Монах Лазарь (Афанасьев): "Как можно не чувствовать счастья, что Господь безотлучно с тобой"

Десять лет прошло с тех пор, как 5 марта 2015 года преставился ко Господу монах Лазарь (Афанасьев). Большой русский писатель, поэт, прозаик, литературовед. Память о нем жива, – его произведения касаются душ и сердец и ныне.

Галина Крупина

В жизни мне, к сожалению, не пришлось с ним пообщаться, хотя много лет назад была такая возможность. Впервые прочитала его стихи в нашем журнале «Кораблик», который выходил в то время в Свято-Пафнутьев Боровском монастыре, где я тогда работала. С радостью читала их и гордилась тем, что такой талантливый человек не просто печатается у нас, но даже посвятил нашему журналу прекрасное стихотворение. Так хотелось с ним познакомиться и взять у него интервью о жизни, о поэзии, о его книгах. Но все мне казалось, что я еще успею это сделать, и суета будней отодвигала мое желание на неопределенное время.

По-настоящему с монахом Лазарем, с его творчеством, я познакомилась намного позже. А произошло это так: в прошлом году, во время посещения Свято Введенской Оптиной пустыни, я увидела на братском кладбище могилу монаха Лазаря и узнала о том, что он уже покинул этот мир. На скромном памятнике слова: «Своим литературным даром послужил на благо святой обители. Описал жизнь и труды прп. Оптинских старцев и других подвижников благочестия. Терпеливо и кротко нес крест тяжелой болезни. С миром почил о Господе». А с обратной стороны памятника слова самого монаха Лазаря, обращенные к каждому из нас: «Как можно не чувствовать счастья, что Господь безотлучно с тобой».

Монах и поэт Лазарь 

Помолилась возле могилы и пошла в книжную лавку, чтобы посмотреть там его книги. Взяла в руки небольшой сборник стихов монаха Лазаря «Утренняя песнь». Открыла наугад и прочитала стихотворение. Оно было посвящено моему имени, Галина, которое переводится как «тишина». И были там такие строки:

«Да, Галина – это тишина,

час благоговейного покоя, –

Очень крепкой вера быть должна,

Чтобы имя оправдать такое».

Так монах Лазарь «поздоровался» со мной и сказал очень нужные моей душе именно в тот момент слова.

Продолжаю листать книгу и снова встречаю слова, словно прочитанные в моем сердце:

«Вот я стою в преддверии…

Веруешь ли? Не лги!

– Верую! Моему неверию,

Господи, помоги!

Душу ослепшую, вялую,

Боже восставь, пробуди!

Веру умножь мою малую!

К правде меня приведи!

Ну а в следующем стихотворение была выражена моя личная просьба к Господу:

Помилуй, Владыко вселенной, –

Мне глаз не поднять к небесам…

Душа моя – храм разоренный,

И тот разоритель – я сам.

Я храм этот строю и рушу,

И падаю день ото дня…

Спаси мою бедную душу

От дьявола и от меня.

Знаю, что в жизни случайностей не бывает. По Божьему промыслу все происходит именно тогда, когда нашей душе это необходимо для ее наибольшей пользы.

Монах Лазарь за работой в саду

Так произошло и в моей жизни. В книжной лавке я стояла с небольшим томиком стихов в руках и не могла оторваться от них. Такая радость заполнила мое сердце. Я встретила родную душу. Появилось ощущение, что я не просто читаю сборник стихов, а происходит что-то таинственное и сокровенное: душа с душою говорит. Я была потрясена прочитанным: как будто строки эти были адресованы лично мне, словно, автор прочитал вопросы, возникшие в моей душе, и ответил на них. Так захотелось запомнить их все наизусть, чтобы были всегда со мной. Почувствовала необходимость не только прочитать их своим друзьям, но сделать что-то для того, чтобы как можно больше людей узнали и полюбили их. Я испытала то чувство, о котором накануне прочитала в книге прекрасного литературоведа Владимира Лакшина. Он говорил о том, что его друзья, писатели и поэты, (многие из них были намного старше его и ушли раньше) дали ему так много, что теперь просто необходимо возвращать им долги. Так и у меня было: я почувствовала такую радость от поэзии монаха Лазаря, что тут же возникла необходимость поблагодарить его за это, подаренное мне высокое чувство; и обязательно разделить эту радость с друзьями и близкими, и со всеми, кто любит и понимает поэтическое, наполненное божественной силой слово. В том, что их сердцам, будет хорошо от встречи с настоящей духовной поэзией, у меня не было ни малейшего сомнения. Да и как не почувствовать свою родственную связь с небом, читая эти строки:

