Воин Христов инвалидом быть не может. Реабилитация для тех, у кого болезнь, травма, боевое увечье

Павел Тишкин в юности Руководитель благотворительного фонда «Вера. Надежда. Любовь» Павел Тишкин к своему заболеванию – у него ДЦП – относится с иронией. Говорит: «У меня эксклюзивная походка. Хотите, научу». Ему около 50, родом из Малаховки Люберецкого района. Он учился в московском интернате №17, затем в студенческие годы вместе с другом создал благотворительный фонд. Миссия организации – укрепить дух изувеченных болезнями или травмами людей, вернуть им веру и дать место, куда прийти за помощь. Благодаря фонду «Вера. Надежда. Любовь» такие люди в итоге отказываются от вредных привычек, создают семьи и живут полноценной жизнью. Павел Тишкин поделился своей жизнеутверждающей биографией и рассказал о планах по строительству реабилитационного центра для инвалидов СВО.

В основе – Закон Божий

– Павел, как и почему вы решили создать фонд помощи? Чем занималась организация в начале?

– Когда я еще учился в интернате, создал там кружок изучения Закона Божьего с отцом Артемием Владимировым. Тогда же мы начали возить инвалидов по монастырям, проводить с ними работу, читать Евангелие, православные книги. Я этим заразился, и чтобы их как-то поддерживать, в начале 2000-х годов мы создали наш фонд.

Нашей основной целью было трудоустройство инвалидов. Устраивали их на мебельные фабрики, они участвовали в разборе мусора на объектах ремонта, кто-то заготавливал досочки, кто-то убирался. 

Главное, чтобы у человека было желание трудиться, быть полезным, вписываться во взаимодействие в обществе

Мы создавали небольшие артели и помогали храмам восстанавливаться. Люди трудились за зарплату, были оформлены плотниками, каменщиками, паркетчиками, озеленителями. Некоторые инвалиды уже имели профессии, а для кого-то мы «выбивали» бюджетные места на обучение.

Позже, когда мы познакомились с Комитетом общественных связей города Москвы, еще при Юрии Лужкове, мы начали проводить спортивные мероприятия, благотворительные концерты. Больше 10 лет у нас был офис недалеко от Парка Культуры, в Хамовниках. Благотворительные мероприятия проводили для «чернобыльцев», инвалидов, узников концлагерей в концертном зале мэрии на Новом Арбате. Приглашали известных певцов, советских дикторов. Параллельно с этим проводили паломнические экскурсии. Еще у нас был клуб помощи наркозависимым и алкоголикам.

Не надо гиперопеки

– Трудно иметь дело с инвалидами?

Павел Тишкин помогает в храме

– У нас, у них много комплексов. Они часто обижены на государство, на внешнее непонимание. Например, он начинает ходить, жаловаться, ныть. Люди выслушают раз, другой, третий, а потом скажут: «Ну ты надоел, у нас и так проблем куча». Его отодвигают, он решает для себя, что никому не нужен, закрывается дома и смотрит телевизор. Начинаются пагубные привычки, одиноких инвалидов на заметку берут «черные» риэлторы или недобросовестные соцработники. В результате жизнь инвалида заканчивается либо на улице, либо его увозят куда-то в глухую деревню на доживание.

На самом деле, государство дает инвалиду пенсию, минимальное обслуживание, которое ему нужно, но необходимо работать с семьями, в которых инвалиды воспитываются. Многие семьи их гиперопекают, и те вырастают неподготовленными к самостоятельной жизни, не знают, что им делать: как в магазин сходить, как картошку сварить, как себя обслуживать.

Мы проводили такую работу – арендовали квартиру и обучали там инвалидов. Показывали, как убраться в комнате, как использовать пылесос, стиральную машину, как вызвать сантехника по телефону, как узнать, какие у тебя есть льготы; как сходить на рыночек, выбрать продукт подешевле и купить то, что нужно. Сейчас мы эту работу не проводим. Когда мы ушли из Хамовников, лишились помещения, где могли это все показывать. Но есть волонтеры, которые хотят участвовать, готовы обучать.

К инвалиду нужен особый подход. Он боится как на него посмотрят, что скажут, очень болезненно воспринимает свои ошибки. Но когда он в своей среде, он не стесняется.

Можно показать ему, обучить, и он поймет: вот я научился и теперь могу туда пойти, сделать что-то, и я меньше ошибок наделаю. Достался ему, например, участок от родителей. Он должен понимать, что там можно разбить грядочку, посадить огурчик, помидорчик, патиссончик. Даже если простой лук он сумеет посадить, то потом сам съест эти витамины.

У меня был период, в Прибалтике я работал с детьми-инвалидами. Там их определяли в школы, в смешанные группы. Например, пять инвалидов и десять здоровых ребят. И там инвалиды вырастают подготовленными, у них нет комплекса, что их не понимают. Он не может сам бегать – его ребята носят по классам, по институту. Он в ответ помогает им математику решать или сидит арбитром на футболе. Они вырастают и чувствуют, что не оторваны от социума.

Павел Тишкин и участники культурной программы Фонда

Принцип взаимности

– Как вы лично справлялись со своими комплексами?

– Мама мне всегда говорила: «Ты должен быть готов к жизни. Если ты себя не подготовишь, ты никому не нужен будешь». И я старался все делать сам. Приходят наши близкие, мама сидит, пьет чай с ними, а я готовлю, стираю, чищу картошку. Они говорят ей: «Что ты делаешь с ним? Он устанет!» Она отвечала: «Не устанет. Должен пойти, должен сделать». Мне было 16 лет, когда я устроился переплетчиком в типографию на Люберецкой. Проработал там полгода, получил разряд, профессию, заработал первые деньги.

