Многодетная семья Коротковых. «Самое большое, что родители могут сделать для детей, – это показать, как они любят друг друга»

Мы продолжаем разговор об «искусстве невозможного»: как создать и сохранить многодетную семью в наше несемейное время.  Ведущие – студент МГИМО Алексей Блинов и студентка МГУ Анастасия Симонова побывали в семье Александра и Жанны Коротковых из Саратовской области. Александр – полковник МВД в запасе, Жанна – психолог. У них восемь кровных и трое приемных детей. 

Анастасия Симонова:

–  Жанна, у вас невероятное количество детей – одиннадцать. Как вы с ними справляетесь? Вам кто-то помогает?

Жанна Короткова:

– Когда дети были маленькие, все, конечно, помогали. Дедушек у нас не было, только бабушки. Они были еще молодые, в силах, кто-то забирал детей летом в себе, кто-то приезжал к нам по выходным помогать. Но бабушки старели, а дети все появлялись, их становилось все больше. Они росли и начинали сами помогать нам. И чем больше становилось детей, тем больше было помощи от старших.

Анастасия:

– Как бабушки относились к тому, что число детей увеличивалось?

Жанна:

– Не могу сказать, что были все счастливы, рады и просили: давайте больше! Первого, второго, даже третьего они еще воспринимали радостно. На четвертом просили притормозить. Людям советского времени было непонятно, как это можно сидеть дома с детьми и не работать. У моей мамы был всего один ребенок, и она считала, что сидеть с ним – это «ничегонеделание». Сейчас она свои слова взяла обратно. Она поняла, что воспитание детей – это тоже работа, причем одна из самых ответственных и тяжелых, хотя любимая и приятная.

Так вот, на четвертом ребенке моя мама возмутилась: вы что творите, зачем вам столько? Честно говоря, я расстроилась, потому что уже была беременна. Я даже успела поплакать на этот счет. Но мой муж сказал: «Причем здесь мама, ты же замужем, у тебя есть я. И я тебе сказал, что все будет хорошо». Я ему поверила.

Потом, когда четвертый ребенок, Евгения, подросла и бабушка умилялась её успехам, я как бы в шутку сказала: ну вот, Женечка, а бабушка тебя не хотела. Бабуля схватилась за голову: «Да что ты говоришь!» И на остальных детях она уже не экспериментировала, уже знала о последствиях.

Ведущим Алексею Блинову и Анастасии Симоновой посчастливилось лично познакомиться с героями нашего времени

Анастасия:

– Расскажите о своих детях. Кто где работает, учится?

Жанна:

– У нас восемь кровных и трое приемных детей. Между первым и последним разница 26 лет. Первыми родились две дочери. Тогда о третьем мы даже и не думали. Сейчас они уже взрослые, давно вышли замуж, у них семьи, обе педагоги. Валерии 33 года, она ждет третьего ребенка, Ксении – 32, у нее скоро будет четвертый.

За девочками родился папин долгожданный сын, Александр Александрович, ему скоро исполнится 26 лет. Он окончил Московскую юридическую академию, но по специальности сейчас не работает, ушел в бизнес. Пока не женат.

В 2017 году Коротковы были удостоены ордена «Родительская слава»

Дальше – дочка Евгения и сын Иван, 24 и 22 года. Евгения замужем, у нее двое детей. Иван окончил Политехнический колледж имени Н.Н. Годовикова по специальности «управление беспилотными летательными аппаратами». Уже отслужил в десантных войсках.

Затем дочь Ульяна, ей 20 лет, не замужем. Окончила педагогический колледж, профессия – адаптивный педагог. Но сейчас увлеклась волонтерством, занимается реабилитацией раненых в госпиталях. За нею снова девочка, Полина, ей 17 лет, учится в педагогическом колледже.

Федору 13 лет, он ученик 6-го класса, занимается боксом.

И еще трое деток, которых мы родили сердцем, а не традиционным способом. Две девочки и мальчик. Причем, что забавно, обеих дочек зовут Варвара, а сына, как и мужа и старшего сына, Александр. Младшему сыну 10 лет, старшей Варе 7 лет, а младшей 6. Вообще у нас и мальчики, и девочки – все спортсмены и все имеют музыкальное образование. Словом, все как в обычной семье.

 

Алексей Блинов:

– Александр, а вы помните всех детей с указанием возраста?