Так вот оно небо над нами, –

Но что же мы знаем о нем?

Его не измерить глазами,

Его не постигнуть умом.

Оно ведь большое-большое

И даже совсем без конца, –

Но мы его знаем душою,

С ним родственны наши сердца.

Ты начинаешь видеть мир совсем по-другому, чувствуя во всем Божье

присутствие.

В этой чудной тишине,

В этой шири полевой,

В этой синей вышине

У меня над головой.

В серебре текущих вод.

В ветре тихом, словно вздох,

Чую сердцем, что живет

Всюду все создавший Бог.

Я впервые встретила человека, который так просто рассказал и искренне поделился всем тем, что ему открыло небо.

Сам он так писал о своем творчестве:

«Где б не пролегли мои дороги,

Стих мой утвердился на одном, –

Это размышления о Боге,

О его присутствии во всем».

Читаешь его стихи и уже сам находишься на этой волне. Так и в своей жизни начинаешь чувствовать Божье присутствие и Его безграничную любовь. Как будто открывается новое, сердечное, зрение.

Когда земная жизнь человека закончена, появляется возможность увидеть весь его путь, узнать и понять, как воплотился на этом жизненном пути великий замысел нашего Творца, который печется о каждом из нас, и каждому дает предназначенные ему таланты для приумножения и развития.

Я захотела узнать о жизни Виктора Афанасьева все. Как прошло его детство, как он поднялся в своем творчестве до такой высокой глубины понимания нашей неразрывной связи с Творцом. Я прочитала почти все, что написано о его жизни, познакомилась с воспоминаниями людей, которые с ним общались. Чем больше я узнавала о нем, тем вернее убеждалась, что это человек необыкновенной судьбы, с ранних лет избранный и призванный Богом на служение литературе, на служение ближним своим литературным даром. Я поняла, что он смог добиться этого невероятным трудолюбием, настойчивостью в познании тайн литературы и, главное, напряженной безостановочной работой над своим самообразованием и невероятной требовательностью к себе.

Жизнь у него была очень трудной.

Виктор Афанасьев родился в 1932 году в многодетной семье, которая жила в центре Москвы в коммунальной квартире. У Афанасьевых было около тридцати соседей. Многие из них были бывшими дворянами, которые лишились своих усадеб, но сохранили старинные книги и альбомы, старинные фотографии. Соседи любили маленького Витю и с радостью давали ему эти книги. Так что он учился читать не по букварю, а по этим старинным прекрасным книгам, по редким изданиям русской классики. Он очень рано начал брать книги в районной библиотеке по маминому абонементу. Сам Виктор Васильевич вспоминал свои посещения библиотеки так: «Там трудились еще дореволюционные старушки. Меня любили, пускали за прилавок выдачи, к полкам, я сам выбирал книги… Я читал не только прозу, но и стихи…»

Уже в очень пожилом возрасте, незадолго до смерти, он так вспоминал об этом в стихотворении «Москва, 1941 год»:

«Бьют зенитки, над Москвою бой;

Я бегу по мокрой мостовой

До библиотеки, ведь не ждать

Тишины, чтоб книги поменять.

Здесь библиотекарша с утра

На своем посту. Она стара,

Но всегда приветлива, добра,

Для нее я как любимый внук,

Нам обоим книга лучший друг.

Роюсь в книгах. Так… вот Стивенсон,

В третий раз прочитан будет он.

