«Мой духовник – преподобный Сергий». Памяти схимонахини Клавдии (Петруненковой)

Сегодня, 25 ноября, исполнилось 20 лет преставления ко Господу схимонахини Клавдии (Петруненковой). Светлая память об этом много потрудившемся для Церкви Христовой человеке жива.

Родилась будущая подвижница 27 октября 1926 года в селе Извольск на Смоленщине (в настоящее время Износовский район, где расположено село, относится к Калужской области). В селе было два храма: старинная деревянная церковка (посвящение сейчас уже неизвестно) и величественный каменный собор Успения Пресвятой Богородицы. Скорее всего в этом просторном храме девочку в младенчестве и крестили. Извольский приход насчитывал более 4000 человек. Но тогда уже начинались годы первых пятилеток, насильственной коллективизации... 

В начале 30-х годов, когда мама ждала на свет появления второго ребенка – сына, от тифа умер кормилец семьи отец. Уже на смертном одре он завещал супруге: «Береги Клаву». Спустя некоторое время после смерти отца, вероятно, подожгли старинную церковь села, и она сгорела до тла. Это все были точно знамения времен, наступала страшнейшая пора...

Дедушек-бабушек этой некогда большой дружной благочестивой семьи уже раскулачили, кого-то и вовсе отправив в ссылку, откуда редко кто по тем временам возвращался живым. Не постыдились новые «хозяева жизни» обобрать и вдову с младенцем на руках и слабенькой девочкой-малолеткой. «Забрали даже одеяльце новорожденного братика», – уже и на склоне лет вспоминала эту жуткую картину расхищения Клавдия Георгиевна, точно все это до сих пор так и стояло у нее перед глазами. А после... «Нас отовсюду гнали, – рассказывала она, – не считали за людей».

В молодости

Где только ни довелось скитаться гонимым, пока их не приютили в тогда еще подмосковном Измайлово. Семья неукоснительно посещала службы в храме, а когда все окрестные церкви были захвачены обновленцами, одно время ходили на старообрядческие приходы. 

Клаву с детских лет отличала основательность. Сызмальства она во всем помогала маме: по дому, на огородах. И это ей не мешало очень хорошо учиться, что потом позволило, несмотря на то, что ни октябренком, ни пионеркой, ни комсомолкой она не была, поступить на так называемый тогда «идеологический» истфак МГУ. 

Это было в 1943 году – уже шла война. Из-за голода Клавдии после окончания первого курса пришлось перевестись в Пищевой институт, где по завершении учебного года бывала производственная практика, на которой студентов кормили. Так удалось выжить.  

Все эти жизненные перипетии выковали характер не только сильный, но и милосердный. 

Труженица, с малых лет познавшая голод и нищету, потом уже, когда ее необычайные организаторские способности и смекалка были оценены, она при первой же возможности, себе оставляя только самое необходимое, стала помогать людям. 

Еще в начале обучения в вузе в том же 1943 году юная Клавдия попала в Елоховский собор, где познакомилась с митрополитом Николаем (Ярушевичем), – владыка стал ее духовником. С тех пор и вплоть до самой его кончины в 1961 году она окормлялась у него. «Он был сама любовь», – часто повторяла Клавдия Георгиевна. Когда у нее спрашивали, как она с ним все же познакомилась, скромно отвечала: «Пришла к нему на исповедь». 

Митрополит Николай (Ярушевич) общается с народом

Потом уже часто бывала на его могиле в Свято-Троицкой Сергиевой Лавре. 

Кстати, по своей горячей молитве к преподобному Сергию Радонежскому она неоднократно сподоблялась вразумления и помощи от святого. Так потом и говорила: 

«Мой духовник – преподобный Сергий. Получая благословение от чередного иеромонаха у раки святого, я воспринимаю его как благословение преподобного».  

Схимонахиня Мария (Маковкина)

После окончания института, попав по распределению в постблокадный Ленинград, Клавдия Георгиевна, с одной стороны, обрела здесь духовную мать – схимонахиню Марию (Маковкину), а с другой, сама взяла под опеку свою осиротевшую племянницу Нину. Вероятно, речь идет о двоюродной племяннице, поскольку мама и брат с семьей оставались жить в Москве, и Клавдия Георгиевна часто приезжала к ним. 

Девочка-подросток оказалась с весьма сложным характером, при первой возможности, повзрослев, объявила: «Тетя Клава, ты мне больше не нужна!» Никаких советов от церковной тетушки, тем более предложения обвенчаться с суженым, не принимала. Жизнь у племянницы не складывалась – возможно, это был плод такого яростного противления Богу: родился умственно-отсталый ребенок, впоследствии умерший в 33 года, а потом заболел и слег муж. 