Александр:

– Конфузная ситуация возникает довольно часто. Особенно в поликлинике. Привожу ребенка, называю фамилию, спрашивают, какого он года рождения. И ты стоишь и хаотично в голове начинаешь отсчитывать от кого-то старшего. Очередь не понимает, людям кажется, забыл папа год рождения своего собственного ребенка. Девушка-регистратор ходит, ищет карту. Вот нашла Короткову, девочка. А я мальчика привел. А, вот еще один Коротков. И еще один. И потом уже очередь начинает понимать, в чем суть дела. Детей много!

Анастасия:

– Давайте вернемся к вашим приемным детям. Почему вы решили их усыновить? Кто был инициатором?

Жанна:

– Однажды у нас с супругом состоялся откровенный разговор, связанный с каким-то очередным происшествием. Я сказала ему: «Если бы у меня был другой муж, а не ты, я бы никогда в жизни не родила бы столько детей». На что он ответил: «Если бы не ты, я бы о них даже и не подумал!» Так что трудно сказать, кто инициатор. Наверное, мы оба.

Анастасия:

– Почему вы решили, что вам нужно после восьми своих детей еще усыновить кого-то?

Жанна:

– Наши дети в основном выросли. Мы выработали свою систему воспитания. К тому же мы поняли, что дети – это действительно счастье и что у нас еще есть немного ресурса. И приняли такое решение – усыновить. Мы хотели осчастливить еще одного, но нечаянно получилось трое.

Александр:

– У нас же был и опыт, и какой-то позитивный результат со своими детьми. Мысль взять приемных приходила в голову давно. И мы с Жанной пошли учиться в школу приемных родителей (ШПР), причем задолго до усыновления.  Обычно в эту школу приходят родители, у которых своих детей нет. Естественно, к нам все относились с уважением и недопониманием. А мы чувствовали себя героями. Но один умный и квалифицированный педагог в ШПР, когда мы получали свидетельство об окончании школы, сказала: «Я вас хочу предупредить, все-таки приемные дети – это немножко другое». Только спустя пять лет, когда мы вплотную подошли к этому вопросу, мы вспомнили слова этой дамы.

Привезли, помню, к себе домой этих ребят. У них глаза круглые. И началась новая жизнь – и для нас, и для них. Возникло множество новых ситуаций и вопросов, с которыми мы раньше никогда не сталкивались, начиная с родственников детишек и заканчивая своими кровными. Мы с супругой оба дисциплинированные, с высшим образованием, привыкли учиться и, конечно, вели записи, конспекты. Достали эти пыльные тетрадки, начали искать литературу, которую нам рекомендовали читать. Началась серьезная работа по адаптации детей к нам и нас к детям.

Анастасия:

– А в чем же разница между кровными и приемными детьми?

Жанна:

– В книге Людмилы Петрановской «Тайная опора» в начале есть четверостишие, которое все объясняет, я его запомнила:

Любили тебя безо всяких причин –

За то, что ты дочь, за то, что ты сын,

За то, что малыш, за то, что растешь,

За то, что на маму и папу похож.

И эта любовь до конца твоих дней

Останется тайной опорой твоей.

Вот дело в этой опоре как раз. Когда эта опора теряется, то у детей переворачивается мир. А возобновить это очень-очень сложно.

«Если не пойдешь в армию, я тебе руки не подам»

Алексей:

– Александр, можете рассказать, как вы познакомились с Жанной и почему решили создать семью?

Александр:

– Я рос в одном из районов Москвы, во дворе, где было огромное количество моих ровесников. Так получилось, что молодые семьи заехали в этот 16-этажный двухподъездный дом. Естественно, были во дворе серьезные парни, по крайней мере, было из кого выбрать, ну, и девчонки тоже были. Словом, собиралось много парней и девушек. И однажды я увидел Жанну. Это была молодая красивая рыжеволосая девушка, такая яркая, сильно выделяющаяся из всех. К тому же она единственная из всех девушек обладала эксклюзивным чувством юмора, наполенным сарказмом. Я тоже шутник еще тот, мы поначалу немножко недолюбливали друг друга. И это длилось, может быть, около полутора лет. У меня был основной интерес в спорте, а у нее – учеба, свои развлечения...

Но все-таки я глубоко уверен, что это был брак, заключенный на небесах. Мне Господь ее послал. Потому что все жизненные обстоятельства складывались невероятным образом. Мы нашу яркую антипатию друг к другу выражали при всех. Старались показать, что вот эта личность максимально неприятна. Все это знали. И вдруг, это было под Новый год, что-то переключилось там, на небесах. Мы встретились в одной и той же компании, в гостях. И оказалось, что у нас невероятная тяга, интерес друг к другу. Это было обоюдно. Жизнь у нас обоих изменилась.

