Святой Патриарх Тихон: подвиг мужества и смирения

9 октября Русская Православная Церковь празднует день прославления Патриарха Московского и всея Руси Тихона (Беллавина) (1865–1925), которое произошло на Архиерейском Соборе Русской Православной Церкви в 1989 году, в день преставления апостола Иоанна Богослова. Святителю Тихону выпала тяжелейшая и ответственная миссия по сохранению Русской Православной Церкви в условиях установления большевистской власти.

Анастасия Симонова

После октябрьского переворота и начавшейся гражданской войны Патриарх Тихон как глава Русской Православной Церкви должен был выразить ее позицию по отношению к происходящим событиям. В январе 1818 года он обратился к пастве с посланием, в котором были такие строки: «Явные и тайные враги сей истины и стремятся к тому, чтобы погубить дело Христово и вместо любви христианской всюду сеют семена злобы, ненависти и братоубийственной брани». В постановлении Патриарха от 15.02.1918 прозвучали еще более резкие слова: «...все восстающие на Святую Церковь, причиняющие поругание святой православной вере и захватывающие церковное достояние подлежат, невзирая на лица, отлучению церковному».

Это означало, что Патриарх Тихон не просто осудил действия большевистской власти, а определил норму церковного наказания. Это подчеркивает его решительность и непреклонность по отношению к начавшемуся произволу.

Патриарх Тихон благословляет ударный батальон перед отправкой на фронт, 1917 год, Москва, Красная площадь

Святитель Тихон не побоялся выразить резкое осуждение заключенного большевиками в марте 1918 Брестского мира, а также расстрела императора Николая II и его семьи. Жестким и бескомпромиссным было обращение Патриарха Тихона к Совету народных комиссаров (СНК) по случаю первой годовщины Октябрьской революции, где первосвятитель указал на те кровопролития, которые последовали за приходом новой власти.

При этом в своих посланиях к народу и в публичных выступлениях Патриарх Тихон неустанно призывал христиан к покаянию, отказу от кровопролитий и невмешательству в политическую борьбу.

Но, несмотря на те ожидания, которые возлагали на Патриарха представители белого сопротивления, святитель не поддерживал рожденный гражданской войной раскол в обществе и не благословлял на братоубийственную войну свою паству.

Линия на выработку у духовенства лояльности к любой власти выдерживалась Патриархом безупречно. В числе прочего это был способ защитить духовенство от обвинений в политической ангажированности и тем самым сохранить жизни священства и простых верующих в условиях непрекращающихся репрессий и насилия.

Князь Григорий Трубецкой

Об этом свидетельствуют воспоминания русского эмигранта князя Григория Трубецкого: «Летом 1918 года, покидая Москву, в которую мне уже не суждено было вернуться, я подошел к Патриарху проститься… Я ехал на юг, в Добровольческую армию, рассчитывая увидеть всех, с кем связывалась надежда на освобождение России. Я просил разрешения святого Патриарха передать от его имени, разумеется в полной тайне, благословение одному из таких лиц, но Патриарх в самой деликатной и в то же время твердой форме сказал мне, что не считает возможным это сделать, ибо, оставаясь в России, он хочет не только наружно, но и по существу избегнуть упрека в каком-либо вмешательстве Церкви в политику».

Святитель Тихон не благословлял никого на пролитие батской крови

На допросе 25 января 1923 г., который вел особоуполномоченный ГПУ Я.С. Агранов, святитель Тихон утверждал, что во время гражданской войны 1917–1919 никакой практической поддержки белым армии, генералу Деникину и адмиралу Колчаку он не оказывал. «Ввиду моих (т.е. Патриарха Тихона) настроений в то время я лишь оказывал Деникину и Колчаку моральную поддержку, не доходившую, однако, до дачи им благословения».

Еще одним ярким доказательством принципа аполитичности Церкви, к которой призывал Тихон, стало его послание от 25 сентября 1919. Оно вобрало в себя мысли Патриарха, которые высказывались на протяжении всего 1919 г., и являлось, по сути, программным заявлением, нацеленным на поиски компромисса и мира с властью.

Немаловажен тот факт, что текст послания был составлен в период наибольших успехов Белой армии, когда казалось, что ее победа очевидна, а поражение большевиков – вопрос времени.

Из сказанного мы можем сделать вывод о том, что, несмотря на явную неприязнь Патриарха Тихона к новой власти, выше он ставил мир и безопасность Русской Православной Церкви. И поэтому всячески пытался избежать открытого конфликта и проявлений агрессии со стороны Церкви.

