О программе «Лествица добродетелей»

Как распознать: от Бога мысли или не от Бога?

— Отец Киприан, учение о трезвении, о различении помыслов — это монашеская аскетика. Наверное, непросто применить ее к молодым людям и девушкам?

— Святой Паисий Афонский не считал, что учение о трезвении — монашеское, он говорил, что каждый человек в монастыре и без монастыря должен быть фабрикой, то есть производителем добрых помыслов. В этом, собственно, и состоит труд человека.

Общее правило — быть внимательным к тому, какие помыслы и желания входят в наше сердце. Сердце, душа — это монастырь, и человек должен быть как вратарник при входе, который смотрит на этот помысел — от Бога он или нет?

— И как распознать: от Бога помысел или не от Бога?

— Святитель Афанасий Великий говорит, что все, что есть в мире доброе, — от Бога. А все, что недоброе, — не от Бога. Поэтому различать помыслы очень просто: все, что от Бога, — мирное, благоприятное, спокойное, тихое. А все, что не от Бога, — это печальное, гневливое, раздражительное, сотрясающее душу. Если войти в навык различения помыслов, то человек сможет сразу, по духу, понимать: это нечистое или святое, беспокойное или мирное. Мы же можем интуитивно чувствовать людей, определять дела — страстные они или добрые.

Игумен Киприан беседует со слушателем Высших богословских курсов 

— Предположим, школьнику или студенту пришла мысль: «хочу пятерку за экзамен». Или «надо стать директором». Это помысел добрый или недобрый?

— Не надо «заграждать уста вола молотящего»? Если он трудился — пусть имеет награду за свой труд.

— А если у человека тщеславный мотив?

— Тщеславие возникает уже потом. Может быть, когда ребенок заработает эту пятерку, она уже и не будет такой привлекательной. Если старшеклассник восхотел стать директором, я обычно беседую с ним: «Хорошо, давай представим, что ты уже директор. Что ты будешь делать как директор? Твоя мечта осуществилась, в чем твое счастье?» Пусть он сам поразмыслит. Ведь директор — это большая головная боль, это ответственность за людей, за предприятие. Надо думать на ход вперед — обо всех, кто трудится. Если директор не может ставить задачи перед людьми, перед собой, перед предприятием, то оно очень быстро разорится.

Действительно, многие люди, которые чего-то добивались, быстро разочаровывались в своей мечте. Я недавно встретил одного слушателя Высших Богословских курсов, который долгое время очень хотел быть священником, несмотря на некоторые вещи, которые не благоприятствовали его рукоположению. Но он так сильно желал, что наконец, можно сказать, добился своего — стал священником. И вот он ко мне подходит и говорит: «Батюшка, это так тяжело… Если бы я знал, я бы никогда на это не пошел». А он — духовник в женском монастыре. Ему владыка говорит: «Терпи, без мытарств все равно в рай не попадешь».

Действительно, порой человек сам не представляет, чего желает. Вот если бы у нас был критерий: а нужно это для Царства Небесного? Или же это суета, мираж, внешняя активность, которая не сделает меня лучше, и я, может быть, растрачу и те немногие добродетели, которые имею?

 Преподобный Паисий Святогорец 

У преподобного Паисия Святогорца есть такие слова, в которые трудно поверить: «Если бы вы постоянно задавали себе вопрос: те помыслы, которые у меня появляются, ведут в Царство Небесное или нет? Это полезно для спасения моей души? И если бы вы на эти вопросы откровенно, от чистого сердца, отвечали, отбросив всю шелуху, свой так называемый имидж, свое тщеславие, как перед Богом предстояли бы, — то уже через три дня были бы в Царствии Небесном, жили бы святой жизнью».

Он же не шутит! Действительно, человек очень быстро может преобразиться.

Как научиться мыслить по-доброму?

— Паисий Святогорец рассказывает, как однажды пришел к нему мальчик 2-го класса гимназии (6-го класса по российским меркам), постучался в келью.

«Это, — спрашивает мальчик, — калива отца Паисия? Мне нужен отец Паисий.

— Калива-то его, — отвечаю, — но самого Паисия нет — пошел купить сигареты.

— Видно, — с добрым помыслом ответил паренек, — батюшка пошел за сигаретами, потому что хотел оказать кому-то услугу.

— Для себя, — говорю, — покупает. У него кончились сигареты, и он, как угорелый, помчался за ними в магазин. Меня оставил здесь одного, и я даже не знаю, когда он вернется. Если увижу, что его долго нет, — тоже уйду.