Я активно готовился к службе в Советской Армии, занимался спортом. Хотел в воздушно-десантных войсках пройти школу мужества. Но когда она появилась в моей жизни, армия мне показалась каким-то адом. Я не понимал, куда теперь можно идти. К тому же в стране происходили колоссальные изменения. Советский Союз рухнул. Идеология среди пацанов поменялась, уже служить в армии стало не так важно, серьезно, престижно. И большинство моих сверстников не шли в армию. И мне тоже такая крамольная мысль пришла в голову.

Но я решил обратиться за светом к старшему поколению. Еще был жив дед мой, фронтовик. Я к нему пошел на такой серьезный разговор, все свои аргументы ему выложил. Сказал: послушай, дед, ты же меня знаешь, я в спорте был первым и всегда готов Отечество защищать. Но сейчас так случилось, что попалась девушка на моем пути. А если я уйду на два года, я же могу ее потерять. И как я с этим буду жить? Может, мне не ходить в армию? Она уже другая, никто туда не идет. Ты же видишь, страна меняется, все по-другому сейчас. На это дед мой сказал лаконично: «Если не пойдешь, я тебе руки никогда не пожму».

Это была точка. Я пошел в армию, и слава Богу, потому что это было серьезное испытание для наших с Жанной отношений. Мы оба молодые, горячие люди. Я ушел, она осталась. Ухажеров было море, мне казалось, весь двор ходил кругами вокруг нее. Я, откровенно говоря, слабо верил, что она дождется меня. Но она достойно меня ждала, писала каждый день. Меня первые полгода даже за это били в армии – кому-то раз в полгода напишут, а тут письма каждый день. Причем смс нельзя было отправить, а надо было сесть к столу и написать. Я старался по возможности на все ее письма отвечать. И потом так сложилось, что через год у меня был отпуск. Я уходил, ей было 17, а пока служил, стало полностью 18. И мы подали заявление в ЗАГС. Опять же, по милости Божией, так сложилось, что когда из ЗАГСа пришла информация, что нас готовы расписать, я попросил у командира отпуск, снял автомат, переоделся и приехал. Мы расписались в ЗАГСе, повенчались на следующий день. Вот так образовалась наша семья. И уехал из-под венца обратно в казарму. Это вообще была жуткая история, пытка. Но еще год она ждала меня, уже будучи женой.

Анастасия:

– А далеко вы служили?

Александр:

– Да, это была Литва, сейчас уже другая страна. Есть там такое место Гайжюнай, раньше это считалось столицей воздушно-десантных войск. Чтобы приехать ко мне, Жанна продала свое подвенечное платье. Купила билет на самолет, прилетела ко мне...

Жанна:

– Это был мой второй прилет. А перед этим я прилетала, но его не выпускали, потому что разрешалось только к женам и матерям выходить из части. На первую поездку мне мама дала денег, видела мои переживания и сказала: ну ладно, езжай. Хотя и не одобряла, он мне еще не муж, а мама меня очень строго воспитывала. Я к нему слетала, и его выпустили всего на два часа.

Алексей:

– Жанна, и вы, получается, каждый день писали письма в другую страну? И они все доходили срок в срок каждый день?

Жанна:

– Да, если не было проблем с почтой. Если задерживались, то потом приходило сразу несколько. Я же сказала: буду тебе каждый день писать. И писала. Вообще, я любитель эпистолярного жанра.

Господь всегда поможет

Алексей:

– А когда вы задумались, есть ли Бог?

Александр:

День десантника в семье Коротковых

– Это было в армии. Меня мать благословляла на службу и сказала: когда будет очень страшно, молись так: «Ангел мой, пойдем со мной, ты впереди, я за тобой». Ну что может быть молодому парню страшно в этой жизни? И тут я попал в Ил-76 (военно-транспортный самолет) для прыжков с парашютом. Летим. Строгий сержант говорит: сейчас все будем выходить. В каком смысле выходить? Да, нас, конечно, на земле готовили, но тут была жесть. И вот, когда нужно было это делать, я почувствовал смущение. Я начал молиться. Это был мой первый духовный опыт. Господь дал силы, терпение, спокойствие. Я, можно сказать, был примером для своих сослуживцев. Потому что я реально почувствовал внутри какое-то успокоение. Этот первый разговор с Богом невозможно забыть.

