Андрей Завражнов: «Приют по принципу расширения своей семьи»

Семья может быть большой. Может быть очень большой. Причем такой, что ты и сам раньше никогда бы не подумал, – помню, смеялся Андрей Викторович Завражнов (1958-2018). Сегодня день его памяти. Несколько лет назад в этот день Господь забрал его в лучший из миров. 

Схиархимандрит Илий и протоиерей Леонтий Никифоров с детьми приюта «Рождественский». Андрей Викторович Завражнов выше и правее от отца Леонтия 

Его история напоминает евангельский эпизод о богатом юноше, который подошел ко Христу и… на предложение раздать всё свое имение нищим, взять крест и следовать за Господом сделал всё так, как Господь и сказал. В свое время это был миллионер, чья инженерная компания обслуживала элитные здания в центре Москвы. Деньги были, а внутри – «просто пожирающая всего тебя пустота»... Он тогда уверовал – сказано же: после грехопадения в душе человека бездна, заполнить которую может только Бог. И еще: «Не знает покоя сердце наше, пока не успокоится в Тебе» (Блаженный Августин). Всё роздал и с семьей перебрался в глушь – на хуторок Нелюбовку близь Оптиной пустыни, которая тогда еще только возрождалась. 

Стал жить от дел рук своих – развел хозяйство, потихоньку отстраивался, – сам-то он по специальности строитель. Со временем стал в сезон вспахивать на тракторе и монастырские поля, – у него тогда там друг был из братии – отец Трофим (Татарников), они оба по службе в армии из моряков да и по компанейскому характеру оба были схожи, так что не мог себе отказать в этом удовольствии совместных трудов. 

Потом часто Андрей Викторович делился опытом: 

«Человек на земле самодостаточен и ни от кого не зависим. Корова – это вообще символ экономической безопасности, – говорил он. – Когда семья живет в своем доме на земле и у нее есть своя корова, ей не страшны никакие санкции, кризисы... В таких семьях рождается много детей, а это и есть возрождение России!» 

У самого Андрея Викторовича пятеро детей, некоторые родились уже в деревне. Там семейство достаточно безболезненно пережило дефолт 1998 года. В то время как у многих даже весьма не бедных москвичей вмиг состояния обернулись долгами. А Андрей Викторович просто трудился и трудился на земле.

Он к тому времени уже сам научился разделывать овечьи шкурки. Так что, когда узнал, что в Оптину со Святой горы Афон перебрался в силу болезни легких старец, выбрал, разумеется, черную шкурку, сам ее выделал, сшил из нее собственноручно тужурочку и попросил знакомого монаха отца Даниила (Гридченко) схимнику ее передать. Но с условием, что тайно: «Бог послал!». С этими словами отец Даниил и вручил обновку тогда еще схиигумену Илию (Ноздрину).

Работы в Оптиной да еще и по дому в собственном хозяйстве тогда было столько, что когда выбирался неизменно в субботу на Всенощную да в воскресенье на Литургию, просто шел на исповедь к тому отцу, кто был у аналоя. А тут однажды подготовился ко причастию, исповедоваться надо, смотрит: к другим иеромонахам очереди выстроились, а схиигумен Илий стоит у аналоя один... Только подошел, начал грехи какие-то свои называть... А батюшка его и перебивает: 

– Андрей! – хотя тот еще и не представился... – Это ты мне тужурку подарил?!

Андрей Викторович тут же отнекиваться стал: мол, и не знаю, о чем это вы… И снова про грехи свои… А батюшка его опять перебивает.

– Да ладно вам... – упирается вновь. – Какую еще тужурку?.. Не дарил я вам тужурку... – и снова про грехопадения свои: и то у него не так в душе и это... 

А старец опять за тужурку. Тогда уж сознался. Но всё про грехи свои говорит. 

– А ты кто? – спросил его тогда вдруг схимник. 

Тот всё ту же пластинку на тему, какой же он грешник... 

– Да нет, кто ты? Чем занимаешься? – уточняет отец Илий. 

– Поля обрабатываю... – отвечает. 

У схиархимандрита Илия это одно из его любимых благословений – он всех убеждает поближе к земле перебираться. А тут вдруг оказывается, что человек сам до этого додумался, и не просто в мечтах-планах лелеял, но и действительно оставил столицу ради жизни на земле. «И ни разу не пожалел!» – как комментировал потом Андрей Викторович. 

И вот старец ему объявляет вердикт: 

– Хватит тебе смиряться! 

К тому времени сатанист в 1993 году на Пасху уже убил его друга инока Трофима, и как-то уже всё было не так без него… Вот и стали они с батюшкой Илием объезжать козельские веси. То там, то тут – всюду храмы были разрушенные. Андрей Викторович и принимался их по благословению старца восстанавливать, а где-то и вовсе строил заново с нуля. Так за четверть века около 20-ти храмов к жизни возвратил!

А как-то батюшка Илий попросил его резко свернуть. Андрей Викторович, обычно сидевший за рулем, послушался… Едут-едут, пока в какой-то полуразрушенный коттедж не уткнулись. Старец вышел из машины, и говорит: 

– Здесь нужно детский приют устроить. 

Андрей Викторович кивнул, а когда они уже выруливали оттуда до него дошло: 

– Я?! Приют?!! 

И снова – долгая история отнекиваний. Даже вспомнил, как жена его как-то со всеми пятью детьми оставила одного: «Что угодно, только не это!» – вывел для себя принцип.

– Ничего, как-нибудь, как-нибудь... – батюшка слушает всё это, улыбается и подбадривает.

А как строитель будет приют создавать? Начал делать то, что умел. Выкупил этот недострой, на крыше которого уже деревья росли. Ни окон, ни дверей. Стал его отделывать. Вроде как и землишки бы прирезать, – думает. Надо всякие документы собирать, так и в кабинете председателя сельсовета оказался, а тот горюет: 

– У нас детский садик закрывается!.. 

Андрей Викторович ушам своим не поверил:

– Детский садик говоришь? А ну-ка, пойдем!

Приходит – смотрит, а там же всё для детей обустроено: вся мебель детская есть, игрушки, посуда. Да еще и воспитательницы, нянечки, повара им навстречу высыпали – тоже все чуть ли не в слезах: без работы остаются…

Так вот осенью 1999 года и был взят в аренду под приют этот закрывшийся детский садик. 

– А на Рождество следующего 2000 года к нам, — делился, помню, Андрей Викторович не то радостью, не то болью, – дети повалили – рождественские подарки. 

Почему болью? Да там такие судьбы у детей, что без слез это слышать было невозможно. То отчим арматуриной четырехлетнему ребенку голову проломил, то дети где-то на улице жили, где родившие их бомжевали и пьянствовали. И так за годы действия приюта более 300 малышей воспитали да вывели в люди. Сам же Андрей Викторович им квартиры выбивал как сиротам, на работу кого-то устраивал, продолжал опекать, – он так и говорил, что приют основал по принципу просто расширения своей собственной семьи. Для всех этих девчонок и мальчишек он – отец. Ему потом и внуков на традиционные встречи выпускников приюта привозили показывать – а это тоже уже сотни новых жизней, которых могло бы не быть… И сколько же сейчас сердец молится о нем. А это и есть то богатство, которое можно успеть за жизнь, отпущенную нам здесь на земле, приобрести на Небе (Мф. 6:20).