Любовь не видит зла во зле. Архимандрит Кирилл (Павлов) о высшей христианской добродетели
Отец Кирилл с напрестольным Евангелием. С собой батюшка носил и небольшое Евангелие, которое постоянно читал В дни Успенского поста 1993 года русский старец, духовник Свято-Троицкой Сергиевой Лавры архимандрит Кирилл (Павлов; 1919-2017) произнес замечательные слова о высшей христианской добродетели любви, которая «не видит зла во зле».
О подлинной любви, которая растворена с отеческой строгостью, а также требует «тяжелых трудов, борьбы, самоотвержения до смерти», – слова самого отца Кирилла, а также воспоминания его духовных чад.
«Любовь составляет высшее благо в нашей христианской жизни, – говорил архимандрит Кирилл (Павлов), – и без любви все наши дела благочестия: пост, молитва, воздержание, целомудрие, благотворительность – не будут иметь никакой нравственной цены… Без любви христианин – не христианин. И христианство – не христианство. Любовь есть закон человеческого сердца, закон всего нравственного, разумного существа. Этот закон все живое, все твари соединяет в единую, целую гармонию. И если человечество себя не покоряет этому закону, то оно само себя осуждает на страдания, заблуждения и на смерть. Почему? Потому что Бог по своей природе, по существу есть Бог любви и Бог мира»[1].
Каждый, кто когда-либо обращался к архимандриту Кириллу (Павлову), чувствовал его неизъяснимую любовь. Но сам старец говорил: Бог должен быть на первом месте, тогда все остальное – на своем.
Именно любовь к Богу избавляет человека от множества грехов, дает надежду на жизнь Вечную.
Один Христос не оставит нас ни при смерти, ни после смерти, считал отец Кирилл
Знаменитые Евангельские слова «Кто любит отца или мать более, нежели Меня, не достоин Меня» (Мф. 10:37) отец Кирилл объяснял так: «Ничего и никого не должно любить более Бога, будь это отец или мать; сын или дочь, или жена, потому что все это временно, всего этого можно лишиться, один только Бог вечен, один Он вечно с нами пребудет, если мы полюбим Его, (…) и это люди узнают, когда будут умирать. Тогда все, что мы теперь любим, оставит, отвратится, убежит от нас; только один Христос нас не оставит ни при смерти, ни после смерти»[2].
Что такое – любить Бога?
Но что такое для современного человека любить Бога, Которого «не видел никто и никогда»?
Любить Бога – означает следовать заповедям, изложенным в Евангелии.
Через Евангелие Сам Создатель говорит с человеком.
Архимандрит Варнава (Федоров), насельник Свято-Троицкой Сергиевой Лавры:
«Батюшка постоянно был с Евангелием, вся его жизнь просто пропитана любовью ко Господу, Бог у него был на первом месте.
Ближних батюшка любил, но Господа ещё больше.
Мирянам батюшка советовал хотя бы по главочке одной в день Евангелия читать. И на самом деле убеждаешься: когда какая трудность возникает или вопрос мучает, а спросить особо не у кого, открываешь Евангелие и находишь и ответ, и утешение, и поддержку – от Самого Христа уже непосредственно. Я как-то спрашивал у батюшки: а если нет духовника? Что делать? – Если жить по Евангелию – никогда с пути истинного не собьешься».
Образ Божественной любви, отдавшей Сына Своего для спасения мира, воспринял и отец Кирилл, который и сам готов был положить душу свою за други своя (Ин. 15:13).
И подобно еще одному подвижнику XX века – старцу Сергию Орлову, который сформулировал христианское правило выживания в современном мире – «От нас зло не должно исходить», отец Кирилл (Павлов) возвысился до нового гимна любви – «Любовь не видит зла во зле». Эти слова были произнесены им в Свято-Троицкой Сергиевой Лавре, во второй день Успенского поста – 15 августа 1993 года.
«Как сама любовь чужда всякого коварства, всякого зла, так и в других, в любимом человеке она не видит этого зла. Любовь долготерпит, все покрывает, все недостатки, все слабости, немощи человеческие …»[3]
Любовь не видит зла во зле. С одинаковой любовью старец Кирилл беседовал с патриархами, принимал архиереев, власть предержащих – и тут же – людей, страдающих зависимостями, уголовных авторитетов… Это воодушевляло, окрыляло, давало силы – по молитвам старца – начинать новую жизнь. Иногда к отцу Кириллу приходили подростки – в наколках, с сережками на языке, на веках. Ни тени упрека, осуждающего взгляда не было на лице отца Кирилла, только внимание, ласка, участие. Один из бывших «авторитетов», которого батюшка приблизил к себе, буквально переродился рядом с отцом Кириллом в любвеобильного старца и в конце жизни поражал всех своей добротой, кротостью, готовностью услужить.
Феогност, митрополит Каширский, председатель Синодального отдела по монастырям и монашеству, наместник Донского ставропигиального монастыря в Москве:
«У отца Кирилла был редкий дар: он умел отделить человека от греха, который в нем живет. И это давало ему силы не осуждать, а полюбить человека. Точно так же врач, который приходит в палату и видит больного, не говорит: «Как ты посмел заболеть? Какой ты нехороший!» Врач пытается помочь. Так и отец Кирилл, когда видел человека, поражённого грехом, проявлял к нему снисхождение, милосердие и любовь.