И это изменило мою жизнь. Когда родился второй ребенок, судьба нас, точнее, мою супругу, столкнула с хорошим священником, иереем Виталием Демьяненко. Это было там, где мы отдыхали, в поселке Лысые Горы Саратовской области. Он просто и коротко объяснил нам смысл жизни женщины и мужчины. Мы поняли, что самый простой путь спасения – это труд внутри семьи, служение друг другу. И так появился у нас третий ребенок.

Ну, а дальше встает вопрос финансовый, наверное. Как кормить эту семью. Опять же, вмешался в эту ситуацию Господь. Мы жили тогда в Москве и, помню, ехали с нашей подмосковной дачи. Супруга была беременна третьим ребенком. Я молодой сотрудник Московского уголовного розыска, 90-е годы, на улицах жуть, зарплата никакущая. Конечно, мы переживали, как все это вытянем. И вдруг голосует бабушка на обочине с корзинками малины или клубники, точно не помню. У нас была большая машина в этот раз, и мы ей предложили подвезти. Она ехала в Москву, ей было на вид лет 90. И в разговоре выяснилось, что она многодетная мать. Какое-то огромное количество детей она назвала. Потом она перешла к внукам, которым она везла эти ягоды. Внуков было столько, что мы дар речи потеряли. Она после войны детей одна растила и воспитывала. Мы ей задали вопрос: как она это смогла?

И она дала нам очень простую концепцию. Сказала: вы не переживайте, если Господь дает ребенка, Он всегда даст, чем его кормить.

Эта старушка была Ангелом с неба, сошедшим специально для нас, в укреплении нас в вере и надежде на то, что Господь никогда никого не оставляет. И почему-то это стало догматом в нашей семье. У нас уже не возникало вопросов, как мы будем кормить каждого последующего ребенка. У нас даже шутка такая появилась, когда становилось туговато с финансами, мы говорили: «Ну всё, пора рожать!»

Алексей:

– Вы участвовали в чеченской кампании, фактически были на войне. Вам не было страшно оставлять такую большую семью? Кто бы о них позаботился, если бы случилась беда?

Александр:

– Были две чеченские кампании: первая в 1994–1996 годах, вторая – в 1999–2009-м. Но ни в одной из них не участвовал в боях, не был на передовой. Но я был командированным сотрудником для исполнения сложных боевых задач в условиях контртеррористических операций. Это тоже опасно, коллеги погибали. На ваш вопрос есть ответ простой.

Любой молодой человек или девушка выбирает профессию и решает, кем он будет в жизни, какую пользу будет приносить обществу. На любой работе, особенно на войне, есть риск.

Даже у повара, который на кухне готовит еду – можно об горячий котел обжечься, палец себе отрезать. Так же и со служением Отечеству. Если ты решил надеть погоны, изначально уже должен быть готов отдать свою жизнь за други своя. Это такая работа. Поэтому с поездками никаких проблем не было. Я был сержантом воздушно-десантных войск, когда женился. Моя супруга вместе со мной через все это прошла, через себя пропускала всю эту боль, все эти тяготы.

Служба в уголовном розыске в 90-е годы тоже была очень непростая. Все это она претерпевала со мной. Одной нашей программы не хватит, чтобы все рассказать. Как, например, бандиты, которые уже «откинулись» (освободились из мест заключения), выражаясь жаргоном, встречали нас обоих на выходе из магазина. Всякое было. И дети в таких семьях тоже понимают, что отец должен служить, он уехал, а мы будем ждать, молиться за него. Ничего здесь особенного нет, так тысячи жён офицеров и их семьи живут в нашей стране. И это нормально.

Люди высшего сорта

Алексей:

– Сегодня многие многодетные отцы подписывают контракт и уезжают на СВО. Как вы можете это объяснить?

Александр:

– Это герои, это люди высшего сорта. Не буду уходить в политику, но для людей православных понятно, что это за война и с кем или с чем там воюют. Это понимает любой мужчина, правильно воспитанный и готовый чем-то жертвовать ради Отечества, ради семьи своей. Вы не представляете, как в нашем мире, который был до этой войны, все, что шло с западной стороны к нам, мешало воспитывать детей. Вот именно в многодетной семье это было очень чувствительно. Ты ребенку говоришь одно, а мир говорит ему совсем другое. Ты же не просто говоришь, ты живешь этой жизнью. А мир ему говорит: нет, это не так. И эта война для того, чтобы этого иного голоса с той стороны не было. Именно для этого наши братья, наши отцы сейчас воюют, погибают, проливают кровь. Любой человек, который сейчас находится там – он герой.

