Императрица Александра Федоровна Романова о семье

Токмачева Марина
Токмачева Марина

Продолжаем публикации на тему «Педагогика святости. Как воспитывали детей в семье императора Николая II?»

Часть II

Александра Федоровна Романова .jpg Александра Федоровна полагала, что идеальная супруга должна обладать внутренней красотой, физическим здоровьем и трудолюбием

Качества, которыми должна обладать женщина, чтобы назваться идеальной женой, Александра Федоровна Романова называет внутреннюю красоту, физическое здоровье, трудолюбие, практичность, способность и готовность выполнять домашние обязанности.

Александра Федоровна, приняв православие, прошла курсы катехизации у духовника царского семейства отца Иоанна Янышева, в совершенстве владевшего иностранными языками, что позволяло ему донести до англоговорящей царицы особенности православного исповедания. Задачей законоучителя было растолковать, что православная вера, в отличие от протестантизма, основывается как на Священном Писании и апостольских свидетельствах, так и на Священном Предании; разъяснить значение православных Таинств, в том числе Таинства браковенчания, воспринимаемого протестантами лишь как обряд; посвятить в основные догматы Православной церкви, такие, например, как иконопочитание, и объяснить ученице его отличие от идолопоклонства и т.д.

После о. И. Янышева официальными духовниками царской семьи были также о. Н.Г. Кедринский. и о. А.П. Васильев. Однако, как отмечает И. Зимин, ни один из них не оказал серьезного влияния на души подопечных (9, с. 373). Главным наставником в вере для Александры Федоровны стал супруг. Флигель-адъютант Мордвинов выражал свое искренне удивление, каким образом выросшая в чуждой православию среде государыня «сумела впитать в себя самые характерные и глубокие его черты» (11, с. 158), и тут же приходил к выводу, что это было бы невозможно без влияния государя.

Царь Николай и царица Александра.jpgСупружество Александра Федоровна называет "самой тесной и самой святой связью на земле" 

Насколько четко Александра Федоровна усвоила уроки, позволяют судить ее дневниковые записи, ставшие сокровищницей семейной педагогической мудрости. Супружество императрица называет «самой тесной и самой святой связью на земле» (13, с. 32), в которой каждый несет ответственность за счастье другого. Отношение мужа к жене она сравнивает с любовью Христа к Его Церкви, которая не поддается воздействию времени (13, с. 33). Непременным условием высшего семейного счастья государыня называет единение супругов общей верой во Христа, благодаря которой их взаимная любовь «переплавляется» в любовь к Богу и соединяет их в вечности (13, с. 34).

Александра Федоровна называет необходимые уроки, которые следует выучить для счастливого брачного союза: терпение, жертвенная любовь, единство интересов.

«Убежищем для души» (13, с. 40) и «местом молитвы» (13, с. 43) она называет христианский дом, в котором детей растят «для истинной и благородной жизни, для Бога» (13, с. 39).

Императрица читала много русской религиозной литературы, в том числе и на церковнославянском языке. Кроме Библии, личная библиотека государыни содержала труды отцов и учителей Церкви, которыми она руководствовалась при воспитании детей и откуда черпала воспитательные идеалы: Прп. Симеона Нового Богослова, св. Исаака Сирина, прп. Аввы Дорофея, свт. Игнатия Брянчанинова, прп. Серафима Саровского.

Александра Федоровна не была поклонницей бурной светской жизни, чем вызывала раздражение у петербургской аристократии, желавшей «блистать» в большом свете. «Одним из несчастий нашего времени, – записала Александра Федоровна в дневнике, – является то, что тихие семейные вечера вытесняются делами, развлечениями, вращением в обществе» (13, с. 42). То, что внешнему наблюдателю казалось монотонностью, для царской семьи было «безоблачным счастьем»: по свидетельству Анны Вырубовой, за все время между супругами не было замечено ни малейшего раздражения друг на друга (4, с. 61).