Чем больше тяжесть греховная – тем больше внимания и любви давал ему батюшка. И люди менялись на глазах. Они выходили от него и светились: у них была радость и надежда на то, что Господь простит. И вместе с тем – осознание того, что нужно много и много трудиться. Отец Кирилл не был добреньким. Он был добрым пастырем, добрым врачом. Но он не ласкал, а врачевал. И в этом была его сила».
Любовь может быть строгой
Все, что касалось веры и церковной дисциплины, рассматривалось отцом Кириллом с особым вниманием, а порой и строгостью.
Вспоминает архимандрит Захария (Шкурихин), много лет выполнявший обязанности духовника Свято-Троицкой Сергиевой Лавры:
«Нельзя представлять себе отца Кирилла как такого седого старичка, который очень любит своих детей или внуков, щедро одаряет подарками, все им прощает, балует. Нет. Настоящая христианская любовь, тем более любовь пастыря, сопряжена со строгостью, порой жёсткой.
Мне это довелось испытать на себе, за что я очень благодарен батюшке. Я тогда был послушником Лавры. Не разобравшись в расписании богослужений, где было сказано «литургия по воскресному расписанию», что означало, что я должен пономарить раннюю литургию, как и в воскресный день, я спокойно спал. Вдруг слышу стук в келью: «Ты литургию проспал!» Я ничего не могу понять, бегу в храм, в алтарь. Там братия уже все сделали, храм открыли, проскомидию совершили, читают часы. А литургию возглавлял отец Кирилл. И батюшка ко мне подошел и очень строго выговорил мне за мой проступок. Я был поражен: никогда не думал, что он может говорить так строго, ригористично. Но это было на пользу. Я не обиделся нисколько, наоборот, очень был благодарен старцу Кириллу. Батюшка все простил потом мне.
Любвеобильный старец был строг, когда дело касалось вопросов веры и церковной дисциплины
В другой раз, уже будучи иеромонахом, я совершил ошибку в духовном руководстве семейной пары. Батюшка тоже меня отругал: «Ты куда лезешь? Ты монах! Ты не знаешь, что такое семейная жизнь. Так нельзя говорить! И советы такие давать нельзя».
Как-то строго выговорил за мои личные грехи. Но всегда в таких случаях он одновременно и молился. И его молитва помогала справляться с немощами, страстями, которые только зарождались в душе человека.
Эта строгость батюшки простиралась на все, что касалось в первую церковной дисциплины, внутренней жизни монастыря.
Помню, в обители случилась трагедия. По вине одного иеродиакона погиб брат – игумен. Много лет спустя встал вопрос о хиротонии иерейской этого иеродиакона. Отец Кирилл был категорически против, поскольку тот оказался виновником в смерти человека.
В другой раз, и это было, наверное, неоднократно, приходил ко мне юноша, студент академии: полюбил девушку, но она была с каноническими проблемами, ей нельзя было быть матушкой. Меня молодой человек не слушал, я послал его к отцу Кириллу. И отец Кирилл также очень строго сказал: «Есть много других девушек. Ищите себе другую пару». Молодой человек не послушал и старца, нашел владыку, который благословил его на брак. И в итоге его семейная жизнь закончилась трагически. Через 15 лет супруга его оставила.
Также помню, как один помощник инспектора обратился к старцу: «Батюшка, вот тут на меня жалуются студенты, что я очень строг с ними. Может, мне как-то помягче к ним относиться?» А батюшка сказал: «Чего? Помягче? Их надо держать вот так!» И показал кулак.
Вот такой был батюшка. И в то же время это была любовь покрывающая; пастырь, полагающий душу свою за овцы своя, за своих чад духовных. И когда на духовном соборе или в индивидуальном порядке владыка-наместник решал какие-то проблемы с очередным братом, батюшка порой одним своим словом покрыл все его грехи. И этого брата прощали, разрешали и строго не наказывали.
У него был дар сострадательной любви. Батюшка скорбел и соскорбел с каждым человеком, когда слушал исповедь: братии, студентов или мирских людей. А слушал он всех одинаково. Молча, молясь про себя. Не перебивал, не переспрашивал, давал человеку возможность выговориться. И порой это означало, что исповедь будет идти долго: ни пять минут и даже не десять. И некоторые люди, которые делились своими впечатлениями от такой исповеди, рассказывали, как некая теплота духовная, явно ощутимая, нематериальная, окутывала все существо, и все грехи, проблемы тут превращались в ничто, рассыпались. И на душе после такой исповеди было только ощущение глубокой, неподдельной радости».
Архимандрит Иеремия (Соловьев), насельник Свято-Троицкой Сергиевой Лавры:
«Был у нас случай, когда один монах неаккуратно ответил благочинному. От брата требовалось выполнить послушание, а он не смог и выговорил благочинному, по каким причинам не в состоянии это сделать. Получилось, как у нас говорят, большое огорчение. Благочинный был очень недоволен. В монастыре же действует закон послушания. Дело дошло до того, что поступок этого монаха стали разбирать на духовном соборе Лавры, и брата могли строго наказать. А он исповедовался у отца Кирилла.