Жанна Короткова: «Мужчина создан завоевывать мир, это его предназначение – я не могу ему сказать: не делай этого, это опасно»

Жанна:

– Иногда говорят, что отцы подписывают контракты из-за денег. Также можно услышать, что из-за денег берут приемных детей. Ни одно, ни другое сделать из-за денег невозможно, потому что деньги обычно нужны для улучшения качества жизни. Кто же захочет ухудшить свою жизнь или, уж тем более, подвергнуть ее смертельной опасности на войне ради того, чтобы улучшить ту же самую жизнь? Абсурд получается.

Анастасия:

– Жанна, а как вы относились к тому, что ваш муж уезжал на войну? Как вы справлялись с тревогой? Вы молились за него? Как дети эти папины командировки переживали?

Жанна:

– Когда я мужа ждала два года из армии, я уже тогда молилась. И я видела его расположенность к военной службе, хотя военного образования у него тогда ещё не было. И вот он пришел и пошел работать в органы внутренних дел, да ещё опером – это была опасная работа. Но если мой муж решил – это мужское решение, и я, считаю, не вправе влиять на это решение, наоборот, я должна его поддерживать.

80-летие Великой Победы Коротковы отмечали вместе с приемными детьми 

Мужчина создан завоевывать мир, это его предназначение – я не могу ему сказать: не делай этого, это опасно. Тогда напрашивается много встречных вопросов: а кто это должен делать? А для других не опасно? И так далее.

Мужчина – более социальное существо, и он должен что-то делать не только на благо семьи (семья – это больше женское дело), а отдавать себя служению обществу.

Мы оба так думаем, поэтому у нас противоречий по этому вопросу никогда не было. Конечно, было мне и страшно, и тревожно за него, но я молилась, дети молились.

Для семьи нужен не плотик, а крепкий корабль

Алексей:

– Как и почему ваша семья стала многодетной? Вы ее такой изначально задумывали или в какой-то момент пришли к пониманию, что вам нужно много детей?

Александр:

– Это было давно, но попробуем реставрировать все эти моменты. Первой появилась Лера, девочка. Ребенок – всегда чудо в семье. Два молодых человека любят друг друга. И появляется третий человек, в котором есть что-то от каждого. То есть жена может любоваться мужем в лице своего ребенка, а муж может любоваться женой в том же лице. Но это чудо реальное, и это не может не приносить огромного удовольствия. Естественно, о втором ребенке никаких вопросов не возникало. Потом, когда у нас родился третий ребенок, мы потихонечку начали воцерковляться.

Когда есть дети, Господь очень близок, ты о многих вещах начинаешь думать. Одно дело, когда вопрос касается тебя, и ты молод, крепок и здоров, тебе кажется, что ты можешь, как богатырь, взять этот мир и перевернуть его. Но когда касается другого, любимого, жены или ребенка... Если они страдают, болеют или еще что-то страшное с ними происходит, и ты не можешь ничего сделать, тогда волей-неволей ты обращаешься к Богу. У каждого это происходит по-разному. Я впервые подумал о Боге в военно-транспортном самолете, когда мне сказали: надо прыгать. Я тут вспомнил слова мамы и понял, что Он единственный, кто может мне помочь.

Алексей:

– Мешает ли семья карьере? И наоборот, мешает ли карьера семье?

Александр:

– Это хороший вопрос. И карьера мешает семье, и семья мешает карьере. У меня была возможность сделать совсем другую карьеру. Были определенные достижения по работе, и мне предлагали служебный рост. Но он всегда был сопряжен с тем, что нужно было уделять службе больше времени. Но благодаря тому же священнику, который впоследствии стал нашим духовником (его уже нет в живых, Царство ему Небесное), я верно расставил приоритеты. И убежден, что правильно это сделал. Рядом со мной шли такие же офицеры, не в укор им будь сказано, которые выбирали служебный рост, а не семью. Сейчас мы уже все седые полковники, умудренные опытом, встречаемся, и я вижу, что жизни у нас разные. Меня до сих пор встречает детский смех в доме. Я уже не ношу погон, не защищаю страну и не служу, но до сих пор я захожу в дом и меня слышат, и я слышу маленькие шаги и радостные возгласы: папа пришел!

Все, что связано с карьерой, это неплохо. Человек самореализовывается, повышает свой финансовый уровень, и все такое прочее. Но все-таки смысл жизни – в семье, и это должно быть главным для каждого мужчины.

