы или нет – следит и Священный Синод, и Церковный суд и так далее – структуры определенные, которые как раз выносят этот вердикт. Потому что, мне кажется, что не ученым и не мирянам выносить и понимать, перешли священнослужители какую-то границу или нет.

– Какова ситуация сегодняшняя на Афоне, какие афонские монастыри поддерживают Москву, РПЦ, а какие нет? Есть ли опасность того, что русских монахов могут просто выдворить с Афона?

– Опасность выдворения русских монахов с Афона преувеличена, то есть она практически отсутствует, потому что на данный момент многие монахи, как это предусмотрено законодательством, имеют греческое гражданство. Не совсем представляю, как возможно выдворить граждан Греции с территории Афона. Они защищены законом, и поэтому, наверное, это невозможно. То есть можно говорить о каких-то насельниках, которые пребывают в статусе неофициальном или не получили пока гражданства, о послушниках, но о полном изгнании русских монахов, мне кажется, говорить преждевременно. Вряд ли такое возможно.

Монахи на Афоне имеют греческое гражданство

Но на Афоне происходит разделение, хотя некоторые монастыри не заявляют прямо о своей позиции. Мы можем судить об их позиции исходя из отношения к визитам украинских раскольников: некоторые монастыри их не принимают (например, Костамонит, Хиландар, Дохиар). Они отказываются сослужить с иерархами и духовенством ПЦУ. А есть те, кто как раз наоборот всячески привечает украинских раскольников, но таких монастырей тоже не очень много (новая братия Эсфигмена, Ксенофонт, Пантократор и еще насколько обителей).

– Как вы можете оценить деятельность, дипломатическую в том числе, Блаженнейшего митрополита Онуфрия? Итоги его 32-летнего служения?

– Итоги подводить рано, потому что для христианина итоги подводятся уже после его смерти, и еще позже – на Страшном суде. Поэтому здесь можно говорить только о моих каких-то сведениях.

Общаясь с афонскими монахами, со многими игуменами монастырей, я всегда слышал очень позитивные отзывы о владыке Онуфрии. О нем говорили как о настоящем христианине, молитвеннике, человеке подвижнической, аскетической жизни.

Владыка Онуфрий - человек с определенными принципами. Но речь идёт не о его личном исповедничестве, а о сохранении паствы

Сейчас, конечно, его много критикуют. В частности, те, кто считает, что с началом военной операции владыка Онуфрий должен был поддержать СВО. Хотя здесь нужно осознавать, что если бы он такое сделал, то это бы привело к мгновенным кровавым репрессиям в отношении его паствы.

Здесь его поведение может находить обоснование в истории Церкви. Например, когда порабощенные Османской империей греки начали вооруженное восстание за освобождение от ига, Константинопольский Патриарх Григорий V вынужден был объявить анафему участникам восстания. Многие этого не поняли, осудили его, но это было необходимо, потому что в Турции, в Османской империи оставалось очень много греков. Если бы он не предпринял этих шагов, к которым его подталкивал султан, то это бы привело к кровавой расправе над многими греками. То есть речь шла о необходимости защитить греческое христианское население от геноцида. Сегодня мы имеем похожую ситуацию.

С другой стороны, в случае с Патриархом Григорием V даже вот такой шаг, который был сделан из благих побуждений, не освободил Церковь от репрессий. До 70-ти представителей высшего духовенства, епископов были убиты турками, не говоря уже про неисчислимое количество священников. Я очень надеюсь, что на Украине такой сценарий не повторится.

Но ситуация там тяжелая. В шахматах такое положение называется цугцванг, то есть любой ход приводит к худшим последствиям, здесь не видно какой-то перспективы.

Владыка Онуфрий – человек с определенными принципами. В свое время он даже на заседании Верховной Рады не вставал, когда там объявляли имена участников так называемой АТО[4]. То есть он человек принципиальный. И я не вижу, по каким причинам могла измениться эта принципиальность. Его многие обвиняют в том, что он встал на путь раскола, в том, что он как-то ведет себя неуместно. Но те, кто его обвиняет, пусть предложат какой-то хороший выход из этой ситуации. Мне кажется, что здесь любой выход будет плохим. Сложно себя поставить на его место.

Если бы он отвечал только за себя, если бы это был момент личного исповедничества, предположим, вызвали его куда-то и предложили выбор между Христом и смертью, то я уверен практически, что владыка Онуфрий пошел бы на страдания, но Христу бы не изменил.

С другой стороны, когда ты отвечаешь за десятки, сотни тысяч людей, какой выбор здесь правильный, я сказать не могу. Я могу сказать, что история Церкви знает разные прецеденты, когда иерархи вели себя по-разному, и, в принципе, это имеет определенную логику. Здесь скорее остается надеяться, что накату и совершенно людоедскому отношению властей к Украинской Православной Церкви каким-то образом будет ему положен конец.

С 24 февраля 2022 года в фокусе внимания оказалась эта ситуация, постоянные сводки о нападении на верующих, отъемы храмов, когда священников таскали за бороды, избивали, отбирали дома у них, били окна камнями. Каждую неделю – 3, 4, 5 таких новостей приходило даже в относительно спокойные годы. Ведь еще в 90-е годы прошлого века имели место нападения униатов и раскольников на православные церкви. Подобные столкновения, религиозный фактор, конечно, приводят к очень тяжелым конфликтам.

Православная церковь в Косове

Мы это видели на примере Югославии, когда религиозная составляющая смешивалась с национализмом, и получалась такая гремучая смесь, которая проявлялась в ходе войн в 90-е годы с хорватами, боснийцами-мусульманами и так далее.

– Сам владыка Онуфрий как-то сказал: «Наверное, они хотят сделать нас святыми. Посмотрим, получится ли это у них».

Подводя итог: на ваш взгляд, удастся ли сохранить единство РПЦ и УПЦ? От чего это зависит?

– В первую очередь, это зависит от итогов Специальной военной операции, от того, чем она завершится, от тех договоренностей, которые будут достигнуты по итогам этой операции. Если будут обеспечены права Украинской Православной Церкви, дана ей возможность быть свободной в принятии своих решений, не будет государственного давления, то я думаю, что так или иначе духовное единство Руси будет иметь место. В титуле Патриарха Московского и всея Руси все-таки есть указание на то, что он является Патриархом, духовным лидером всего этого пространства, всех русских земель. И многие верующие украинские ощущали и ощущают это духовное единство, за что сейчас как раз и преследуемы.

Духовное единство здесь нужно понимать шире, чем союз русских, украинцев и, белорусов, здесь речь идет о том, что весь православный мир так или иначе ощущает себя единым.

Несмотря на какие-то политические реалии, даже попытки политиков вмешаться в эти процессы, это единство прошло через века, через все кризисы. Попытки навязать националистическую повестку Церкви, сломать ее об колено в разные исторические эпохи предпринимались, но все равно духовные узы, почитание общих святых оказывалось крепче. Посмотрите названия храмов на Украине: преподобного Сергия Радонежского, Матроны Московской, Серафима Саровского, а в России – преподобных Антония и Феодосия Печерского и так далее. То есть это единое пространство. Так же, как русские ощущают по-прежнему Киев и Печоры частью своей идентичности. Так же украинские верующие, по крайней мере те из них, у которых национальное не стало выше религиозного, ощущают для себя родными Свято-Троицкую Сергиеву Лавру, святыни Московского Кремля, Валаам, Соловки. 

– Понятно. Значит, не все так плохо. Будем надеяться на лучшее. Спасибо за интервью.