Вызвали монаха на духовный собор, выслушали его, попросили удалиться. Духовный собор посовещался, вызывают его во второй раз. Знаете, что сказал наместник этому монаху? «За вас поручился архимандрит Кирилл. Идите. Выполняйте послушание». Монаха помиловали. А отец Кирилл пошел на риск. Он мог бы промолчать, а он сказал: «Я как духовник Лавры ручаюсь за этого монаха». И этот брат глубоко раскаялся, больше никогда подобных ошибок не совершал».
Любовь обнимает всех
Подлинная любовь обнимает всех – друзей и врагов. «Надо мной смеются братия», – жаловался отцу Кириллу располневший монах. «Ну и пусть смеются, а ты молись за них, молись», – отвечал старец.
Любовь батюшки простиралась на всякую тварь, животных и птиц, которые окружали его повсюду: в Троице-Сергиевой Лавре, в Переделкине, на отдыхе в Крыму. Он любил природу, все живое, кормил голубей около братского корпуса, которые всегда слетались к нему со всей округи.
Иерей Игорь Подурец, клирик храма Покрова Божией Матери в Нижней Ореанде (Крым):
«Вспоминается случай, когда я попал вместе с батюшкой на трапезу. Заходим, а за нами увязалась собачка, такса. Людей было довольно много, около 20 человек. Сидим за столом, смотрю – скатерть возле отца Кирилла зашевелилась. А собака залезла под стол, разыскала батюшку, мордочку ему положила на колени и сидит, смотрит. Он из кармана достал конфету, суфле: «Дружочек, Дружочек, на тебе конфетку». Песик этот взял аккуратно её в зубки, положил рядом на пол, но есть не стал, сложил лапы, наклонил голову, и сколько мы были за столом – сидел рядом с батюшкой».
Архимандрит Кирилл был инициатором встреч с однокурсниками. На фото трапеза в лесу в дни семинарского юбилея
В санаторском номере у отца Кирилла был небольшой балкон, там висело несколько кормушек для птиц – так же, как и на окнах кельи в Варваринском корпусе Лавры. Батюшка любил со своими спутниками прогуливаться по морскому берегу, молитвы там читали, чаек кормили: рядом с ним всем было хорошо.
Любовь не завидует
Зависть или печаль из-за благополучия ближних, по мнению отца Кирилла, есть страсть, противоположная любви, самая тяжкая из всех.
Отец Кирилл регулярно служил панихиды на могилах родителей. Молитву об усопших считал проявлением любви к ним
«Зависть – темная и мучительная страсть, ибо она является первоначальным семенем всякого греха и зла, первой скверной, растлившей Небо и землю. Виновницей падения Денницы, начальника ангелов, изгнания прародителей из рая и осуждения их на смерть, а также первого убийства на земле была зависть»[4], – говорил батюшка.
«Это страсть такова, что она прежде всего приносит мучение и печаль обладаемому ею. И завистливый человек сам в себе получает должное наказание. Поэтому-то святые отцы и говорят, что страсть зависти есть самая несправедливая из всех страстей и в то же время самая справедливая: несправедливая – потому что преследует все хорошее и доброе, справедливое – потому что мучает тех, кто ее имеет»[5].
Спасение от этой зависти – в смирении и молитве. Отец Кирилл советует: «Когда видите ближнего, который в чем-то превосходит вас, не давайте места зависти, а вознесите теплую молитву ко Господу, чтобы он укрепил и умножил добродетели ближнего, тогда и вас Господь не оставит Своей милостью и любовью»[6].
Дар от Бога и Преподобного
Христианская любовь невозможна без терпения, самоотречения и кроткого перенесения скорбей. Это дар Божий, которые человек получает через чтение Евангелие, Священного Писания, Таинства Церкви, молитву, подвиг христианской жизни.
Рядом с батюшкой бывшие авторитеты преображались, подобно Разбойнику благоразумному. На фото: батюшка с игуменьей Филаретой (Смирновой) и легендарным келейником Анатолием. 1999 год
«Любовь христианская требует от христианина тяжелых трудов, борьбы, опасностей, страданий, самоотвержения до смерти. Любовь к Богу требует от христианина самоотречения, готовности положить свою жизнь во славу Божию, за святую веру Его, за закон Его. Любовь к ближнему требует от нас неусыпных трудов во благо ближним до готовности жертвовать всеми своими сокровищами, даже самой жизнью, во благо ближним. Истинная любовь к самому себе требует от христианина духовной нищеты, самоумерщвления, самоисправления, самоусовершенствования, непрестанных трудов для очищения своей растленной природы»[7], – говорил отец Кирилл.
Впрочем, сам батюшка получил дар любви от Бога, видимо, уже по факту рождения. Будущий российский старец появился на свет в день памяти Преподобного – 8 октября 1919 года, но верующие родители, рязанские крестьяне Дмитрий Афанасьевич и Прасковья Васильевна, назвали его Иоанном в честь апостола любви Иоанна Богослова. Его память отмечается на следующий день – 9 октября. Много лет праздновал отец Кирилл его память как свои малые именины, даже после того, как принял 25 августа 1954 монашество с именем Кирилл в честь преподобного Кирилла Белозерского.