Клавдия Георгиевна племяннице, чье сердце несколько смягчилось под этими жизненными ударами, продолжала помогать.

Как помогала она всю жизнь многим и многим людям. За свою порядочность, ответственность, выдающиеся профессиональные данные, опять же несмотря на то, что внепартийная, Клавдия Георгиевна была выдвинута впоследствии на весьма высокий пост директора комбината высокорецептурных изделий пищевой промышленности. 

Хотя, как вспоминала потом, ревела она тогда каждый день: не просто церковному человеку давалась руководящая работа в советском коллективе. Много было нападок. Что ни утро, то думала, что могут сместить, уволить – выживала, выдерживала только по горячей молитве к Богу.

Сама она по-прежнему жила более чем скромно, а директорскую зарплату распределяла среди тех, кто нуждался. 

Много Клавдия Георгиевна помогала в те годы гонимой Церкви. Ее духовная мать схимонахиня Мария поручила ей одно из самых сложных по тем временам служений: способствовать освобождению невинно осужденных архиереев и священников через родственника Клавдии Георгиевны – Председателя Верховного суда СССР Александра Федоровича Горкина. По послушанию взявшись за этот подвиг, с целым сонмом исповедников она познакомилась лично. 

Святейший Алексий I

Непрестанно общалась со Святейшим Алексием I – он ей как-то, кстати, подарил духи «Красный мак», она в растерянности, будучи человеком непритязательным до косметики, парфюмерии, открыла коробочку и… достала оттуда параман и аналав[1]! Кстати, вокруг Святейшего, вспоминала потом как-то, были некоторые дамы в весьма модных тогда изящных шляпках. Никто и подумать не мог, что это тайные монахини, – главным считалось не внешний «благочестивый дресс-код», не смиренничанье, а реальная жизнь по заповедям Христовым, в самоотвержении. 

Знала Клавдия Георгиевна лично и многих из тех, кто впоследствии был прославлен в лике святых: святителя Луку (Войно-Ясенецкого), преподобного Серафима Вырицкого (бывшего духовником схимонахини Марии); бывала и у преподобных Кукши Одесского, Амфилохия Почаевского, Севастиана Карагандинского, общалась и с преподобными глинскими старцами. 

Матушка Клавдия вторая справа

Тогда, говорила, верующие были все особенно близки друг другу, и старцев Господь во укрепление веры являл больше, и попасть к ним было проще. И такие ласка, тепло были в отношениях!

Когда начался церковный подъем, уже бывшая на пенсии Клавдия Георгиевна помогала огромному количеству открывающихся обителей и храмов, искала жертвователей, помощников. В начале 1990-х она тесно общалась со старицей Любушкой Сусанинской. «Скольких игумений блаженная Любушка поставила!» – восклицала она и чуть ли не стольким же ей самой суждено было промыслом Божиим помогать...

Прожив многотрудную и многоплодную на подвиги жизнь, в 2003 году Клавдия Георгиевна, почувствовав уже недомогание, приняла сначала в Москве в сентябре постриг в монашество с именем Ангелины (на что ее годами ранее благословил старец Николай Гурьянов), а в октябре того же года уже в Санкт-Петербурге была пострижена в схиму с возвращением имени Клавдия. 

В Переделкино

В день памяти своего «духовника», как она говорила, преподобного Сергия Радонежского в том году уже схимница в последний раз побывала в Свято-Троицкой Сергиевой лавре, получила там благословение близко знакомого ей Святейшего Патриарха Алексия II, помолилась у гроба своего духовного наставника – владыки Николая (Ярушевича), – точно испрашивая у всех них благословение на предстоящий ей очередной подвиг. Побывала у могил любимых наставников, сподвижников в Переделкино.

Врачи диагностировали у матушки Клавдии рак, но от лечения, как и от обезболивания, она отказалась. Все терпя ради Господа, она каждый день приобщалась Святых Христовых Таин, потом в течение всего дня у постели страдалицы читалось Евангелие, Псалтирь, схимническое молитвенное правило.

У одра болящей

На празднование иконы Божией Матери «Милостивая» 25 ноября 2003 года душа схимонахини Клавдии переселилась в обители вечные. Упокоена она была, как того и желала, в Свято-Елеазаровском женском монастыре, что под  Псковом.

Вечная память.

Ольга Орлова