Диадема старца Гавриила (Ургебадзе)

Преподобноисповедник Гавриил (Ургебадзе; 1929-1995) – великий святой наших дней. Сегодня, 2 ноября, день его памяти. А вспоминать его всегда – большая радость. 

Орлова Ольга

Слава не нужна человеку

В монашестве будущий святой был наречен в честь преподобного Гавриила. Того самого старца-грузина, подвизавшегося на Святой Горе Афон, которого вызвала Божия Матерь ступать прямо по водам, чтобы обрести Ее Иверский образ, явленный в 1004 году в столпе света в море у афонских берегов.

Священная история, которая простирается и в наши дни, – самый захватывающий и, как это можно понять из жизни старца Гавриила, веселый детектив. Все мертвые здесь – живы, закопанные – обретены, ступающие на воду – не тонут. А святитель Спиридон Тримифунтский, например, то и дело выбирается из своей оборудованной замком келии-раки: у него даже тапочки на мощах периодически меняют, когда они становятся истоптанными. 

Святые, в конце концов, – это самая сплоченная «мафия» всех времен и народов. Они живут по своим законам и тесно взаимосвязаны. Несмотря на смерть того или иного побратима – ему всегда можно помолиться. 

В своей земной жизни они действуют часто вопреки правилам этого мира. Тот же святой Гавриил, будучи еще совершенно юным монахом, в центре первомайского Тбилиси на глазах у ошарашенной толпы сжег 12-метровый портрет Ленина, возведенного тогда в идола и кумира. 

Святые равнодушны к массовым настроениям. Они действуют специфически и со властью. 

Юного Гавриила посадили в тюрьму. Там он обратил уголовников: когда молился – все в камере вставали на колени, бандиты внимали.

– На месте портрета Ленина должно висеть Распятие Христа, – наставлял святой зек тех, кто хотел было допросить его. – Зачем вы пишите «Слава Ленину», когда слава не нужна человеку? Надо писать: «Слава Господу Иисусу Христу!»

Расстрел заменили психушкой. Здесь главврач взял большой гвоздь и вбил в колено тому, кто был психически адекватнее таких «врачей»-садистов. Сделал это, чтобы молодой веселый раскрасавец монах Гавриил отрекся от Бога. Но он не отрекся. Его психкарту просто отрадно читать – это как пособие по катехизации: «Верит в Бога, разговаривает с Ангелами». 

 Гавриил (Ургебадзе) в молодости

Монахи и сами пострижены во Ангельский чин! А Гавриил унаследовал имя не только преподобного афонита Гавриила, но и самого Архангела Гавриила – Благовестника. Выпущенный на волю монах Гавриил в соответствии со своим именем и стал благовествовать.  

После танца он запел, а закончив петь, зарыдал

– Грузины, опомнитесь, просыпайтесь! Грузия погибает! – кричал он в то тихое время перешептываний своим не по-монашески громким голосом, прямо-таки орал… Да и где? На центральном проспекте Тбилиси Руставели…

– Могила святой Шушаники в запустении! Метехский храм превратили в театр! 

Театр, надо сказать, отец Гавриил очень любил. Были оперетки, на которые он ходил по несколько раз. Он и сам был «театр одного актера». В театре это «чудо Божие» мог влезть прямо на сцену – спектакль останавливался – и… начиналась проповедь! Он вообще был чрезвычайно артистичен. 

Однажды после литургии в Преображенском храме Самтаврейской женской обители, где отец Гавриил в последние годы своей жизни поселился в курятнике, он упал на древнем неровном порожке и сильно ударился головой. Четыре монахини с трудом подняли его и повели в келью. Положить стонущего пришлось прямо на пол. Одна монахиня оступилась и локтем ударила по клавишам рояля (что в келии-курятнике старца делает рояль?! – спросите вы). На звуки музыки раненый заинтересованно приподнял голову... 

– Еще раз ударь по клавишам, – оглянулась на неповоротливую другая монахиня, – может быть, старец очнется. 