С юности я понимал, что мне кроме меня никто не поможет – мне надо готовиться к самостоятельной жизни.

Собирал себя, где-то расстраивался, что-то не получалось. Было трудно, когда меня не понимали. Например, я хочу что-то сделать, а мне говорят: «У тебя это не получится. Зачем тебе это нужно? Сиди дома». Приходилось доказывать, что ты стараешься и что-то можешь. Я постоянно повышал свою образованность. Получил экономическое образование, потом психологическое, закончил курсы по организации туристической и гостиничной деятельности, затем социальные курсы православных работников и школу звонарей.

Очень правильно сделали мои бабушка с дедушкой: они в 5-летнем возрасте привели меня в Церковь. Если бы не было со мной веры, было бы трудно. А так я всегда знаю, что могу прийти в храм, чем-то помочь.

Еще я понял, что важно быть к другим людям не навязчивым и общаться так, чтобы люди снова хотели с тобой взаимодействовать. Ты им тоже должен что-то сделать и в чем-то помочь.

И когда они увидят, что ты стараешься для них, они почувствуют, что ты ценишь их старания. А когда есть только потребление, когда «мне все должны», люди отворачиваются.

Помощь тем, кто воевал

– Как вы дошли до идеи реабилитационного центра для участников СВО?

В госпитале – поддержать можно не только песней, но и просто словом или даже тем, что выслушаете человека

– Мы посещаем госпитали, работаем с военными инвалидами, приглашаем к ним психологов, стараемся их трудоустроить, на учебу отправить, чтобы они не падали духом. Эти военные, они очень надломлены, потому что прошли какую-то жизнь, и теперь приходится всё менять. У многих семьи распадаются, потому что близкие не всегда готовы принять инвалида. Таких людей сейчас очень много.

Им часто нужно выговориться. У меня было много примеров, когда ветераны приходили в храмы: «Можно вы нас выслушаете?» Они порой боятся сказать что-то близким, не хотят плохо выглядеть в их глазах. Чужому человеку, бывает, легче выговориться. Иначе они спиваются, начинают наркоманить, попадают в места лишения свободы. Мы оттуда их по мере сил вытаскиваем, выпрашиваем им условные сроки, чтобы их жизнь не сломалась окончательно. Иначе таких надломленных людей забирают разные секты, которые отбирают у них последние квартиры, средства.

К тому же их мало кто понимает: они посмотрели войну, поняли что по чем, они хотят объяснить другим, как ценна жизнь, но их не слышат. Государство им уже все дало — средства есть, лечение есть, пенсия есть, но сами они социуму не нужны. А когда такой человек поймет, что может хотя бы печником на периферии устроиться, у него появляется смысл жить дальше.

Раньше, когда я учился в интернате, у нас были труды. В интернатах давали профессию столяра, слесаря, переплетчика, швеи, кулинара. Поэтому в реабилитационном центре мы планируем организовать мастерские, чтобы там проходили уроки, сделать там пасеку – они поработают, наберут себе меду. Мы хотим там построить православный храм, чтобы всегда он был открыт, чтобы туда можно было прийти, и тебя там встретит батюшка или образованный дежурный человек. Они исповедуются, причастятся, и в них будет жить этот стерженек веры.

Пару лет назад я познакомился с отцом Мерабом Саралидзе, он показал мне свой проект. Сначала хотели сделать такой центр в Абрамцеве, где он живет, но там кругом заповедные зоны. Мы обратились в администрацию Сергиево-Посадского округа, и пошла работа по поиску участка для реабилитационного центра. Непростая работа, но я надеюсь, что у нас все получится с Божией помощью.

С Богом всё возможно

– Что можете посоветовать инвалидам, которые хотят сделать свою жизнь лучше? 

– Я всегда им говорю: объединяйтесь друг с другом, ходите друг к другу в гости. Ты умеешь готовить, я умею мыть посуду, а он умеет пылесосить. Мы должны друг друга поддерживать, тогда у нас не будет такого уныния. Надо чтобы укреплять веру. И пусть определенное хобби будет, чтобы инвалиды друг о друге заботились.

Никого и никогда не поучаю, но стараюсь показывать своим примером, что можно вокруг себя сделать комфортную жизнь, даже если ты инвалид.

Да, тяжело. Что-то получается, что-то не получается, но все равно своим примером показываешь. Я могу это сделать, значит и вы можете – вы тоже сильные.

– Вы не жалеете о том, что Бог наделил вас инвалидностью?

Павел Тишкин в Покровском монастыре – у святой блаженной Матроны только попроси необходимое, и получишь помощь

– Я радуюсь. Это мой плюс. Потому что где-то меня могут пропустить без очереди, могу воспользоваться инвалидностью. Прожив полвека, я понимаю, что моя жизнь – классная, и я должен сделать ее еще интересней. Я должен поставить дочь на ноги. Я стараюсь каждую неделю исповедоваться, причащаться, ходить в храм, помогать на службе. Я благодарен всем спутникам, которые были, есть и будут в моей жизни. Особенно православным священникам, которые сейчас образованные, понимающие, и это дорогого стоит. Моя жизнь, она богатая.

Беседовал Михаил Зуйков