В глазах у паренька заблестели слезы, и он — опять с добрым помыслом — произнес:

— Как мы утомляем старца!

— А зачем он тебе, — спрашиваю, — нужен?

— Хочу, — говорит, — взять у него благословение.

— Какое еще благословение, дурачок! Он же в прелести! Такой беспутный человечишка — я его знаю как облупленного. Так что зря не жди. Ведь он, когда вернется, будет сильно не в духе. А то еще и пьяный заявится.

Однако, что бы я ни говорил этому пареньку, ко всему он относился с добрым помыслом».[1]

Даже маленький ребенок может творить добрые помыслы. Но прежде я бы посоветовал делать это взрослым.

Второе: в умении творить добрые помыслы надо постоянно упражняться и укореняться. Должна быть добрая домашняя и школьная (студенческая) атмосфера, среда, которую создают и дети, и взрослые, и гости.

Помню, у меня был знакомый преподаватель удивительной доброты, к нему тянулись люди, он был кумиром тысячи студентов, студентки в него влюблялись, хотя он был в два раза их старше. Как-то я спросил его: «Анатолий, у тебя совсем не бывает плохого настроения?» Он отвечает: «Бывает, конечно». — «И что тогда?» «Я, — говорит, — нахожу какого-нибудь доброго человека, начинаю с ним говорить, и у меня настроение меняется, а потом начинается цепная реакция. Я действительно как бы ставлю сознательную задачу — подбодрить человека добрым словом, добрым взглядом, передать ему какой-то добрый импульс».

Третий совет: хорошо бы подкреплять друг друга совместной молитвой, молитвенным предстоянием перед Богом, чтобы Сам Господь был участником педагогического процесса. Потому что умение творить добрые помыслы — от Бога.

Без вечных ценностей жизнь теряет смысл

Святой Паисий говорит, что, когда у нас душа отделится от тела, все мы будем потрясены. У нас было представление, что в земной жизни есть какое-то главное дело: книжку написать, директором стать, статус какой-то получить, замуж выйти, детей вырастить. «Предположим, — говорит Паисий, — вы все это исполнили, отдали долги. И это неплохо. Но приблизила ли вас эта деятельность к Царству Небесному?»

— А что приближает нас к Царству Небесному?

— Царство Небесное и успех в земном смысле не связаны: тут ты директор, а там это ничего не значит. В земной жизни можно заниматься чем угодно или почти чем угодно (естественно, не греховными делами) — пусть это будет работа, семья, отшельническая жизнь — главное при этом: чем наша душа наполнена? Какими помыслами? Каким произволением? Вот суть жизни.

Помните роман американской писательницы Элинор Портер «Поллианна» (1913)? Священник, умирая, научил дочку замечать хорошее в людях и событиях. Маленькая девочка этот навык усвоила и пронесла через всю жизнь. Это же не фантастика, это реальный случай. И это может произойти с каждым ребенком. Детям важно объяснить, что в каждом событии этой жизни необходимо видеть Промысл Божий, в любом человеке — образ Божий. И у детей откроется духовное зрение, и Господь поможет им стать совершенными.

Одни и те же события могут восприниматься по-разному. Новомученики сидели в тюрьме — и стали святыми. А рядом, на соседних нарах, пребывали уголовники, ели ту же самую баланду, ту же самую работу выполняли — внешне все было одинаково, но люди жили совершенно в разных плоскостях: одни уже на земле находились в раю, а другие, может быть, в аду.

Одному все плохо, он все время мучается, куда бы его ни поместили, хоть в золотую ванну, хоть в роскошный особняк. А другой всегда радуется — несмотря ни на какие трудности...

Я освящал дома очень богатых, и меня всегда поражало, что это одни из самых несчастных людей. Парадоксально, всюду роскошь — то, о чем многие мечтают, считают земным счастьем, а они ссорятся. Даже тип мышления формируется какой-то примитивный, как компьютер, который все время выдает смету расходов: а что я с этого буду иметь?

Действительно, мы очень быстро привыкаем к благам земной жизни и возникает вопрос: что дальше? Без вечных ценностей жизнь теряет всякий смысл.

Философ Иван Ильин говорил: если нет в нашей жизни того, ради чего мы готовы умереть, то наша жизнь бессмысленна.

А ради чего мы можем умереть? Готовы ли пожертвовать чем-то ради Христа? Пострадать за Него?

И мы потихонечку должны прийти к этому — не только через книжное образование, но и через постоянную работу души, добрые помыслы и движения нашего сердца…

Ясно, к чему стремиться

— Отец Киприан, в рамках программы «Лествица добродетелей» в Нижегородской гимназии во имя святого благоверного князя Александра Невского вы поставили цель приобщить детей к святой жизни. Не слишком ли высоко?