Вот Брет Гарт… Еще бы что-нибудь…

Улицы пусты. Зенитки бьют.

Я опять в туннеле. Тихо тут

Всего девять лет было Виктору, когда началась война. Жизнь была очень трудной. Летом 1943 года в 11 лет Виктор был принят на работу в главную библиотеку страны – библиотеку Ленина (сегодня она называется Российская государственная библиотека) помощником библиотекаря. Он должен был находиться в подвале библиотеки и, когда поступал по пневматической почте заказ, он находил на высоких полках нужную книгу и прежде, чем положить эту книжку в вагонетку, успевал ее пролистывать. Таким образом, он продолжал свое самообразование. А через два года Виктор уже работал в букинистическом магазине, в центре Москвы, учеником заведующего в отделе философии. В одном из интервью он вспоминал, как ему поставили табуретку, и он, стоя за прилавком, отвечал на вопросы посетителей.

«Во время войны многие сдавали свои книги. Среди них были очень хорошие. При первой возможности я прочитывал их, иногда даже оставался ночевать в магазине».

Большая семья жила очень трудно и, конечно, нуждалась в деньгах. Отец был на фронте. С 12 лет Витя уже приносил в семью деньги.

В одной из передач монах Лазарь, вспоминая детские годы, рассказывал, как он со своим другом Вадимом Кожиновым в 1943 году ходил в городской дворец пионеров возле Кировского метро. Поэта из Вадима так и не вышло, зато он стал крупным литературоведом патриотического направления в русской критике. С благодарностью говорил Виктор Васильевич о руководителе студии – Вере Ивановне Кудряшовой. Она в этом кружке воспитала и взрастила многих известных поэтов и переводчиков.

Искусство творит жизнь. Воскресающий Лазарь 

Позже, когда он работал в «Букинисте», по вечерам, посещал литературную студию «Объединение юных московских поэтов» при газете «Пионерская правда». Там разбирали и обсуждали стихотворения, вместе со студией ребята ездили на Кавказ. Очень рано открылся в нем поэтический дар. Когда Виктору было 14 лет, в газете «Пионерская правда» были напечатаны его первые стихи. Их передавали также в радиопередаче «Пионерская зорька». А газета эта и передача были всесоюзными, то есть, выходившими на всех просторах нашей Родины. Отец Лазарь вспоминал то время так: «Я был мальчик голодный, плохо одетый, немного скукоженный от того, что у меня не было никаких возможностей. Хотя на самом деле, у нас возможности были большие. Например, я мог за три рубля купить абонемент на весь сезон в Большой театр и посещать все оперы и балеты. Большие возможности для самообразования дала мне и работа в «Букинисте». Мне разрешали брать с собой домой редкие букинистические книги, академические издания. Какие- то я читал, другие просто просматривал. В то время я довольно много прочитал и просмотрел иллюстраций. И для самообразования это было очень важно. Там были и прекрасные портреты, и фотографии одежды гражданской и военной, различные сцены и виды многих европейских городов. Я запоминал, накапливал эти знания и уже потом, в своих будущих книгах, не ошибался в описании быта и одежды старых времен. Вот, например, я никогда не был в Италии, но прекрасно знаю эту страну благодаря книгам.

Возможности получить высшее образование не было, поэтому Виктор Афанасьев закончил полиграфический техникум, освоил переплетное дело и работал в издательстве.

Чем больше я узнавала о его жизни, тем ближе и понятнее мне становился этот человек, его духовная поэзия, которая протянула мне руку помощи. Особенно интересны были воспоминания журналиста Дмитрия Шеварова, которому Отец Лазарь рассказывал о своей жизни. Он писал о его глубоких познаниях в литературе: «к 15 годам он уже не просто хорошо ориентировался в русской литературе, не просто ее любил всем сердцем – он великолепно знал и уже пытался размышлять, сопоставлять, он мог уже беседовать со взрослыми – и о Пушкине, и о Бунине. Уже в это время Виктор собирал сведения: изучал дневники, письма, воспоминания о русских поэтах девятнадцатого века, готовился к написанию книг об их жизни и творчестве.

