Руки мамы. Или зачем мужику смирение?

Служба святителю Николаю прошла незаметно быстро, тихо, оставив в душе ощущение одновременно праздника и светлой грусти. С детства четкая ассоциация: святитель Николай и подарки. «Скоро Новый год, Рождество, а муж все еще без работы… Ладно, не буду об этом», – думала Наталья.

В день памяти Николая Чудотворца публикуем невыдуманную историю наших дней о смирении и милосердии, о чудесной помощи святых, с которыми складываются личные отношения…

Домой они с мужем ехали молча, и каждый молчал о своём. Точнее Наталья не молчала – она молилась, но про себя. Евгений обдумывал, какие из вариантов он еще не испробовал. В свои 40 он уже имел пятерых детей, двое подростков пошли вразнос. Их выверты еще хоть как-то можно было уравновесить покупками, но… Понятно, конечно, что это не решение, но это позволяло поддерживать какую-то связь… – Резко выруливает! Давит в центр баранки: Фаааааааа!

Два месяца назад он потерял работу. Нервы напряжены.

У Натальи все-таки было радостно на душе – после долгого перерыва они, наконец, вместе с мужем причастились Святых Христовых Таин. 

В Причастии Господь нас всех объединяет, как бы нас ни пытался рассорить враг

Это вселяло некоторую надежду. Отношения их нельзя было назвать идеальными. А в последний месяц и вовсе такой разлад, что духовник только и качал головой, выслушивая после исповеди про очередные срывы.

– Что делать?

– Молиться.

– Кому? – захотела она было прицелиться: вдруг кто-то из святых специализируется на таких случаях. Но в ответ прозвучало:

– Богу.

Сказано же: «Дивен Бог во святых Своих» (Пс. 67:36). И помогают нам святые не сами по себе, – Бог действует Своей благодатью через них. Но помогают нам так святые тогда, когда у нас с ними сложились личные отношения… Это всё батюшка объяснял, но еще раньше.

«И как завязать со святыми личные отношения?» – успела подумать, перекрестясь, – они промчались сейчас мимо Никольского храма в Голутвине. Муж петляет переулками, стараясь объехать пробки. Им еще надо заехать по нескольким адресам, – работы на самом деле нет уже два месяца, примерно столько фирма, где он трудился, плавно разваливалась. Кое кто из знакомых, зная о их положении, что-то отдавал из детских вещей даже делился дачными закрутками. Женя мотался по собеседованиям, но постоянно что-то срывалось.

Наташа молилась Богу. Знала, что в случае проблем с работой молятся мученику Трифону, – и она даже ездила с малышами в храм иконы Божией Матери «Знамение», что у Рижского вокзала, с чудотворной иконой этого святого, но и у его иконы они все вместе молились… Богу.

– Господи, Ты так дивен во всех тех чудесах, что являешь через Твоего мученика Трифона. Помоги нам.

Женя тогда возвращался с очередного собеседования, узнав, где жена оказалась с детьми, заехал за ними, но всю дорогу домой ругался: и чего вас в такую даль занесло? – на самом деле срывая злость после своей очередной неудачи.

Может быть, поэтому ему опять и «не повезло»? Несмотря на то, что за него таким прорывным (детская молитва доходит быстро) составом молились? Но мы же своим раздражением сами отталкиваем благодать.

– Смирения не хватает, от того и раздражаемся, – попыталась было Наталья разделить тяготу.

– Да?! А у мужика должно быть смирение, когда… – Женя резко затормозил, их подрезали. Опять: фааааааааа! Снова нервы.

– Смирение – это другое, оно и позволяет принять помощь… – только было начала Наташа, имея в виду помощь от святых, но тут же осеклась: это все равно, что давить на больную мозоль, – Жене очень сложно давались все эти поездки за тем, «что у кого есть отдать». Внутренне он хорохорился: что всё это в долг, а потом они даже дачу купят, и всем своим семейством как устроят закрутку!..

В общем в личные отношения с мучеником Трифоном как-то не удалось вступить. И Наташа даже не знала: как это возможно?

«Это он в своей вынужденной безработице таким стал. А так он хороший», – точно пыталась выгородить Наташа супруга, уже сама не понимая перед кем из святых. И внезапно заплакала.

Вид ее молчаливых слез сильнее всего подействовал на мужа.

– Да ладно, Наташка! Что-нибудь придумаем, – ему даже прямо сейчас захотелось схватиться за телефон: поискать еще кого-нибудь из друзей, кто мог бы порекомендовать хоть какую-то подработку; в конце концов, потрусить трубку – что же никто не звонит, он столько своих резюме разослал, переделывая каждое под конкретного работодателя…

Больше всего Женю злило в самом себе, что враг его стал подначивать помыслом, что вот, де, и жена всё песенки свои поет, зачастила в храм, так и на клирос ей надо! Еще и спевки бывают. А малышня всё на бабушке. А у той здоровье сдает.

– Ты так и в монастырь уйдешь! – хуже всего то, что вся эта брань еще и в такие колкости прорывалась.

Он ей как-то и про клирос намекнул – место, мол, не выгодное. А она ему историю рассказала, что так один послушник тоже таким помыслам всё поддавался, как вдруг при нем кто-то из старцев-схимников их обители рассказал о видении, что было тому: Божия Матерь обошла всех молящихся в храме и дала по монетке… Кому-то не дала, кто просто выстаивал, витая мыслями в своих проблемах, – сказано:

когда мы на богослужении молитвенно забываем о своих нуждах, о них думает Бог.

(У Жени был такой вид: ага-ага). «Так вот, а тем, кто пел на клиросе, Богородица вручила по три монетки!!!» – попыталась было развеселить супруга вся сияющая (ей действительно пение на клиросе доставляло огромную радость) Наташа. Но безработному кормильцу эти невещественные три монетки как-то энтузиазма не добавили.

