Пока живы родители, ты - дитя. Чистый образ мамы

Суббота из дня земного покоя в Ветхом завете у христиан стала символом радостного покоя в Царстве Небесном:

«Посему для народа Божия еще остается субботство. Ибо, кто вошел в покой Его, тот и сам успокоился от дел своих, как и Бог от Своих» (Евр.4:9-10).

Отсюда обычай, закрепленный уставом Церкви, совершать заупокойные службы в субботу.

Татьяна Князева

Своих усопших вспоминает Татьяна Князева.

Эххх, мамы моей с 1985 года нет в земной жизни, а папы с 1997 года. Как мне их не хватает до сих пор! Вовы, супруга моего, не хватает, его не стало в 2016-м. 

Так нужен отец сыну, а как не хватает мамы для дочки, не высказать. Такой доброй мамочки, которая отругает, поплачет и простит. Это понимаешь тогда, когда теряешь. 

Пока живы родители, ты - дитя. Есть те, кто думает о тебе, печалится и радуется, ты им - небезразличен. Нежнее маминой ладошки нет ничего, она качала меня, убаюкивала и ласково хлопала по попе. Пела песни мне, красиво так пела. Я любовалась мамой, веселой и задорной, солнечной - с мелкими озорными веснушками, у которой все горело в руках: она пекла удивительные печенья-грибочки, с разными шляпками и толстыми ножками, обсыпанными внизу маком, шила, вязала, придумывала мне костюмы на выступления в детский садик. Бывало, что и ругала меня: за разорванные вечно колготки и оторванную «с мясом» ручку к очень модной тогда спортивной сумке через плечо (досталась от кого-то по наследству). 

Что поделать, если дралась часто в школе, лазила на крышу, прыгала в сугробы с нее. Тогда мы все такими были, и детство и юность наши, как алая заря - необыкновенные. 

…Помню, как приехали мы с мамой в Батуми вдвоем. Мой старший брат Валерка, влюбленный в Лену Енцевич из нашей школы, наотрез отказался с нами ехать. 

Только просил меня относить своему идеалу письма, стихи, признания. Что я с удовольствием и делала. Старшеклассники мне тогда казались такими взрослыми, важными и умными. Так вот, папа нас отпустил, и мы с мамой поехали в Батуми. Мне - почти 14, а маме - около 40. Мы модно подстриглась и - в путь. В неизведанный край. Мама моя всегда выглядела модно и очень моложаво, одевалась с большим вкусом, много шила, придумывая сама фасоны. 

Мама Лидия. Царство Небесное! 

Видимо, нас с мамой сразу приметили местные. В их числе - капитан милиции на проходной, который в наш закрытый санаторий проверял паспорта при входе. Я его хорошо запомнила: кареглазого грузина с черными пушистыми усами, красивого и статного. 

Он, внимательно просмотрев мамин паспорт, строгим голосом сказал явиться нам к 19 часам на проходную. Мы, переглянулись, но пришли к семи вечера. 

Наш ждал автомобиль с капитаном за рулём и, видимо, его молодым племянником рядышком. Свидание... 

Которого не было. Мама была категоричной и очень щепетильной в вопросах семьи. 

Племянник, правда, прислал своих друзей на следующий день с предложением, а не пойти ли мне за него замуж. 

Я - очень и очень скромная семиклассница, и мои глаза чуть не выпали на берег Чёрного моря. Мама же моя мягко сказала, чтобы дали мне закончить школу, а «там видно будет». Наш капитан. 

Он настойчиво присылал нам в номер фрукты и цветы. Даже умудрился пакет с вином и шашлыком нам доставить. 

Видимо, вот эта чистота мамина, преданность и настоящая любовь вызывали уважение, почтение к женщине, жене и просто очень обаятельному человеку, который остался в моей памяти ярким образом и эталоном МАМЫ.