Любовь к этим талантливым людям родила в его сердце какую-то таинственную связь с ними, это была настоящая дружба с поэтами «золотого века» русской поэзии.

Он тосковал по ним как по родным и близким людям, он переносился в их время и жил с ними вместе. Он сожалел о невозможности встречи реальной, по-настоящему пребывая с ними рядом в их времени.

У него есть такие строки:

Не прозвучит мне топот конский,

Как по проселку в старину, –

Не навестит меня Полонский,

И к Фету я не загляну.

И это родство душ совершенно понятно, ведь он был с ними одной крови – поэт, из одного источника они черпали вдохновение, из одного источника им «диктовали» прекрасные слова и образы. Как отвечала на вопрос о том трудно ли писать стихи наша великая Анна Ахматова: «Стихи писать не трудно, мы просто записываем то, что нам диктуют». Но чтобы расслышать эту диктовку сердце должно быть настроено на особую Божественную волну. У настоящих поэтов эта связь с Небом самая тесная. Виктор Афанасьев с юных лет также прекрасно знал музыку и живопись.

Отец Павел Флоренский говорил о людях творческих: «искусство не отражает жизнь, а творит ее».

Это богоизбранность, когда человек в своем сердце участвует в сотворчестве с Создателем. Виктору Афанасьеву эта способность была дана. Русская литература, которую он беззаветно и преданно любил, ответила ему взаимностью и доверила свои самые сокровенные тайны.

Журналист Дмитрий Шеваров писал: «У него была изумительная память. Но это была не сухая память эрудита, а память образов, красок, голосов… Казалось, для него нет ни одного писателя или поэта в литературе ХIХ века, с которым он не был бы лично знаком. Я первый раз встретился с человеком, который бы говорил о Лермонтове, как о своем сыне, о Чехове – как о брате, о Фете – как о добром знакомом, об Иване Козлове – как о брате во Христе». Журналист рассказывает о его двухчасовой беседе с монахом Лазарем о Лермонтове и о том потрясении, которое он испытал тогда.

«Я за эти два часа открыл для себя совершенно другого Лермонтова, чем того, которого мы изучали в школе, университете, того, о котором я читал в книгах. Это не Лермонтов – богоборец, циничный молодой человек, а нежной души и особой проницательности православный юноша, выбравший сложный духовный путь, который никто не заметил. Все литературоведы в основном идут за фактами биографии, а отец Лазарь как-то чувствовал человека через тексты и внутреннюю жизнь. Он прекрасно знал все даты, события биографии того или иного классика, но они его не сковывали в чувстве понимания души. Для него главным в каждом художнике был духовный путь, который отец Лазарь каким – то образом прозревал».

За полгода до своей кончины в стихотворении «Минута воспоминаний» он так писал об этом периоде своей жизни:

Этот холод, туман, этот дождь проливной

Пахнет детством моим и великой войной.

Мне всего лишь двенадцать тогда было лет,

А уж был я душой настоящий поэт.

Как я впитывал радостно пушкинский дух,

На стихи как настроен был тонко мой слух,

Пушкин, Лермонтов, Вяземский, Глинка, Козлов –

Это море родных поэтических слов.

Не хватало еды, но питалась душа,

А война громыхала, ничуть не страша.

Русской лиры прекрасный и солнечный звук

Красотою бессмертной покрыл все вокруг.

Так в России уж видно бывает всегда –
Вместе радость и боль, красота и беда.