Бог ему дает такую возможность – способствовать появлению новых людей в этот мир и дать им правильное мировоззрение. Это невероятный, но в то же время очень благодарный труд. Тебя благодарят дети, благодарят своими успехами, своей взрослостью, своей красотой, своей заботой о тебе. Что еще может дать такое удовлетворение? И оно во времени не ограничено ничем. Представьте, вы директор большого завода. Вы его восстановили, подняли с колен, теперь это огромный комбинат, который дает много чего стране. Но завтра вы уйдете на пенсию. А еще через 10, может быть, через 20 лет вас забудут и не вспомнят, какой была ваша роль на этом предприятии. А с детьми совсем другая история. У них будет возможность рассказать еще моим внукам, а внуки – правнукам о том, как с ними занимался отец, дед, что он им рассказал. Это бесценно.

Анастасия:

– И вы, и Жанна упоминали духовника, отца Виталия. А что он вам советовал?

Александр:

– Он просто евангельскими словами объяснил, что жизнь – огромный, бурлящий и кипящий океан, в котором очень сложно человеку одному спастись. Для этого ему нужна семья. А если есть семья, то для нее нужен не плотик, а крепкий серьезный корабль. И чем больше на этом корабле моряков, тем больше шансов, что весь этот корабль достигнет Царства Небесного. На этом корабле, даже если вокруг все будут тонуть, матросы, капитан, боцман – все будут друг друга поддерживать. Так образно и доходчиво говорил отец Виталий. И это оказалось правильным.

Мы просто любим друг друга

Анастасия:

– Большая семья – это всегда много тревоги и стрессов. Посоветуйте как психолог, как с этим справляться?

Жанна:

– Я скажу не как психолог, а как православный человек. Тот, кто верит в Бога, знает, что у Него нет случайностей. А раз так, то тревожиться – это бесполезное занятие. Ты не можешь заставить себя не тревожиться? Надо просто понять, что всё от Бога и всё в конце концов будет хорошо. А если пока всё плохо, то это просто ещё не конец и надо немного потерпеть.

Анастасия:

– А как сделать так, чтобы в большой семье все жили в мире и согласии?

Жанна:

– Наверное, надо воспитывать своим примером. Самое большее, что родители могут сделать для своих детей, это показать, как они друг друга любят, как друг о друге заботятся. И дети начинают тоже так же и друг к другу относиться, и к родителям. Мне радостно видеть, как наши дети друг о друге заботятся. Когда они были маленькие, мне казалось, что этого никогда не случится, что они будут вечно драться и ругаться. Но я могу сейчас, доведя половину наших детей до осознанного возраста, сказать, что наши дети очень друг к другу привязаны, друг друга любят и поддерживают. Мы с мужем, кажется, для этого ничего не делали. Мы просто любили и любим друг друга и показываем детям этот пример.

Анастасия:

– Расскажите, пожалуйста, как устроен быт в вашем доме? Есть ли у вас с мужем личное пространство? Как живут дети – отдельно мальчики, отдельно девочки?

Жанна:

– Мальчики и девочки всегда жили отдельно. Это даже не обсуждалось. У нас мальчиков и девочек примерно поровну. Пока маленькие, это не так важно, но когда подрастали, в двух комнатах жили девочки, в двух мальчики. Мы с мужем жили в отдельной комнате. Личного пространства всем всегда хватало, никто не жаловался. Но отдельной комнаты для какого-то ребенка – не было. В некоторых семьях к маленькому ребенку войти без стука нельзя. У нас такого нет до совершеннолетия детей. Но понятно, что мама к взрослому сыну в комнату не может просто ворваться. Я постучу: сынок, можно к тебе? – Заходи. Сейчас наши дети уже в таком возрасте, что могут высказать свои недовольства. Но никто никогда не жаловался. Наоборот, говорят: ой, так классно было, мы так вместе все время ложились и, прежде чем заснуть, начинали что-то обсуждать.

Алексей:

– Применяли ли вы «казарменные» методы воспитания – подъем в 7 часов утра, сегодня один идет в магазин, другой готовит, третий убирает...

Александр:

– Не настолько серьезно, как вы говорите. Но некоторые важные традиции были. У мальчиков – свои обязанности: чистка унитазов, ванной – то, что требует физического труда. У девочек – уборка, пылесос, тряпка, посуда... Суббота – всегда день уборки для всех. У каждого есть свой объект, все делится по площадям в соответствии с возрастом. В субботу никто ничего не планирует. Все убирают вместе с папой – это делается при его личном участии, причем у папы самый большой участок работы. Навели порядок, всюду чистота – гуляем, отдыхаем. В воскресенье все в храм, после храма уже каждый живет по своим планам.