—Действительно, в этой гимназии, а также в ряде других, мы изучали, осваивали добродетели, свойства Божии. Целевая комплексная программа называется «Лествица добродетелей». Лествица, уводящая в облака, нарисована на стене гимназии при входе в нее.

И вот мы стараемся, чтобы дети восходили по этой лестнице, дружили со святыми подвижниками, причем работаем и с детьми, и с педагогами, и с родителями. Предложили: «Давайте все вместе пойдем в Царство Небесное». Потому что в противном случае у человека возникнет шизофрения: в школе у него одно, дома другое — закладывается двуличность.

И мы всю воспитательную и даже учебную работу построили таким образом, что каждый месяц был посвящен определенной добродетели. Восемь добродетелей — восемь месяцев. Я в мае приехал в гимназию и удивился: больше половины школьников живут святой жизнью, христианскими добродетелями, как губки впитали святоотеческий опыт. Такая мелюзга, особенно начальные классы: я им говорю, как поступать — по святым отцам, — а они все делают. За собой они потащили родителей. Некоторым педагогам тоже стало стыдно, что они не живут тем, к чему призывают.

У меня есть книга «Воспитание добродетелей» (издана Благотворительным фондом «Покров» в 2013 г.), в ней кратко изложено святоотеческое учение о добродетелях. Господь, святые отцы оставили нам это великое учение, полученное опытным путем. Почему Русь называли Святой? Потому что в жизни существовали идеал и образ святости. Это не значит, что все были святыми, но было ясно, к чему стремиться, что хорошо, а что плохо.

Школа добродетелей

— Батюшка, а как дети изучают добродетели?

— Воспитанием сегодня занимаются четыре института: церковь (духовно-воспитательная среда); школа, или вся система образования (учебно-воспитательная среда); семья (родная воспитательная среда); государство (как некая социальная среда, от которой мы заборами не огородимся, все равно жить в этом государстве придется).

Школьное обучение — это прежде всего сетка часов, расписание, уроки. Здесь мы интегрируем христианские добродетели в учебный процесс. В естественнонаучные дисциплины — через личности великих верующих ученых (Исаака Ньютона, Николая Коперника, Карла Линнея, Блеза Паскаля и др.). В гуманитарные предметы — через православное осмысление литературных произведений, исторических событий. Есть прекрасные наработки наших православных филологов, литературоведов: Михаила Михайловича Дунаева, Николая Алексеевича Лобастова, Александра Николаевича Ужанкова и др. Мы ничего не меняем, но интерпретацию программных произведений — «Грозы», «Обломова» или «Мертвых душ» — даем с точки зрения святоотеческой, православной. Фактически речь идет о разработке нового содержания образования.

То же самое — по истории. Через синхронизацию истории Церкви и государства, через православное осмысление исторических событий, образы исторических деятелей, которые в большинстве случаев были добродетельными, и с них можно брать пример, — мы смотрим содержание истории в ракурсе святоотеческого учения о добродетелях.

Вторая линия — воспитательная работа: классные часы, различные мероприятия. Например, на Рождество Христово мы провели большой общешкольный форум-фестиваль с участием и родителей, и педагогов, и детей. Перед этим организовали в семьях сбор материалов на тему «Моя родословная» для дальнейшего их использования в рамках подготовки кинофестиваля доброго кино.

Обсуждаем такие интересные для молодежи формы, как квест и олимпиада, интеллектуальные игры, соревнования.

Помню, как однажды, в день памяти преподобного Паисия Святогорца (13 января) в Троице-Сергиевой Лавре мы провели для молодежи квест с забегами вокруг монастыря, с поднятием на колокольню.

Через год одна наша сотрудница спрашивает сына: «Захарий, ты поедешь в Лавру? Отец Киприан приглашает. Помнишь, мы там были?» Он говорит: «Я там не был». «Ну как же, литургию служили, молебен». — «Нет, не помню». — «Вы там еще квест бегали вокруг Лавры». — «А, квест помню!» Прошло время, и у него в сердце остался именно квест. Ну что делать? Святой Паисий считал: надо говорить на языке молодежи, использовать те формы, которые дети способны воспринять. Может быть, эти методы не совсем благочестивые, как в старину, но они ложатся на современное сознание.