Зазвучала музыка, и умирающий вскочил как ни в чем не бывало: 

– Поиграйте «Шалахо»! – и красиво повел руками (как все порядочные грузины, начиная танцевать…). 

После танца он запел, а закончив петь, зарыдал: 

– Что это со мной случилось, лукавый одолел меня. Вчера он мне сказал: «Ты у меня завтра потанцуешь!» – так и случилось. 

Сотворив какое-нибудь очередное чудо, он, как всегда, искал себе «алиби», чтобы быть как бы ни при чем. Святые знают, что смирение – самая «доходная» тактика в духовном мире, – своего рода джек-пот для обогащения души.

Женщин и особенно монахинь он любил урезонивать: «Не будь королевой Шантеклерой!» Это слова из его любимого фильма «Королева Шантеклера», где очень красивая актриса много пела и танцевала. Хотя себе самому, как мы уже отмечали, он и не отказывал иногда в удовольствии побыть в этом амплуа. «Странный я, странный», – шутил при этом. Такие концерты он устраивал повсеместно. Как-то раз по просьбе одного духовного чада он шел освящать дом, а игравшие во дворе мальчишки пристали: «Поп! Поп!». Иеромонах экстренно поднял подол рясы и со словами: «Я вам покажу Шантеклера!» – начал танцевать. Мальчишки переглянулись: «Ненормальный какой-то…» И сильно удрученные, удалились, оставив его в покое. В другой раз отец Гавриил, измазавшись мазутом, отплясывал на паперти церкви. Детвора, окружив его, хлопала в ладоши. Из храма вышел священник… 

– Ты понимаешь, дурак, что делаешь? – поинтересовался он. 

– Не я дурак, а тот, кто дает молодым монашество, – и продолжал танцевать. 

Так юродивый, возможно, зарабатывал себе право жить в женском монастыре, аналогичным образом внешне видная греческая подвижница наших времен преподобная София (Хотокуриду) вымазывала себе физиономию сажей, чтобы жить в мужском монастыре Клисури. 

«Через три года откройте мою могилу, и я встречу вас»

Обретение мощей преподобного Гавриила (Ургебадзе)

В женской обители Самтавро старейший почтенный насельник Гавриил часто вытаскивал из своей келии гроб, ложился в него и распевал грузинские народные или опереточные песенки. Кстати, перед смертью юродивый старец завещал похоронить себя не в гробу, а в циновке, затянутой ремнями. 

Похороны святоотеческой «мафии», которая и при жизни пренебрегала законами и обычаями мира сего, – отдельная сюжетная канва этого священного детектива. 

Старец Паисий Святогорец, например, будучи афонитом, завещал похоронить себя, как и Габриэль, в женском монастыре. Авва Паисий строго-настрого запретил обретать его мощи до Второго Пришествия Христова. А отец Габриэль, напротив, оказался более «коммуникативен». «Откройте мою могилу, и я встречу вас», – завещал он, умирая. 

В субботу 22 февраля 2014 года его встречала почти вся Грузия и многие приехавшие на это торжество обретения его мощей.

Отец Гавриил вообще любил оказываться в массовом скоплении людей. Юродивый всегда возникал там, где намечалась заварушка. В перестроечном Тбилиси, будучи уже болен и стар, спешил с келейницей на митинги: «Идем, я должен успокоить их». И действительно, появлялся среди митингующих, что-то говорил, подшучивая, улыбался, и все как-то успокаивались. 

Кинорежиссер Гиули Чохонелидзе однажды поделился со старцем замыслом: 

– Я хочу снять фильм о приходе Иверской иконы Божией Матери с Афона в Грузию, не могли бы вы принять участие? 

– Почему нет, – ответил старец, – только рядом со мной должны быть семь настоящих монахов, – и, продолжая юродствовать, разулыбался: – Вдруг буду пьяным и упаду, когда по воде пойду, да?

– Не бойтесь, мы внизу постелем деревянные доски. Видно их не будет, и вы по ним пройдёте, – «успокоил» режиссёр. 

Старец «обиделся»:

– Что же я за монах, если сам по воде не смогу пройти и мне доски постелют?! 

