«А стоять – так стоять!» О первой дивеевской игумении Марии (Ушаковой), отстоявшей Дивеево

12 сентября 1819 года – день рождения первой игумении Дивеевского монастыря матушки Марии (Ушаковой). Именно она сохранила и отстроила для нас этот четвертый удел Божией Матери на земле. А сбылось это по предсказанию батюшки Серафима Саровского...

Святой адмирал Феодор Ушаков и преподобный Феодор Санаксарский – сродники матушки Марии

Родилась будущая подвижница в именитом роду Ушаковых, том самом, что известен ныне прославленным в лике святых адмиралом и его преподобным дядей – тезками Феодорами Ушаковыми. Так что тыл у той, что избрана Пресвятой Богородицей противостоять врагу рода человеческого в таком значимом для всего православного мира месте, как Дивеево, был весьма крепок.

Лиза (имя в миру по Крещению) была еще ребенком, может быть, не по годам и сознательным (она потеряла маму, когда ей было всего шесть лет), а батюшка Серафим уже предсказывал близким, что она будет в Дивеево игуменией, да еще и той, при которой монастырь-то и устроится! Возможно, по его молитвам в ней, ставшей с подросткового возраста все-таки веселой непоседой, внезапно произошла разительная перемена...

Вполне уже увлеченная нарядами, возможностью помузицировать при других, весьма образованная и веселая девушка (отец всего себя посвятил воспитанию детей), она ко всему этому блеску заведенной тогда у дворян светской жизни резко охладела…

Ей в руки попались сочинения святителя Тихона Задонского, – быть может, его поразительный труд «Сокровище духовное, от мира собираемое». И молодая дворянка решила – идти в монастырь.

Первый разворот книги святителя Тихона Задонского «Сокровище духовное, от мира собираемое»

Папа Алексей Николаевич, будучи вдовцом, сильно привязался к детям, хотя и вновь вышел на службу, как только они подросли. Он взращивал их на идее служения Отечеству, а духовный фронт – это, конечно, главный рубеж… В их роду были явно духовно преуспевшие монахи, да и с ним в миру оставалось еще пятеро детей, – тогда семьи были преимущественно многодетными, и считалось за благословение, чтобы кто-то из чад пошел служить Богу...

Святитель Феофан (Говоров)

И Алексей Николаевич решился отпустить свою старшую дочь, уважая ее свободу и выбор, благословив ее на монашескую стезю родовой старинной Феодоровской иконой Божией Матери. Именно на ее празднование потом, спустя почти два десятилетия, после тяжелейших испытаний, матушку Марию возведет в игумении Дивеевской обители святитель Феофан (Говоров), будущий Вышенский затворник. Божия Матерь постоянно посылала ей на помощь святых, о чем мы еще напишем.

Игуменство матушки Марии (Ушаковой) обернулось к славе этого многострадального Четвертого Удела Божией Матери на земле. Тем более что Свято-Успенская Киево-Печерская лавра – третий удел Пресвятой Богородицы на земле – проходит свою чреду гонений и скорбей.

Литография с видом Дивеевского монастыря

Враг люто озлобляется на величайшие святыни – в наши дни вот Киев установил плату за поклонение мощам…

А тогда обманом присвоивший себе статус якобы «излюбленного чада» батюшки Серафима некто Иоанн Толстошеев присваивал себе же и огромные суммы, собираемые им для Дивеева. А «серафимовых сирот» держал годами впроголодь, всячески притеснял, лишал самого необходимого, изматывал бессмысленным тяжелейшим трудом…

Преподобный Серафим начинает копать Святую Канавку, в образ вставлен камень, на котором святой молился, 1910 г.

Заручившись покровительством при дворе и в Синоде, откровенно вредительски всем в Дивееве пытался заправлять, уничтожая заведенные батюшкой Серафимом по воле Царицы Небесной установления: отменил чтение неусыпаемой Псалтири, разрушал постройки старца, закрыл даже батюшкины храмы и засыпал Святую Канавку! Упразднил девичью мельничную общинку. Всюду продвигал своих смутьянок-протеже. Вводил светскую живопись вместо иконописи, витиеватое пение взамен молитвенного и т.д. Кощунствовал, задумав строить некий царский скит на месте блудодеяния своего зятя с дивеевской послушницей. А еще – подкупал, лгал, клеветал, смещал (даже архиереев, ставя себе угодных), шантажировал, угрожал…

Блаженная Пелагея Дивеевская

Когда будущую матушку Марию назначили еще только казначеей, блаженная Пелагея Ивановна сразу ее предупредила:

– А ты знаешь ли, за что тебя сковали?