Семейные роли в царской семье были распределены по принципу «малой церкви», где муж – глава, жена – помощница мужу, дети – народ, над всеми же – Христос. Выстраивание отношений на основе четкой иерархической модели структурировало жизнь внутри семьи, помогало каждому ее члену с максимальной эффективностью выполнять отведенные ему обязательства. А. Мордвинов, часто находившийся в кругу царской семьи, отмечал, что ему ни разу не довелось стать свидетелем того, чтобы Александра Федоровна «диктовала свою волю» императору (12, с. 158) и подчеркивает, что, обращаясь к супругу с просьбами, императрица действовала «не как властная соправительница, а лишь беспредельно любящая мать и жена» (там же, с. 158).

Выросшая при небольшом дворе, императрица знала цену деньгам и не любила расточительность. Внешний вид Александры Федоровны являлся проявлением ее внутреннего благочестия. Суетность и экстравагантность, характерная для придворных дам, была ей чужда: государыня не подвергалась крайностям моды, которые считала непозволительным излишеством, и подбирала наряды сдержанные, гармонирующие с ее типом внешности, чем вызывала недоумение у придворной аристократии, полагавшей, что простота может снизить авторитет августейшей семьи.

Александра Федоровна проявила себя, прежде всего, как мать, что также возмущало придворную и интеллектуальную элиту. Так, она стала первой российской императрицей, которая, вопреки традициям, кормила грудью своих детей, самостоятельно их купала, вникала в мельчайшие нюансы ухода за ними, вызывая возмущение иностранных бонн (10, с. 22).


 

Александра Федоровна с детьми.jpg Александра Федоровна вникала в мельчайшие нюансы ухода за детьми

Результат спорной ситуации нашел отражение в дневнике Николая II: «Сегодня нас покинула несносная няня-англичанка; радовались, что, наконец, отделались от нее!» (7, с. 128).

В младенческом возрасте уходом за дочерями императрице помогали заниматься бонны-англичанки, а русские няни состояли при них помощницами. Александра Федоровна изначально твердо решила, что воспитанием своих дочерей она будет заниматься сама, потому наемной воспитательницы при них не было, что полностью нарушало уклад предыдущих семей династии.

В воспитании государыня руководствовалась привычной для нее «викторианской моделью», т.е. приучением детей к довольно аскетической и строго упорядоченной повседневной жизни.

Сестры спали на жестких кроватях, каждое утро принимали холодный душ, сами чинили свою одежду и донашивали платья друг за другом. Каждый сэкономленный на нарядах рубль шел на благотворительность. Великие княжны вставали в 8 утра, пили чай и занимались до 11 часов. После обеда проводили пару часов с учителем на свежем воздухе, а затем снова приступали к занятиям, урокам музыки и рукоделию (15, с. 45). В конце дня обязательным было совместное чтение вслух.

Игры и игрушки в царской семье способствовали приучению детей к будущей полосоциальной роли. Девочкам традиционно дарили кукол, игрушечную мебель и кукольные принадлежности. Иногда им позволялось самостоятельно выбрать себе подарок в магазине. Няня Ольги Николаевны упоминает, как в 1900 году пятилетняя великая княжна выбрала себе на прилавке самую маленькую игрушку, объяснив свой выбор тем, что не хочет лишать других девочек радости приобретения более ценных игрушек (10, с. 238), в чем проявилась ее исключительная забота, скромность и нестяжательность.

Александра Федоровна была противницей пустого времяпровождения, потому тщательно соблюдала традиции «трудового воспитания»: девушки никогда не сидели без дела, шили солдатские рубашки, вышивали, вязали, гладили белье, готовили бинты для раненых.

Большое воспитательное значение в царской семье уделялось благотворительности и делам милосердия (3).

Великая княжна Анастасия за вязанием.jpgВеликая княжна Анастасия за рукоделием 

Государыня основала общество рукоделия, члены которого, дамы и барышни, должны были изготовить для бедных определенное количество вещей в год. Одним из путей реализации такой формы воспитания, как благотворительность, стала акция «Белый цветок», инициированная семьей Николая II и получившая широкое распространение в начале XX в. Во многих городах России стали проводиться благотворительные базары, буфеты, шли концерты в пользу туберкулезных больных, в которых регулярно участвовали члены царской семьи и их приближенные.

В годы Первой мировой войны под эгидой августейших отпрысков Ольги, Татьяны, Марии, Анастасии и цесаревича Алексея были созданы благотворительные комитеты, названные в их честь. На личные средства царских детей были оснащены санитарно-военные и складские поезда, лазареты для раненых; оказывалась материальная помощь семьям погибших воинов.