У юродивых всегда время – хорошее

Перед первым празднованием памяти святого – днем его преставления 2 ноября – в Москве, помню, проходила международная конференция «Научно-богословское осмысление мученичества, исповедничества и массовых репрессий». Итоговый день работы конференции был праздником Иверской иконы Божией Матери: 26 октября. Накануне 25 октября участники конференции обсуждали новость: «На берег в районе Головинки – микрорайона в Лазаревском районе города Сочи – море выбросило образ Пресвятой Богородицы. Нашедшая его туристка отнесла икону в ближайший храм – им оказался храм святой равноапостольной Нины, просветительницы Грузии. Здесь определили, что обретенный образ – Иверская икона Божией Матери…» 

Внутри самодельного храма старца Гавриила Будь это Вратарница Иверской Афонской обители – на земле начался бы Страшный Суд. По преданию, уход Иверской иконы с Афона – один из признаков наступления последних времен. «Но с Афона Иверская Владычица не ушла, – размышляли участники конференции, – а в Россию пришла… Что бы это значило?»

У самого отца Гавриила, который про себя говорил, что его крест – вся Грузия и половина России, с Иверской иконой – отдельная история. Внезапно рано утром монах Гавриил проснулся и побежал… Примчался на свалку, где и без того бывал каждый день, и… в воздухе поймал Иверскую икону Пресвятой Богородицы. Разгружали самосвал – через секунду святыня навсегда была бы погребена под тонной отходов. 

Погребать юродивый позволял только себя: себе, как ветхому Адаму, во дворе своего дома вырыл могилку, а Богу и Божией Матери, в то время как в советской Грузии храмы разоряли и закрывали собственными руками, выстроил целый собор. 

Самодельный храм старца Гавриила (Ургебадзе)

На этот величественный объект спонтанной архитектуры никто посягнуть не смел. Тогда уполномоченные по делам религии приехали к этому самозванцу вместе с архиереем. И тот вкрадчивым голосом повелел самострой разобрать: 

– Время, – пояснил, – плохое. 

Отец Гавриил тут же послушался владыку и разобрал фасад. А через два дня собрал его в еще более случайно-прекрасном виде снова: 

– Время наступило хорошее! 

Да что он о себе возомнил?!

С архиереями он вообще не церемонился, если что ему не нравилось в службе преосвященных, начинал кувыркаться прямо перед солеей. Представьте себе – 70-летний старец кувыркается на каменном полу. А однажды во время хиротонии смеялся и передразнивал того, кому пели «Аксиос!» Правда, этот епископ потом ушел в раскол. Вот таких и приструнял юродивый архимандрит. Перед подлинными же иерархами блаженный благоговел – да так, что его ангельская овация могла передаться внутреннему состоянию всего собранного в храме народа. 

На главной башне церковного самостроя во дворе монаха Гавриила была икона Спаса Вседержителя. Царь царей – Господь наш Иисус Христос. А преподобный Гавриил – Его веселое подобие.

Юродивый – тот, кто в центр своей личности поставил Христа. И тогда этот человек может оцентровать не то что Грузию – Вселенную! И Вселенная устоит. «Меня прими в жертву, а Грузию – спаси!» – молился он перед Иверской иконой Божией Матери, – Той, Кому Иверия была назначена в удел.

«Себя предлагать вместо целой страны? – спросят скептики. – Да что он о себе возомнил?!»

«Когда я начинаю считать себя лучше других, тогда надеваю на голову свою диадему и выхожу на улицу босиком. Люди смотрят на меня и смеются, а я вижу, какое я ничтожество», – рассказывал юродивый архимандрит. 

Кстати, еще до прославления святого, состоявшегося в декабре 2012 года, о нем была написана замечательная книга «Диадема старца», которую каждый желающий может найти, погуглив в интернете. 

Или посмотреть одноименный фильм: 

«Я – мусор, даже мусор лучше, чем я»

Сам себя отец Гавриил почитал ни за что, еще в детстве смирялся – садился в мусор и говорил: «Я – мусор, даже мусор лучше, чем я». Или так устраивал самоаттестацию: «Я – червяк, земля и пыль». Впрочем, это тонкий юмор того, кто на самом деле знал подлинный исток человеческого достоинства. 