Архимандрит Кирилл (Павлов) в младенчестве был крещен Иоанном, в честь апостола любви
Отец Кирилл всегда почитал своих родителей, молился об усопших, отмечая, что это также проявление любви к ним.
Более полувека посвятил батюшка служению обители Преподобного Сергия, был ее кассиром, казначеем, духовником, принимая людей в знаменитой посылочной в углу Варваринского корпуса, выезжая в Патриаршии резиденции, в том числе в Переделкино.
Архимандрит Алипий (Кастальский-Бороздин), руководитель издательства Свято-Троицкой Сергиевой Лавры:
«Когда отец Кирилл уже был болен, лежал в параличе, он рассказал своим близким духовным чадам такой случай.
Надо отметить, что он никогда не говорил о себе чего-то необыкновенного. Всегда скрывал свои добродетели. А здесь почему-то решил поделиться, видимо, потому что духовные чада рассказывали ему о том, как прошла служба в день праздника преподобного Сергия, сколько было народа, как служил Патриарх. И отец Кирилл рассказал: «А я ведь тоже приезжал с Патриархом Алексием II служить на день преподобного Сергия в Лавру. И вот, когда я прикладывался к мощам, я вдруг почувствовал, что Преподобный удерживает мою главу. И услышал слова: «Никуда я тебя не отпущу».
Батюшка хотел поднять свою голову от раки, но не мог. Ему было очень неловко, потому что за ним стояло духовенство, они тоже должны были прикладываться к мощам. Но какое-то время он пребывал в таком вот состоянии».
О любви христианской. Из проповедей архимандрита Кирилла (Павлова)
Источник жизни и сама жизнь
Ничто так не родственно нашей природе, как добродетель любви, потому что в наше естество вложено Творцом стремление и благорасположение любить друг друга.
Сам Бог в Своем существе есть совершеннейшая любовь, и ничто так нас не приближает и не делает подобными Богу, как добродетель любви.
Любовь есть корень, вершина, начало и венец всех добродетелей, союз совершенства (Кол. 3:14). Любовь есть источник жизни и сама жизнь, ибо без нее человеческая жизнь давно бы угасла. Сердце наше не может жить и развиваться без любви. Вне любви оно томится, тоскует, духовно замирает. Наоборот, оно любовью живится, и привлекает благодать Божию, и очищает себя от множества грехов[8].
Союз вечной любви Лиц Пресвятой Троицы
…Между Лицами Святой Троицы существует вечный непрерывный союз взаимной любви. Отец любит Сына, Сын любит Отца, в таком же отношении к Ним находится и Дух Святой. Поэтому вечная любовь пребывает во внутренней жизнедеятельности Триединого Бога. Бог по Своему существу есть любовь, и печать этой любви лежит на всем Его творении, начиная от малой былинки и кончая венцом творения – человеком. Особенно любовь Божия проявилась в воплощении Сына Божия для спасения человеческого рода. Это величайшее дело любви божественной составляет как бы переход от внутренней любви между Собою к любви внешней. Начавшись в вечности, оно осуществляется в определенное время через вочеловечение Сына Божия. «Любовь Божия к нам открылась в том, что Бог послал в мир Единородного Сына Своего, чтобы мы получили жизнь через Него. В том любовь, что не мы возлюбили Бога, но Он возлюбил нас и послал Сына Своего в умилостивление за грехи наши», – говорит святой апостол Иоанн Богослов (1 Ин. 4:9–10). Господь наш Иисус Христос, явившись на земле как Богочеловек, дал людям возможность видеть в Своем учении и в Своей жизни полноту любви божественной. Через Боговоплощение любовь божественная как бы сошла с неба на землю и в лице Иисуса Христа явилась для людей видимой и воплощенной с такой силой, как никогда. Лице, жизнь, страдания и смерть Иисуса Христа являются главнейшими свидетелями любви божественной. Таким образом, любовь всегда пребывает в Боге по отношению к Самому Себе и к сотворенному Им миру и человечеству. Любовь является как бы двигательной силой Божественного существа. К такой же любви Господь призывает и Своих последователей. Когда Господь молился за Своих учеников, то Он говорил: «Отче Святый, соблюди их во имя Твое… да будут едино, якоже и Мы… якоже Ты, Отче, во Мне, и Аз в Тебе, да и тии в Нас едино будут… Аз в них, и Ты во Мне; да будут совершени во едино» (Ин. 17:11, 21, 23). Из этих слов Господа видно, что Его последователи через взаимную любовь должны проникнуться таким внутренним тесным единством, в каком находятся Отец и Сын по отношению Друг к Другу[9].
Ничто и никого нельзя любить больше, чем Бога
Закон Божий никогда не запрещает нам, христианам, любить родителей и детей и вообще иметь естественные привязанности к вещам и лицам; он только налагает на нас обязанность, чтобы мы любили Бога более и предпочтительнее, нежели какие-либо вещи и лица. Поэтому нисколько не грешно пользоваться богатством, честью и славою, только грешно из-за них забывать Бога и нарушать Его заповеди. Нам не запрещено иметь довольство в пище и опрятность в одежде, только запрещено боготворить свое чрево и губить (тратить) на щегольство драгоценные дары Божии. Для нас нисколько не преступно любоваться красотами мира, потому что Сам Бог сотворил его прекрасным, только в вину нам всякое неумеренное пристрастие, которое развращает наше сердце, помрачает наш рассудок и делает нас несправедливыми и несчастными. Все создано Богом, и всякая тварь как будто говорит каждому из нас: люби не меня, а моего Создателя. Даже сами себя мы должны любить менее, чем Бога, потому что и нас сотворил тот же Бог. Самое сердце наше есть не столько наша собственность, сколько Божия; самая способность любить, самая любовь – не наше, а Божие произведение. Кроме того, что мы принадлежим Господу по естеству, как твари, Он нас во второй раз приобрел Себе благодатию Своею, купив нас кровию Своею, принявши на Себя наше человечество. Все это сделала любовь и требует от нас любви взаимной[10].