Испытанием для всей Церкви стала кампания советской власти по ликвидации мощей, начавшаяся со вскрытия раки преподобного Александра Свирского в октябре 1918 года (в отчете было написано: «В литой раке, весящей более 20 пудов серебра, вместо нетленных мощей Александра Свирского была обнаружена восковая кукла»).

С осени 1919 по осень 1920 года было произведено 63 публичных вскрытия. Волну народного протеста вызвали надругательства над мощами прославленных святых, таких как преподобные Сергий Радонежский, Савва Сторожевский, святитель Тихон Задонский и другие. Патриарх Тихон неоднократно обращался к советскому правительству с требованиями прекратить кощунство. Из послания марта 1919 года: «Вскрытие мощей Нас обязывает стать на защиту поругаемой святыни и отечески вещать народу: должно повиноваться больше Богу, нежели человекам». В феврале 1920 года, под угрозой безбожной атаки на Троице-Сергиеву Лавру, Святейший обратился с письмом к председателю СНК Ульянову (Ленину), в котором просил остановить беззаконие и оскорбление религиозных чувств русского народа, не проводить изъятие и вывоз из Троице-Сергиевой Лавры священных останков преподобного Сергия.

Многочисленные жалобы Патриарха по вопросу о незаконном закрытии Троице-Сергиевой Лавры были услышаны П.Н. Мольвером (за что впоследствии он был приговорен к расстрелу) и на какое-то время отодвинули закрытие монастыря.

Сильная засуха 1921 г. вызвала голод, который привел к смерти около миллиона человек. Летом 1921 года был организован Всероссийский комитет помощи голодающим (ПОМГОЛ) во главе со Святейшим Патриархом Тихоном. Но в феврале 1922 года советское правительство решило, воспользовавшись ситуацией, продолжить антицерковную политику и начало кампанию по изъятию церковных ценностей под предлогом помощи голодающим. Из храмов изымались не только предметы убранства, но и священные предметы и сосуды.

Изъятие церковных ценностей 

Святитель Тихон назвал эти действия актом «святотатства» («тать» – вор, т.е. вор святынь). Первосвятитель определил меру наказания для тех, кто будет добровольно отдавать священные предметы (для мирян – отлучение от Церкви, для священства – извержение из сана). Такая бескомпромиссность Патриарха была выражением общенародного религиозного убеждения: неприкосновенность священных предметов культа была неотъемлемым содержанием веры.

Ярким примером противостояния верующих беззаконию большевиков стало так называемое Шуйское дело. В 1922 году жители Шуйского уезда Иваново-Вознесенской губернии вышли на улицу с протестом против кампании по изъятию церковных ценностей. Противостояние верующих и красноармейцев окончилось столкновением, в ходе которого были погибшие и раненые. Шуйское дело стало толчком для усиления репрессий по отношению к представителям РПЦ.

Сам Патриарх немало претерпел, находясь под следственным делом, на постоянных допросах и под арестом. Будучи запертым в Донском монастыре, святитель Тихон увидел, что, находясь под арестом, он может мало что сделать в борьбе с тем же обновленческим расколом, который стал очередным ударом, нанесенным РПЦ. Святитель принимает решение во всеуслышание заявить о том, что признает советскую власть и призывает весь православный народ принять ее как данную от Бога. Во многом именно эти признания дали Патриарху свободу, а Церкви передышку от гонений.

Между тем на горизонте появлялись новые сложности в отношениях с православными эмигрантами, которые сочувствовали белому движению и не признавали новой власти в России. Однако те священнослужители, которые находились за границей, знали явно меньше и чувствовали ситуацию на Родине хуже, чем Патриарх, для которого было очевидно, что пришедшая власть укрепилась и останется надолго.

Понимая, что и на Родине, и за границей находятся верующие православные христиане, которые ждут от своего Патриарха святительского слова, он высказал идею об аполитичности Церкви и ее невмешательстве в любые вопросы, связанные с властью и режимом.

Патриарху приходилось идти на многочисленные компромиссы и уступки, но не ради личной выгоды или сохранения своего поста, а ради сохранения Русской Православной Церкви. Жертвуя своим именем, здоровьем и, в конечном итоге, жизнью, Патриарх Тихон добился главной цели – не допустил полного уничтожения РПЦ, ее окончательного раскола и тем самым создал основу для ее возрождения в конце XX века.