«Если бы вы видели, – говорил также он, – какая благодать сходит на литургии, то были бы готовы собирать пыль с пола храма и умывать ею свое лицо!» 

В те времена, когда он позволял себе эти посиделки в мусоре, в помойку часто летели образа. Несметное количество собранных таким образом икон было внутри его собора-самостроя. «Откуда у него столько икон?» – однажды только и успела про себя изумиться посетительница, как он тут же громогласно прогремел над ее ухом: «Из мусора достал!»  Найденные таким образом иконы он повсюду носил с собой и там, где останавливался на проповедь, устраивал импровизированные иконостасы. Там, где он, – была Церковь. 

Во время одной из проповедей на центральной площади Тбилиси, – на той, что теперь называется площадью Свободы, – монаха Гавриила в очередной раз арестовали... А он уже знал силу слова проповеди! Поэтому пока советский трехколесный мотоциклет со служивым в форме за рулем катил по центру яркого весеннего Тбилиси в участок, отец Гавриил встал в люльке во весь свой рост, отряхнул рясу, в которой часто кувыркался, поднял крест и стал вещать своим красивым звучным голосом о Господе Иисусе Христе. Милиционер в результате уверовал. Этот юродивый вообще обращал целые отделения милиции. Промышлял в участках и на открытом пространстве. Особенно бдительно охранял от стражей порядка женщин-христианок. Стоило к ним подойти милиционерам, как откуда ни возьмись к самим милиционерам подходил отец Гавриил: 

– Вы не виноваты, – ласково говорил он им, – в том, что не видите Бога. Мы видим. Так дайте же нам восхвалять Его!

Нужна бедняжка, которая бы немножко поподметала  

Сам монах Гавриил видел Бога, как то и заповедано, в ближнем, даже в подвыпившем советском собрате-согражданине. Ходил по кабакам, при этом на шее у него болталось горлышко от разбитой бутылки. Оказываясь на пороге забегаловки, он оглядывал завсегдатаев сквозь свой монокль и всегда подходил к тому, кому действительно был в тот момент нужен… 

Сегодня он, по большому счету, нужен всем нам! Этот современный нам любимец Божией Матери необходим народам всех Ее четырех уделов. Иверии, Афону, Украине, России – всему православному миру!

Как говорил преподобный Паисий Святогорец: «Есть еще люди Божии, люди молитвы, и Добрый Бог терпит нас и снова приведет все в порядок… Наилучшим образом устроит все Добрый Бог, но необходимо многое терпение и внимание… То, что происходит сейчас, продлится недолго. Возьмет Бог метлу! В 1860 году на Святой Горе было много турецких войск, и поэтому на какое-то время в монастыре Иверон не осталось ни одного монаха. Отцы ушли… Только один монах приходил издалека возжигать лампады и подметать. И внутри монастыря, и снаружи было полным-полно вооруженных турок, и этот бедняжка, подметая, говорил: “Матерь Божия! Что же это такое будет?” 

Однажды, с болью молясь Богородице, он увидел приближающуюся к нему Жену, светящуюся и сияющую лицом. Это была Матерь Божия. Взяла Она из его руки метлу и сказала: “Не умеешь ты хорошо подметать, Я Сама подмету”. И начала подметать, а потом исчезла внутри алтаря. Через три дня ушли все турки! Матерь Божия их выгнала». 

«Бог в конце концов расставит все по своим местам, но каждый из нас даст ответ за то, что он сделал в эти трудные годы своей молитвой, добротой… Нынешней ситуации можно противостать только духовно, а не по-мирски».

И сегодня надо, чтобы какая-то Богоугодная бедняжка походила и по нашим улицам и площадям, и на Донбассе среди разбитых кирпичей и копоти поподметала немножко, ставя ни во что себя и усердно молясь: 

– Матерь Божия! Что же это такое будет?

И Владычица все приведет в порядок.