«Кто любит отца или мать более, нежели Меня, не достоин Меня». Любить отца, или мать, или сына, или дочь более, нежели Господа, – значит, из угождения им не исполнять заповедей Божиих, а исполнять их приказания и прихоти, противные воле Божией. Конечно, любить родителей есть естественное дело и заповедано Богом, но любовь к Богу должна стоять на первом месте. А так как в сердцах человеческих любовь к Богу угасла из-за неправильной любви к своим родителям и сродникам или из-за пристрастия к ним, то, чтобы любовь эту соделать чистой и святой, Господь и дает эту заповедь. Родительская и детская любовь тогда только есть святая, когда любят Господа Бога больше всякой твари, какая бы она ни была. А всякая любовь, которая заставляет любить кого-либо паче Творца, есть беззаконная и пагубная как для любящих, так и для любимых. И вот, изгоняя сию-то любовь, Спаситель хочет насадить в сердцах верующих взаимную любовь, которая бы была основана на любви к Нему, Богу и Спасителю нашему. Бога мы должны любить прежде всего и больше всего, потому что Он есть Бог, Он от самого начала нашего бытия до смерти нашей ни на минуту не оставляет нас, каждое мгновение промышляет о нас, Он исполняет пищей и веселием сердца наши, Он дает пищу и нашему духу и уму. Поэтому-то Он и зовется нашим Отцом Небесным, преискренне любящим своих детей. Могут ли дать все это наши родители? Конечно, нет. Очень неправильно понимая добро, они могут причинить нам скорее зло, чем добро. Поэтому-то только та любовь будет правильной и спасительной, которая основана на любви ко Спасителю нашему Иисусу Христу[11].
…Казалось бы, люди должны платить ответною любовью на безграничную любовь Божию к нам. Но на деле получается обратное: люди настолько полюбили мир с его грехами, что о Христе и думать не хотят, не то что любить Его, добровольно отдаляют себя от Него, не хотят воздавать Ему достойной чести и поклонения. А между тем один только Христос достоин нашей сердечной и глубокой любви, и это люди узнают, когда будут умирать. Тогда все, что мы теперь любим, оставит нас, отвратится от нас, бросит нас, убежит от нас – один только Христос нас не оставит ни при смерти, ни после смерти. Достойны всякой жалости те люди, которые не любят Христа, Своего Творца и Искупителя, давшего жизнь всему человеческому роду. Если ты не любишь Христа, то чего ты должен ожидать тогда, когда станешь умирать, когда душу твою станут отнимать от тела твоего, когда злые духи окружат тебя, когда явишься на суд Божий? Тогда диавол овладеет тобою, и ты поневоле будешь служить ему. Он старается прельстить человека любовью к чему-либо и радуется, когда ты Христа не любишь. Не повинуется ли воле диавола пьяница, который всегда тянется к вину? Или тот, который любит деньги и ради них обижает ближнего? О, возлюби, человек, Христа всем сердцем и не люби ничего другого в мире, если хочешь, чтобы Христос любил тебя, хранил тебя и спас от всякой беды в этой жизни и от погибели в будущей жизни![12]
Будем просить Господа, чтобы Он нам даровал дух любви
Возлюбите Бога, братия, за Его к нам милосердие; любите и Матерь Его Святую за Ее ходатайство о нас, грешных; любите и всех святых за их молитвы о нас, недостойных; любите отца и мать, вас родивших; любите и всех ближних ваших, даже и врагов своих, и молитесь за них Богу, твердо памятуя, что в заповеди о любви к Богу и ближним состоит весь закон и пророки (Мф. 7:12).
Люби всех, и с Богом будешь, и Бог в тебе будет.
Поэтому-то и будем просить Господа, чтобы Он нам даровал дух любви[13].
О самоотречении в любви
Терпеливое перенесение оскорблений есть величайший подвиг самоотвержения и любви к ближнему. Так, читаем в Патерике: если кто услышит оскорбительную речь и, имея возможность сам сделать подобное, подвизается понести труд стерпеть и не сказать ничего, или кто, будучи оскорблен на деле, сделает себе принуждение и не отплатит тем же огорчившему, такой человек полагает душу свою за ближнего своего. А больше сей любви не может быть[14].
Любовь христианская требует от христианина тяжелых трудов, борьбы, опасностей, страданий, самоотвержения до смерти. Любовь к Богу требует от христианина самоотречения, готовности положить свою жизнь во славу Божию, за святую веру Его, за закон Его. Любовь к ближнему требует от нас неусыпных трудов во благо ближним до готовности жертвовать всеми своими сокровищами, даже самой жизнью, во благо ближним. Истинная любовь к самому себе требует от христианина духовной нищеты, самоумерщвления, самоисправления, самоусовершенствования, непрестанных трудов для очищения своей растленной природы[15].