Поездки совместные куда-то, катки, горки, прогулки и все остальное. Семья чуть побольше, дети взрослеют, – уже каждый немножко начинает куда-то уходить. У кого-то одна забота, у другого другая.

Многие считают, что многодетная семья – это какой-то реальный ужас, это так тяжело, что ой-ой-ой, спаси Господь. На самом деле мы же не молодые люди, у нас есть друзья среди наших ровесников, мы общаемся. Многие люди маются и с одним ребенком. И постоянные жалобы: тяжело и то не так, это не так, тут он не слушает, там не дает поехать куда-то...

У святого Паисия Святогорца я читал, как к нему приехал многодетный отец с пятью детьми за советом. Пока разговаривал со старцем, детишек посадил всех в одном месте. Старец удивился, задал ему вопрос: послушай, а что с твоими детьми не так? Как ты их так воспитал, что там, где ты их посадил, там они сидят? А человек этот отвечает: я очень много сил приложил к тому, чтобы «сухие ветки», всякие испорченные моменты воспитания отпиливать у старшего ребенка, старался в него максимально вложить правильное поведение. А дальше младшие, уже глядя на него, понимали, какое устройство в семье, как нужно поступать. К сожалению, эта истина от старца к нам пришла не в самом начале пути, но мы её активно использовали, и она рабочая абсолютно.

То есть надо стараться максимально в старших детей вложить, не зацеловывать их, а реально формировать те качества, которые ты хотел бы взрастить, и тогда с последующими детьми тебе будет как родителю гораздо легче.

Анастасия:

– А ваши старшие дети участвуют в воспитании младших?

Александр:

– Ну, конечно! Правда, сейчас, если одной 34, другому 20, то уже это не работает.

Жанна:

Лето, Волга, набережная, и почти вся семья в сборе с детьми и внуками 

– Чем больше разница у родителей с детьми, тем меньше у детей, особенно подростков, доверия к словам родителей. Мы рожали первых детей в 20 лет, и понятно, что разница была небольшая. Они слушали нас. А сейчас уже, например, младшему сыну 13, а мне 53. Большая разница в возрасте. Соответственно, он думает, что у мамы с папой просто старые понятия, поэтому они чего-то «не догоняют». Лучше я у друзей спрошу. А старшие дети как раз и есть те самые друзья, у которых можно спросить. И для нас, для родителей, это безболезненно, так как старшие в основном разделяют с нами свое мнение. Вот это и есть очень сильная помощь старших детей в воспитании младших. Дочь, которой 17 лет, она может обратиться ко мне за советом. Но иногда у меня даже возникают какие-то сомненья, и я ей говорю: ты спроси у своей сестры, которая перед тобой, у вас же меньше разница в возрасте, она тебе лучше ответит. И она идет и спрашивает. Это нормально абсолютно. От старшей дочери, может, по хозяйству такой помощи нет, у нее свой дом, но в воспитании – есть.

Анастасия:

– А наблюдаете ли у ваших детей ростки эгоизма, когда ребенок говорит, а я лучше бы был один, у меня была бы своя комната и мне было бы лучше?

Жанна:

– Честно, положа руку на сердце, скажу, что у нас не было такого.

Александр:

– Ни разу ничего подобного не было. Хотя всегда довольно плотненько проживали. Но не то что родителям претензии, а даже просто жалобы от детей не слышали.

Жанна:

– Если бы кто-то сказал, я бы ему предложила: ну хорошо, а давай кого-нибудь уберем? Мне кажется, они боятся об этом подумать. То есть это равнозначно тому, что ты его отправил уже на тот свет. Я сказала бы: вот представь, его не будет, тогда у тебя будет все твое. Я думаю, они бы просто расплакались.

Умная женщина не может быть некрасивой

Анастасия:

– Жанна, у вас хватает времени на то, чтобы позаботиться о себе? Многие многодетные мамы очень хорошо выглядят, несмотря на то, что у них столько забот, столько бессонных ночей. Как вы думаете, с чем это связано?