Александра Федоровна, помимо курирования больниц, школ, тюрем, домов призрения, приютов для инвалидов и сирот, привлекала дочерей к трудам милосердия. Старшие великие княжны трудились с матерью в госпиталях и санитарных поездах, обрабатывая раны, делая перевязки, ассистируя хирургам на операциях. События ежедневно лаконично фиксировались в дневниках. Вот несколько типичных строк из записей великих княжон:

31 октября 1914 г., Ольга Николаевна: «”Знамение”, обедня, перевязка, у меня Петраков 102-го Вятского полка, левая рука, Духин 2-го стрелкового полка, левая рука, Панков 226-го Землянского полка, рана грудной клетки. В Большом дворце операция бедра – большая».

25 ноября 1914 г., Татьяна Николаевна: «Перевязывала: Ай-Туганов 50-го Сибирского стрелкового полка, Балаев 94-го Енисейского полка… Пошли в Большой дом на операцию. Одному, очень тяжело ранен в легкое и под конец операции скончался, бедный. Другому вынимали пулю из коленного сустава» (8, с. 112–134).

Свои чувства от сестрических трудов императрица Александра Федоровна выразила дневниковой записью стихотворения (автор неизвестен):

Не утолить всей скорби жадной,

Всех слез людских не осушить,

И с этой мыслью безотрадной

Мучительно и тяжко жить.

И счастлив тот, кто в день несчастья

Хоть раз дал руку бедняку,

И осушил слезу участьем,

И в радость обратил тоску.

Великие княжны Татьяна и Ольга Николаевны у постели раненого.jpg Великие княжны Татьяна и Ольга Николаевны у постели раненого 

Александра Федоровна умело использовала методы ограждения и предостережения в воспитании дочерей, и, будучи свидетельницей развращенности и порочности дворцовой среды, оберегала девочек от ее пагубного влияния. По наблюдению полковника Е.С. Кобылинского, охранявшего царскую семью в Тобольске, они «в своих помыслах были куда чище очень многих современных девиц…» (6, с. 485). Девочкам позволяли развиваться при опоре на привитые нормы христианского благочестия, не подавляя при этом индивидуальности каждой. Воспитательный принцип свободы был неотделим от принципа ответственности.

Условия, в которых взрослели царские дети, были аскетичны. «Дети должны учиться самоотречению,… учиться отказываться от собственных желаний ради других людей» (5, с. 287), – писала царица. В этом она была единодушна с государем: «Чем выше человек, тем скорее он должен помогать всем и никогда в обращении не напоминать своего положения; такими должны быть и мои дети» (4, с. 36).

Царские дети тяготились церемониями и балами, истинное наслаждение для них было посещение богослужений. Царица и великие княжны нередко пели на клиросе, «пение это было всегда молитвенное, сосредоточенное. Во всем этом был подлинный, высокий, чисто монастырский дух, а с каким трепетом, с какими светлыми слезами приступали они к Святой Чаше!» (2, с. 92), – вспоминал архиепископ Феофан (Полтавский). Эту сверхъестественную для того времени духовную красоту и неиспорченность замечали не только благожелательно настроенные по отношению к государю люди.

Учебный процесс дочерей проходил при серьезном контроле императрицы: как правило, она часто присутствовала на уроках преподавателей, а в обучении старшей дочери принимала непосредственное участие. Об учебной загруженности царевен позволяет судить расписание их занятий: от 6 уроков в день в 1908/09 году и более 10 уроков в день в 1909/10 году (10, с. 311, 314). Преподаватели дисциплин выбирались из числа русских педагогов православного вероисповедания: Петров, Соболев, Иванов. Примечательно, что иностранцы, швейцарец Пьер Жильяр и англичанин Чарльз Сидней Гиббс, преподававшие иностранные языки, сами прошли в царской семье духовную школу, повлиявшую на ход их жизней: первый обвенчался в Православной церкви с няней великой княжны Анастасии, а после убийства царской семьи помогал в расследовании и разоблачил самозванцев, выдающих себя за царских детей; второй, Гиббс, благодаря своим ученикам принял православную веру, позже монашеский постриг и сыграл важную роль в укреплении православия в Англии.