Любовь к добрым и злым
В людях мы встречаем часто недостатки, нередко пороки, иногда и ненависть к себе; а это располагает к неуважению людей, к отвращению от них, ко взаимной ненависти, а не к любви. Как же можно стяжать любовь ко всем?
Если решишься твердо и научишь себя с терпением взирать на недостатки и пороки людей и на самую ненависть к тебе, тогда возможешь возлюбить всех, не преставая ненавидеть пороки.
А без терпения сего нельзя приобрести[16].
И как, братия, не быть нам милостивыми к ближним нашим и не прощать их согрешений против нас, когда Сам Отец наш Небесный любит всех нас? Он благ и к неблагодарным и злым (Лк. 6:35). Он повелевает солнцу Своему восходить над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и неправедных (Мф. 5:45). Ясно, что и мы должны любить тех, которых сам Господь любит, и мы должны быть так же милосерды, как милосерд Отец наш Небесный. Такой-то именно любви, то есть любви к добрым и злым, и такого-то именно милосердия по Своему великому человеколюбию и требует от нас Спаситель: «Будьте милосерды, – говорит Он, – как и Отец ваш милосерд» (Лк. 6:36); «Любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас» (Мф. 5:44). И кто из христиан этой любви и милосердия ко всем, в том числе и к врагам своим, не имеет и не проявляет, тот, по учению Спасителя, не вправе считать себя и истинным христианином – членом христианского царства любви и мира. Требуя от нас человеколюбия, Господь наш Иисус Христос как дела милосердия нашего, так и сделанную нами жестокость ближним относит к Самому Себе: «Поелику, – говорит Он, – вы сделали сие добро одному из сих братьев Моих меньших, то сделали Мне. И поелику не сделали этого одному из сих меньших, то не сделали Мне» (Мф. 25:40, 45). Вот сколь человеколюбив и многомилостив Господь Бог наш! Он любит всех нас до такой степени, что не стыдится нас называть Своими братьями и что любовь нашу к ближнему, как видите, относит даже к собственному Своему Лицу[17].
Кто велик пред Богом?
Тот велик, кто, забывая себя, с любовью и самоотвержением служит другим, поставляя в этом смысл и цель своей жизни[18].
Самолюбивая жизнь ведет человека к погибели, напротив, самоотверженная любовь приносит обильные плоды.
Любовь Христова – очевидное доказательство этой истины. Господь Иисус Христос любил и любит Отца Своего Небесного беспредельною любовью. По любви и послушанию Отцу Небесному Он положил душу Свою за искупление человеческого рода. Ради спасения людей Он претерпел поругания, оплевания, заушения, бичевания, страшные страдания и ужасную смерть на кресте. И каков же плод этой самоотверженной любви к Богу и ближним? Плод бесценен и для Самого Иисуса Христа, и для Отца Небесного, и для человеческого рода. Иисус Христос после Своих тяжких страданий и ужасной смерти, любвеобильный Господь, в третий день воскрес во славе в нетленном прославленном теле и получил от Бога Отца всякую власть на небе и на земле. Своею смертью Он прославил Отца Своего Небесного на земле, явил миру любовь к нему Отца Небесного. Своею крестною смертью Он даровал возможность Отцу Небесному сокрушить на земле диавола и основать благодатное царство Сына Его – Церковь Христову. А для людей плодом любви Христовой было их искупление, дарование вечного блаженства. Вот каковы бесценные плоды любви Христовой. И сколько же душ человеческих под влиянием любви Христовой, при свете воскресения Христова возжгли в своих сердцах ответную любовь к Богу и к ближним – не подлежит счету! Таким образом, воскресение Христово есть истинное торжество любви Христовой. Оно открывает нам, какой плод и какая слава сопутствуют истинной любви христианской. Вот почему наше сердце исполнено радости и трепещет при радостных словах «Христос Воскресе!»[19]
О гимне христианской любви
Святой апостол Павел в 13‑й главе Первого послания к Коринфянам воспел гимн христианской любви. Он указал на величие христианской любви, указал именно на те неземные свойства христианской любви, которую заповедал миру Господь наш Иисус Христос. В Послании он пишет, что «любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине; все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит» (1 Кор. 13:4–7).
Любовь – долготерпит. То есть благодушно сносит все неприятности, все оскорбления, все напраслины, не поддаваясь движениям гнева и отмщения. Долготерпение – корень всякого благоразумия. И так по слову Премудрого, муж долготерпеливый мног в разуме. Немощной же крепок на безумие. И, продлевая далее мысль, Премудрый сравнивает эту добродетель с крепостью города, говорит, что она крепче даже самого крепкого города. Любовь милосердствует, терпит много неприятностей от других, но сама отнюдь не делает, не причиняет никакого зла ближнему. Наоборот, все скорби ближних она принимает как свои. И, сострадая ближнему, старается утешить, помочь в беде. Она все равно как елей на раны сама себя возливает, чтобы утешить, успокоить ближнего в горе и несчастье. И не успокаивается до тех пор, пока не совершит, пока не доставит утешение скорбящему.