Жанна:

– Женщине всегда приятно заботиться о себе. Каждая женщина обязана быть красивой. Я помню, еще в молодости такую фразу услышала: «моделью можешь ты не быть, красивой женщиной обязана». И мне кажется, умная женщина не может себе позволить быть некрасивой. Хотя бы потому, что красота действительно управляет миром, по крайней мере миром мужчин точно. Иногда говорят: ну и что, что некрасивая, зато она такая умная. Нет, это неправда. Она некрасивая, потому что не очень умная. Умная женщина сделает из себя красивую. Есть какие-то массажи, маникюры, маски – вот это имеется в виду. А если ты желаешь этого, если ты хочешь, то ищешь возможности.

Женщина всегда найдет время на то, что она хочет, что любит.

Я, например, люблю поесть. И всегда удивлялась, когда говорили: ой, у меня маленький ребенок, я даже поесть не успеваю. Ну все что угодно, но поесть-то как можно не успеть? Так же и быть красивой – как можно не успеть? Делать себя красивой – это удовольствие. А на удовольствие мы всегда найдем время! Тем более надо понимать, что это мы делаем не только для себя. Не только для себя мы стараемся быть красивыми, но и для своего родного, близкого человека, для мужа, для детей своих, особенно для дочерей, да и для сыновей. Я понимаю, может не хватить времени в шкафу убраться. Но сходить на массаж – да я все брошу и побегу!

Мужчина главный, но женщина права

Алексей:

– Александр, а почему важно, чтобы именно мужчина был главой семьи? В чем заключаются ваши обязанности как главного в семье?

Александр:

– Сложный вопрос. Я как человек православный буду опираться только на Библию. Господь создал Адама первым и сделал его ответственным за все, что было создано до него. А женщину он создал для того, чтобы она была ему помощницей, его опорой в управлении вот этим миром. И эта модель, мне кажется, должна переноситься на все семьи. Но нельзя быть главой семьи только потому, что у тебя борода. Эту роль нужно как бы заслужить. То есть вести управление семьей таким образом, чтобы женщина была спокойна, чтобы она могла тебе доверять. Она должна понимать, что ее дети и сама она в безопасности – и финансовой, и физической. Что у нее и у детей есть будущее. Потому что рядом находится мужчина серьезный и ответственный. Что на него можно опереться, если будет тяжело. Так должно быть, потому что так установлено Богом. Именно в создании Богом Адама и заключается концепция ответственности мужчины за все, что происходит. А женщине он дал другие функции. Мужчина может поехать на войну, мы об этом уже говорили. Но женщине, если она не военный врач, какой смысл туда идти? Она может гораздо больше пользы принести в волонтерстве, например, или в помощи в госпитале.

 Любящие супруги смотрят в одну сторону 

Точно так же и с семьей. Особенно если большая семья, она требует очень серьезного постоянного эмоционального напряжения. И это связано и с финансовыми вопросами, и с воспитательными. Вообще, мальчики требуют внимания больше, чем девочки. И решать вопросы, появляющиеся у мальчиков, должен мужчина. Вернусь к нашему духовнику. В определенный момент нашей семейной жизни я понял, что в некоторых вопросах моя супруга оказывается права. Раньше у нас было так, что в случае серьезной ситуации последнее слово было за мной, как я решу, так и будет. Я считал это правильным. Но случалось, что жена говорила, что надо поступить по-другому. Я пошел к батюшке и говорю: я офицер, служу в уголовном розыске, постоянно нахожусь в ситуациях, в которых нужно быстро принимать серьезные решения, и у меня никогда не бывает серьезных провалов. Но почему так получается, что в семье мы обсуждаем что-то, и я вижу, как надо поступить, а жена настаивает на другом. Ну, естественно, подчиняется мне. А получается, что надо было действовать, как говорила она. И батюшка Виталий мне сказал: «Понимаешь, мужчина и женщина – это два разных человека. Мужчина умом анализирует ситуацию, а женщина – интуитивно. Её мышление, концепция основная – это безопасность семьи, ее благосостояние. Она чувствует на духовном уровне, как нужно. Поэтому ты себя не укоряй. Это просто Бог женщин наделил вот таким вот свойством. И ты с этим ничего поделать не можешь, даже если бы ты был академиком, все равно будут ситуации, когда она будет права».

Я с этим и смирился. Я могу быть убежден, что надо поступить вот так, но всегда у своей супруги спрашиваю, а ты как считаешь? И если она считает по-другому, я стараюсь придерживаться все-таки ее мнения.

Продолжение следует...

Первую часть видео смотрите на платформе: ВКонтакте 

Подготовил: Александр Трушин

Фото: Владимира Ештокина и из архива семьи Коротковых