Законоучителем детей в царской семье был протопресвитер Иоанн Леонтьевич Янышев, состоявший духовником царской семьи еще в конце правления Александра II и слывший в среде духовенства «человеком весьма широких взглядов». Мемуаристы не упоминают о сколько-нибудь особой духовной близости между членами царской семьи и отцом Иоанном. Тогдашнее общество отзывалось о нем как о высокообразованном, но «холодном богослове, не могущем влиять на душу» (1, с. 193). Изучая религиозные доктрины на уроках законоучителя Янышева, истинное духовное наставничество в вере царские дети все же получили от родителей.

Уже после расстрела царской семьи, когда возникло предложение опубликовать их частную переписку, один из членов следственной комиссии категорически запротестовал:  «Что вы говорите,… если мы ее опубликуем, то народ будет поклоняться им как святым» (3, с. 25).

Императрица Александра Федоровна и царские дочери за рукоделием.jpg Императрица Александра Федоровна была примером трудолюбия для детей 

О том, что это была истинно христианская «Семья с большой буквы», достойная подражания, пишет Н.Д. Тальберг, историк, лично участвовавший в организации освобождения царской семьи из заключения в Тобольске: «Патриархальная православная семья, находящая полное счастье в совместности своего существования в условиях, казалось бы, тягчайшего гнета. Жила она, эта Богохранимая семья, полной жизнью семейного счастья, неся бремя Царской власти…» (14, с. 127).

 

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Богданович А. Три последних самодержца: дневник / А. Богданович; предисл. А. Боханова. – М.: Изд-во «Новости», 1990. – 608 с.

2. Бэттс Р. Духовник Царской Семьи святитель Феофан Полтавский / Р. Бэттс, В. Марченко. – М.: Даниловский Благовестник, 2010. – 368 с.

3. Воспоминания Т.Е. Боткиной-Мельник «О царской семье и ее жизни до и после революции» (Электронный ресурс) // ГА РФ. Ф. 1837. Оп. 1. Д. 2. Л. 1–48. – Режим доступа: http://statearchive.ru/assets/images/docs/264/

4. Вырубова А.А. Страницы моей жизни. Романовы. Семейный альбом / А.А. Вырубова; ред. Е. Крылова. – М.: Рипол классик, 2016. – 416 с.

5. Дивный свет: Государыня Императрица Александра Феодоровна Романова: дневниковые записки, переписка, жизнеописание / Сост. мон. Нектария (Мак Лиз). – М.: Русский паломник, 2003. – 650 с.

6. Дитерихс М.К. Убийство Царской Семьи и членов Дома Романовых на Урале / М.К. Дитерихс. – М.: Вече, 2007 – 505 с.

7. Дневник императора Николая II. 1890–1906 гг. – Берлин: Слово, 1923. – 276 с.

8. Зверева Н.К. Августейшие сестры милосердия  / Н.К. Зверева. – М.: Вече, 206. – 461 с.

9.  Зимин И.В. Взрослый мир императорских резиденций. Вторая четверть XIX – начало XX в. / И.В. Зимин. – М.: Центрполиграф, 2013. – 560 с.

10. Зимин  И.В. Детский мир императорских  резиденций. Быт монархов и их окружение / И.В. Зимин. – М.: Центрполиграф, 2010. – 576 с.

11. Мордвинов А.А. Из пережитого: Воспоминания флигель-адъютанта императора Николая II: в 2 т. Т. 2. / А.А. Мордвинов; вступ. ст., коммент. О.И. Барковец. – М.: Кучково поле, 2014. – 522 с.

12. Мордвинов А.А. Отрывки из воспоминаний / А.А. Мордвинов // РЛ: в 7 кн. Кн. 5. –  Париж: Русский очаг, 1923. – 292 с.

13. Романова А.Ф. Мемуары последней императрицы / А.Ф. Романова. – М.: АСТ, 2014. – 320 с.

14. Тальберг Н.Д. Николай II. Очерки истории Императорской России / Н.Д. Тальберг. – М.: Изд-во Сретенского монастыря, 2000. – 128 с.

15. Ящик Т.К. Рядом с императрицей. Воспоминания лейб-казака / Т.К. Ящик; под ред. С.И. Потолова; пер. с дат. И.Н. Демидовой. – СПб.: Нестор-История, 2004. – 250 с.