Любовь не завидует ни дарованиям, ни отличиям, ни успеху ближнего в его делах, ни внешнему его благосостоянию. Никакому благу и совершенству ближнего не завидует, потому что это противно ее природе. Наоборот, существо любви – это желать и делать только добро, добро всем людям. Она не хочет, чтобы только ей одной самой быть счастливой, но стремится, желает, чтобы счастливыми были все люди. Таково свойство истинной христианской любви.
Любовь не превозносится, то есть не заносится, не кичится. Именно любовь делает человека благоразумным, степенным, порядочным. Заносчивость, легкомыслие свойственны только тем людям, которые любят других плотской любовью. А кто любит истинно духовной любовью, те от этого свободны.
Любовь не гордится. Какими бы ни был одарен дарованиями человек, но если он имеет действительно христианскую любовь, то он никогда не мечтает о себе, что он имеет что-то лучшее в сравнении с другим живым существом. И сколько бы он ни совершил добрых дел, все равно считает, что ничего не сделал особенного. Вот таково свойство истинно христианской любви.
Любовь не раздражается, не мыслит зла. То есть даже если тот, кому христианин благодетельствует, и доставляет ему какие-то неприятности, то все равно христианская любовь не огорчается. Она все равно старается творить добрые дела, невзирая ни на какое, может быть, и нехорошее поведение со стороны того человека, которому оказана любовь. Любовь даже и не мыслит зла. Она не видит зла во зле. Как сама любовь чужда всякого коварства, всякого зла, так и в других, в любимом человеке она не видит этого зла. Другие, может быть, и видят в человеке это зло, но любовь его не видит в нем – потому что любит. Любовь все терпит, все покрывает, все недостатки, все слабости, немощи. Человеку приходится терпеть всякие неприятности, может быть, даже поношения, побои. Но любящий человек все это покрывает. Пример можно привести из Ветхого Завета – жизнь святого царя и пророка Давида. Давид был человек весьма любвеобильный, обладал даром любви. И когда возмутился против него его собственный сын Авессалом, который умыслил захватить власть и погубить своего отца ради властолюбия, то все это Давид перенес очень спокойно. Он по отношению к своему сыну не произнес ни одного укоризненного слова. И даже после того, как его военачальник убил Авессалома, пророк Давид, как дитя, плакал о нем: сын мой Авессалом! (2 Цар. 18:33), – не помня зла, которое ему причинил его собственный сын.
Любовь всему верит. Любовь верит любимому человеку, что бы он ни сказал, не подозревая, может быть, что какое-то там есть лукавство в словах. Но любовь всему верит, все терпит и всего надеется. Вот вкратце таковы именно свойства истинной христианской любви, которую заповедал нам Господь. Должно стяжать ее и этою любовью любить ближнего. А под ближним надо разуметь всякого человека, кто бы он ни был[20].
О любви к врагам своим
Любите же всех людей от искреннего сердца, любите и врагов ваших. Обуздайте свое самолюбие, влекущее нас к вражде и мстительности, не увлекайтесь гневом, ненавистью и местью. Кто мстит врагу, тот подливает масло в огонь – усиливает раздор и ненависть и таким образом сам становится причиной великих беспорядков и для себя, и для других. Кто мстит врагу, тот доказывает, что он христианин только по имени, а не по существу, что он не сын Всевышнего и что его ожидают в будущей жизни не награды, а наказания. Помолимся Господу, чтобы Он Своей благодатию даровал бы нам этот дар всепрощающей любви. И будем помнить слова Господни: «Любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас, да будете сынами Отца вашего Небесного» (Мф. 5:44). Какая высокая честь наименоваться сыном Божиим! И поэтому ради такой высокой чести стоит и потрудиться и вступить в решительную борьбу со своим самолюбием для искоренения неприязни и вражды, чтобы стяжать дух любви и благожелания ко врагам своим и удостоиться названия сына Божия. Это право наименоваться сыном Божиим делает христианина наследником Божиим и приближает его к Отцу Небесному[21].
Только там, где царствует любовь, возможно процветание общества.
Только там, где в общественных отношениях царствует любовь, где труды и дарования поддерживаются общим уважением и зависти людской не дается возможности злодействовать, там только возможно благоденствие и процветание общества[22].
О любви к усопшим и святым
Любовь, которую нам заповедал Господь наш Иисус Христос, должна простираться не только на живых, но и на ушедших от нас наших близких и родных. К усопшим наша любовь должна быть даже больше, потому что живые наши ближние помочь себе смогут сами через покаяние или совершение добрых дел и таким образом облегчат участь свою, но усопшие уже помочь себе ничем не могут, вся их надежда на облегчение своей участи простирается только на оставшихся в живых близких. Мы должны им в этом сочувствовать, тем более что участь их нам неизвестна. В большинстве ведь люди умирают с грехами. Верно слово, что во грехах мы рождаемся, во грехах и проводим свою жизнь. Хотя мы и каемся, и причащаемся, тем не менее опять грешим, так что смерть нас всегда застает в грехах. А раз так, то как мы должны заботиться об участи наших усопших и молиться за них![23]
Святые, чья земная жизнь была посвящена служению Богу и ближним, и после своей блаженной кончины не прекращают своей любви к ближним. Наоборот, их любовь к ближним, живущим на земле, становится еще нежнее и действеннее, так что они с сугубою ревностью предназначают свою небесную жизнь на благотворение своим меньшим братьям, живущим на земле. Это наши вторые ангелы-хранители, их мы должны не только благоговейно почитать, но и обращаться к ним с молитвою[24].