Интересные отношения сложились у Виктора Афанасьева с поэзией. Я рассказывала, как вдохновенно он писал стихи, начиная с детских лет, как укреплялся его талант и на свет появились в конце 60-х годов два сборника его стихов и автора их приняли в Союз писателей. И вдруг примерно в это же время он перестал писать стихи, как будто окошко на Небе, откуда их ему диктовали, вдруг закрылось. И было оно закрыто почти 25 лет до 1995 года. В это время он с головой погрузился в историю русской литературы, в судьбы русских поэтов Золотого века русской поэзии и написал об этом десятки книг. И вдруг в его жизни произошло настоящее чудо. Осенью 1995 года (через 25!!! лет поэтического молчания), у него родился целый цикл духовных стихотворений. Его друг, профессор МГУ, доктор филологических наук Владимир Алексеевич Воропаев рассказал, что тогда Виктор Васильевич был смущен, не зная, надо ли продолжать заниматься поэзией. «Он решил испросить благословения у оптинского иеромонаха и тогдашнего скитоначальника отца Михаила (Тимофеева) (ныне иеросхимонах Серафим) и послал ему свои стихи с твердой решимостью: в случае неодобрения не писать их больше. Но одобрение было получено» – рассказывал В. А. Воропаев. И стихи полились из его сердца, как из рога изобилия. Чаще всего он писал их ночью, записывая в блокнот карандашом. И уже через год, в 1996 году, выходит первый сборник его духовных стихов «Лествица», а в 1999 году еще один сборник «Зреет жатва».

Одна из книг монаха Лазаря

Профессор МГУ М. М. Дунаев в книге «Православие и русская литература» посвятил поэзии Виктора Афанасьева целую главу. Он высоко оценил его поэтический дар. Он писал: «Поэт раскрывает состояние человека, совершающего жизненный путь в нелегком восхождении от дольнего к Горнему, в постоянном памятовании о жатве Господней. Стихотворения и поэмы Виктора Афанасьева – поэзия подлинная и православная по духу». Эта статья была написана еще до принятия Виктором Афанасьевым монашеского пострига.

Все его стихи – это настоящий дневник, искренний и откровенный разговор с собственной душой, стоящей перед Богом. В 1999 году схиархимандрит Илий (Ноздрин) постриг его на подворье Оптиной Пустыни в Ясенево в Москве и нарек ему имя Лазарь – в честь святого Лазаря Константинопольского иконописца. И монах Лазарь, как бы следуя примеру своего небесного покровителя, написал яркие и правдивые словесные иконы всех святых Оптинских подвижников. Все его литературные труды с этих пор были посвящены Оптиной. Он рассказывал, как из Оптиной ему мешками привозили старинные документы из библиотеки, из архива, документы, которые никогда не публиковались. Он изучал их и писал историю Оптиной пустыни. Он описал ее в портретах оптинских старцев. Получилась книга не только об истории обители, но и об истории влияния Оптиной на всю жизнь, а не только русскую литературу. Ведь многие его герои – писатели и поэты были тесно духовно связаны с Оптиной. Уже после смерти отца Лазаря в издательстве Московского подворья Троице-Сергиевой Лавры вышла его главная книга об Оптиной «Вертоград старчества. Оптинский патерик на фоне истории обители». Эта книга сейчас готовится к переизданию. А совсем недавно его книга «Оптинские были» переиздана в издательстве Оптиной пустыни.

На этом я хочу закончить первую часть моего повествования о монахе Лазаре. Конечно, рассказ о его творчестве совершенно не полный. Я хочу поделиться с вами своими размышлениями о его поэзии для детей, о его прекрасных детских сказках, о балладах и поэмах. Очень хочется познакомить вас с стихотворениями о природе, которую называют Пятое Евангелие. И, конечно же, отдельного и подробного знакомства заслуживают его книги об истории Оптиной пустыни и ее подвижниках, о судьбах и творчестве многих поэтов пушкинской поры. Мне очень хочется, чтобы у вас возникло желании взять в руки эти книги и прочитать их. Уверяю вас: будет очень хорошо и светло на душе.

Уже почти десять лет нет с нами монаха Лазаря. Могила его на кладбище Свято Введенской Оптиной пустыни. Но жизнь его продолжается в книгах, которые он нам оставил. Его душа говорит с нашими душами о самом главном в этой жизни – о любви к Богу и к созданному Им миру. Будем помнить об этом всегда.

До новых встреч.