– Вот я глупа, ничего не знаю, – ответила Елизавета Алексеевна по смирению.

– А стоять – так стоять! – вдруг твердо наставила ее блаженная. – Чтобы ни было, стоять!

А выстаивать действительно пришлось, – как только супостат ни огрызался, ни восставал, ни злобился! А его приспешник, к тому времени уже и пострига, и сана добившийся – иеромонах Иоасаф (Толстошеев) – до того обезумел, что уже открыто себя сравнивал с сатаной: змеёй, мол, вползу, а разорю Дивеево!

Предшествующая начальница Дивеевской общинки в этой брани не устояла – бежала от непосильной тяжести креста. А матушка Мария, – как и предсказывал батюшка Серафим – на 12-й начальнице монастырь устроится и даже имя-фамилию ее называл! – выдержала весь этот натиск. По смирению своему оказалась не по зубам этому «льву рыкающему» (1 Пет. 5:8).

Враг попытался было ее сместить уже с должности начальницы – вопреки протесту четырехсот сестер, в угоду сорока. Партия «иоасафатовцев» устраивала подлоги, фабриковала доносы, ложью собирала подписи послушниц (тем внушили, что они подписывают согласие на постриг) и т.п. Даже архиерей, которому блаженная Пелагея Ивановна дала пощечину, защищал этого проходимца и всячески потворствовал ему.

Но батюшка Серафим, который и из Царства Небесного неотступно следил за всем, что происходит в основанной им общине, наказал во сне старице Евдокии Ефремовне Аламасовской, – той самой, что в его келье некогда стала свидетельницей двенадцатого явления ему Божией Матери:

– Скажи матушке, чтобы она крепилась, мужественно и твердо стояла за правду, что будет ей большое терпение и всей обители крест, но не унывала бы она, много было и прошло гонений, и это уже последнее! Лишь бы была она тверда и стояла бы в правде, в последний бы раз защитила обитель, такого терпения уже более не будет!

Святитель Филарет (Дроздов)

И с Божией помощью, воодушевляемая батюшкой Серафимом (чьим подвигом изумившись, она и пришла в обитель) и всеми дивеевскими блаженными, вставшими за нее «воевать» да «шуметь», а еще благодаря заступничеству и других святых своих современников – уже упомянутого святителя Феофана (Говорова), впоследствии затворника Вышенского, и московского святителя Филарета (Дроздова), – матушка Мария своим терпением и смирением одержала победу. 

Собственно, ради смирения, как поясняли потом блаженные, все эти нападения врага и были попущены – только к вящей славе Божией за проявленные в этой брани добродетели угодниц Божиих.  

Свято-Троицкий Серафимо-Дивеевский монастырь А матушка Мария, преодолев все трудности и напасти, мирно в Дивееве еще сорок с лишним лет правила, умиротворяя всё и вся. Уверенная в святости батюшки Серафима, она стала свидетельницей его прославления в лике святых.

Настоятельница Серафимо-Дивеевского монастыря игумения Мария (Ушакова). 1904 г.

При матушке Марии в монастырь собралось более 1000 сестер, и отовсюду стекались и сейчас стекаются паломники. Так что и тут на ней, стяжавшей во всех этих немыслимых перипетиях дух мирен, сбылись слова батюшки Серафима: «Стяжи дух мирен, и вокруг тебя спасутся тысячи».

Многие и в наши дни молятся на могилке матушки Марии у алтаря Троицкого собора, который и был в свое время возведен ее трудами вопреки всем козням противоборствующих. Как матушка Мария в свое время ждала и дождалась прославления батюшки Серафима (оставив для него специально в соборе левый нижний придел), так и мы ждем ее канонизации. 

Ведь и о ее мощах батюшка Серафим, обещая, что в Казанском храме Дивеева возлягут четверо мощей, пророчествовал.

Ольга Орлова