Подготовили Ольга Каменева, Анастасия Кокшарова, Ольга Орлова
[2] Архимандрит Кирилл (Павлов). О грехах и добродетелях. М. Издательство Московской Патриархии Русской Православной Церкви, 2018. – С. 83
[3] Архимандрит Кирилл (Павлов). Слова и беседы. – СТСЛ, 2019. – С. 57-58
[4] Архимандрит Кирилл (Павлов). О грехах и добродетелях. М. Издательство Московской Патриархии Русской Православной Церкви, 2018. – С. 31
[5] Там же. С. 33-34
[6] Там же. С. 29
[7] Отдание праздника Пасхи. О Воскресении Христовом и общем воскресении. 25 мая 1960 г. // Архимандрит Кирилл (Павлов). Проповеди, СТСЛ, 2006. – С. 16
[8] Пятница четвертой седмицы Великого поста. Вторая часть молитвы преподобного Ефрема Сирина. 6 апреля 1962 г. // Архимандрит Кирилл (Павлов). Проповеди, СТСЛ, 2006. – С. 210–211
[9]Неделя по Богоявлении. Акафист Преподобному Сергию. О Святой Троице // Архимандрит Кирилл (Павлов). Проповеди, СТСЛ, 2006. – С. 447–449
[10] Пятнадцатая Неделя по Пятидесятнице. Об истинной любви к Богу и к ближнему. 18 сентября 1960 г. // Архимандрит Кирилл (Павлов). Проповеди, СТСЛ, 2006. – С. 54–55
[11] Первая Неделя по Пятидесятнице, Всех Святых. 12 июня 1960 г. // Архимандрит Кирилл (Павлов). Проповеди, СТСЛ, 2006. – С. 20
[12] Пятнадцатая Неделя по Пятидесятнице, по Воздвижении. О любви к Богу. 4 октября 1964 г. // Архимандрит Кирилл (Павлов). Проповеди, СТСЛ, 2006. – С. 413
[13] Пятница четвертой Седмицы Великого поста. Вторая часть молитвы преподобного Ефрема Сирина. 6 апреля 1962 г. // Архимандрит Кирилл (Павлов). Проповеди, СТСЛ, 2006. – С. 211
[14] Семнадцатая Неделя по Пятидесятнице, по Воздвижении. О силе молитвы хананеянки и об исцелении Иисусом Христом ее дочери. 29 сентября 1963 г. // Архимандрит Кирилл (Павлов). Проповеди, СТСЛ, 2006. – С. 342
[15] Отдание праздника Пасхи. О Воскресении Христовом и общем воскресении. 25 мая 1960 г. // Архимандрит Кирилл (Павлов). Проповеди, СТСЛ, 2006. – С. 16
[16] Пятница Шестой Седмицы Великого поста. О терпении (изъяснение седьмого прошения молитвы преподобного Ефрема Сирина). 31 марта 1961 г. // Архимандрит Кирилл (Павлов). Проповеди, СТСЛ, 2006. – С. 124
[17] Одиннадцатая Неделя по Пятидесятнице. О прощении ближним. 2 сентября 1962 г. // Архимандрит Кирилл (Павлов). Проповеди, СТСЛ, 2006. – С. 233–234
[18] Неделя по Рождестве Христовом. Акафист Преподобному Сергию. О нищете Христовой. О бедности и простоте в житии Преподобного Сергия // Архимандрит Кирилл (Павлов). Проповеди, СТСЛ, 2006. – С. 444
[19] Отдание праздника Пасхи. О Воскресении Христовом и общем воскресении. 25 мая 1960 г. // Архимандрит Кирилл (Павлов). Проповеди, СТСЛ, 2006. – С. 16–17
[20] Любовь – мать всех добродетелей // Кирилл (Павлов), архим. О любви и прощении ближних. – М.: Издательство Московской Патриархии Русской Православной Церкви, 2018. – С. 54–58
[21] Девятнадцатая Неделя по Пятидесятнице. О любви к врагам. 16 октября 1960 г. // Архимандрит Кирилл (Павлов). Проповеди, СТСЛ, 2006. – С. 72–73
[22] Вторая Неделя по Пятидесятнице. Акафист Преподобному Сергию. О зависти. 19 июня 1960 г. // Архимандрит Кирилл (Павлов). Проповеди, СТСЛ, 2006. – С. 26–27
[23] Димитриевская родительская суббота. 2 ноября 1963 г. // Архимандрит Кирилл (Павлов). Проповеди, СТСЛ, 2006. – С. 346
[24] Вторая Неделя по Пятидесятнице, Всех Святых, в Земле Российской просиявших. Акафист Преподобному Сергию. О значении благоговейного почитания святых и молитвенного обращения к ним. 3 июня 1963 г. // Архимандрит Кирилл (Павлов). Проповеди, СТСЛ, 2006. – С. 313
12.11.2025