Все ближе, чем нам кажется

В одной из школ мы как-то провели семейный крестный ход  — с фотографиями предков, не только тех, кто погиб в войну. Может быть, в роду был святой, пострадавший за Христа, какие-то творческие личности, труженики, порядочные люди, все это очень важно. Каждый ребенок является наследником нескольких поколений своего рода и закладывает, в свою очередь, платформу для будущих поколений. Наша с вами задача — выявить и продолжить родовую добродетель, вымолить, пресечь родовой грех.

— Покаяние снимает наказание?

— Снимает. Хотя часто очень хочется сказать девушке, которая решила прервать беременность, сделать аборт: «Что ты творишь-то? Это не твое личное дело! Если тебе не жалко ребенка, себя, что ты погибнешь, в аду будешь гореть, ты хоть род свой пожалей, это же на детях все отразится! Дети — это зеркало наших грехов и добродетелей».

Ко мне в храме как-то подошла одна раба Божия, которая приехала из Германии. Она весь монастырь подняла на ноги: жуткую историю рассказала. В Германии у нее отобрали детей и сделали из них биороботов, поставили печати — все это не фантастика, в лицах и фактах.

— А что такое биороботы?

— У нее три девочки попали в рабство: зачинают и рождают своего рода клонов, воспроизводящих определенные качества по биопараметрам. Эта женщина сказала, что ей тоже поставили печать на лоб, на спину, и она вообще долгое время не соображала ничего. А в храме ее «отпускает». Я ей посоветовал бежать в монастырь. Все уже ближе, чем нам на кажется...

— Английский писатель Хаксли нарисовал похожую картину еще в 1932 г. в романе «О дивный новый мир».

— Поэтому наша с вами задача создать партизанское движение — двигаться против течения всего мира.

Как помочь человеку, которому нельзя помочь?

Помню, как однажды приехали мы с воскресной школой в Троице-Сергиеву Лавру. Только вышли из автобуса — бежит ко мне мальчик Дионисий: «Отец Киприан, дайте мне сто рублей». — «Зачем?» «А там, — говорит, — стоит нищий без ног, и у него такое лицо — он так сильно страдает, что мне его очень жалко». — «А зачем тебе сто рублей-то?» «А у меня, — говорит, — ничего нет, мама не дала, а я хочу ему чем-то помочь». Я уже полез в карман, потом думаю: я ведь педагог, а что я воспитываю? Это же не его деньги, он их не заработал. Ну а что он может сделать? Говорю: «Дионисий, тебе жалко его?» — «Жалко». — «Давай сделаем так: ты подойди к нему и так и скажи: «Слушай, мне тебя очень жалко. Я вижу, что у тебя большое горе. Но у меня денег нет. Мы сейчас идем к раке Преподобного Сергия. Назови мне твое имя, и я у раки помолюсь, чтобы Преподобный тебе подал то, что тебе необходимо в жизни».

Рака с мощами преподобного Сергия Радонежского в Свято-Троицкой Сергиевой лавре 

И он, такой искренний мальчик, совершенно спокойно побежал, все это исполнил на наших глазах. И мы стали свидетелями удивительной картины: нищий, которого звали Николай, расплакался и начал выгребать из карманов деньги. Я даже удивился, что у нищих такие суммы могут быть. Он это выгреб и отдал Дионисию. Попросил его: «Пойди, отдай Преподобному Сергию и помолись. Я здесь стою вторую неделю, и у меня действительно тяжкое горе, такое, что я не могу вынести, не могу пережить, и мне действительно не деньги нужны. Но мимо меня прошли тысячи людей, и никто это горе не увидел, а ты увидел. Поэтому прошу тебя — помолись, пусть Господь даст мне то, что мне необходимо».

Мы пошли к Преподобному, приложились, деньги эти пожертвовали, Дионисий встал на коленки к раке Преподобного Сергия и долго молился за Николая. Потом мы были на службе, причастились. И когда уже выходили из Лавры, Дионисий опять подошел к нищему, сказал, что все сделал, как тот просил. И они обнялись как два таких мужичка на прощание: одному 10 лет, другому — за 50. Они понимали, что уже вряд ли когда-нибудь увидятся. И Дионисий ему говорит: «Слушай, Николай, давай я за тебя каждый день буду молиться. А ты меня будешь поминать?» — «Конечно. Как тебя зовут?» — «Дионисий». «У меня, — говорит нищий, — отлегло от души за тот час, пока ты был в лавре, у меня теперь совсем другая душа». Это было удивительное прощание, с любовью, со слезами.

И все мы увидели, что такое добрый помысел и что значит — пожертвовать собой. Это не то, что дать деньги и забыть. Это действительно отдать часть своего сердца, своего времени, своей молитвы. И если это искренне, то человек это мгновенно чувствует.