При очередной колкости внутренняя брань началась у Наташи. У нее, конечно, хорошее образование (экономическое). Но она всё уже позабывала в своих бесконечных декретах. Да и рожать-то начала во время учебы. (Она была на пять лет младше мужа). Он ей казался такой каменной стеной! «Что же сквозняки сейчас эту стену поколебали? А точно ли она каменная? – Наташа уже пыталась отбиваться от помыслов, – Я не согласна!»

Она от знакомого иеросхимонаха знала, как по Донскому монастырю как-то ходил молодой послушник и весь день отговаривался: «Я не согласен!» Его ему помысел докучал, а он так вертел головой: «Ни за что!» И Наташа уже, можно сказать, подражала тому брату.

А вообще-то ей нравилась роль жены, матери, домохозяйки. И отрыв от этого «производства», ради выхода в коллектив куда-то в офис, ее пугал… Она хотела и еще детей!

Лишь только кто-то из маленьких подрастал, ей точно нужен был уже кто-то на ручки.

Младенец на руках – это такое счастье! И эти маковки с льняными волосиками, пахнущие молоком, вся эта нежность, агуканья, улыбки, фрррррр! – от первого прикорма… – всё это совсем не шло в сравнение ни с каким документооборотом. «В какой еще банк?!» Хотя общение на приходе ее никак не напрягало, – наоборот, поддерживало. Иначе даже не знала, как бы она вынесла весь этот домашний раздрай. У самой сил гасить все эти фугаски скандалов не было. А в храме она умиротворялась и могла уже легче всё это переносить, по крайней мере, не взрываться в ответ, не резонировать. Чаще, по совету духовника, стала шутить – это помогает разрядить обстановку.

Так что еще и поэтому Наташа стремилась в храм. Она прекрасно помнила наставление духовника, что нельзя бросить детей на кого-то, а самой побежать душу свою спасать – так не спасешься. Она это помнила, в крайнем случае – сокрушалась, когда муж укатывал на очередное собеседование, а тащиться с малышней в общественном транспорте у нее не было сил, но позарез ей нужен был совет духовника, – «ибо так уже накипало…», – а у бабушки как раз было время посидеть с детворой… И Наташа стремглав летела в ставший родным храм в центре столицы, – да, пела на клиросе, полностью успокаивалась. Выкладывала «неразрешимое», что ей было «не переварить самой» духовнику, батюшка ей всё раскладывал по полочкам.

И вот с этого внутреннего штиля начинала вновь красиво и затейливо выкристаллизовываться их семейная Вселенная. Она это называла тем самым штампом: надеть маску сначала на себя.

Когда она начинала задыхаться в буднях, ей просто нестерпимо был нужен этот «кислород вечности», учуять который ей, как нигде, удавалось именно в Церкви.

Она здесь отнюдь не только свою душу спасала… Хотя и держалась, как за спасительный круг еще и за эти строчки псалма: «сердце сокрушенно и смиренно Бог не уничижит» (Пс. 50:19). Да, она из своей круговерти убегала, но и – сокрушалась! Она уже знала и то, что в духовной жизни главное – смирение, именно оно награждается Благодатью. И тогда – всё спорится!

За ней и сыновья-подростки стали приезжать в этот храм. А они родились, когда их семья еще не воцерковилась, – так, что им не было привито церковности с детства, это они сами потянулись, смекнув, что мама другой из своих отлучек на богослужение возвращается… В ней даже какая-то детская смешливость, непосредственность появляется по-настоящему счастливого человека. Не замороченного, не удрученного. Сколько бы уже (и еще) детей не было. Да и приход этот столь многолюдный и разновозрастный, как река разливанная, при любвеобилии здешнего батюшки-настоятеля, что даже угловатым с пирсингом пацанам не тесно. Здесь нет внутреннего напряжения, никаких разборок. Исключены замечания. Их делает в основном только батюшка. Но он так их делает, что заслушаешься. На самом деле духовник всегда долго молится – месяц-другой прежде, чем что-то сказать, выжидает момент, когда может быть услышан, просит Господа и его вразумить и – результат действительно потрясающ. Ощущение такой немоты во рту: нечего возразить. И дети видят, что мама тоже так учится общаться с отцом, хотя раньше это были просто пулеметные очереди в ответ.

Кстати, и Наташа подмечала раз за разом, что сыновья, как поговорят с отцом Александром (так зовут этого известного московского настоятеля, о котором мы испрашиваем сейчас молитв, не открывая, впрочем, его фамилии – у батюшки сейчас по здоровью сложный период), становятся заметно покладистей. 

Дети от самой атмосферы храма как-то успокаиваются

А не так, что непременно новый смартфон или – мы в бойкоте. Но про это тоже нельзя было говорить мужу, а то – очередная мозоль… (Последний айфон старшему сыну – взял просто старенький, хотя не такой уж и старенький, просто предыдущая модель, у друга). И Наташа молилась. Богу. Не о смартфонах, конечно. Еще – Божией Матери. Уж очень она еще хотела детей.

Вот недавно праздновали Введение во храм Пресвятой Богородицы, вспоминала она, когда возвращались молча со службы Николы Зимнего. И как же она на Введение горячо молилась, пропевая каждое слово на службе, и в паузах успевая что-то внутренне пробормотать о наболевшем, о желаемом… Своих последних она уже одного за другим вносила в храм этими большими кульками – как главное свое приношение. А еще заметила, что Ванька, который первый «пел» с ней на клиросе еще в утробе, сам перед Чашей вдруг рот открывал, и она всегда изумлялась: откуда он знает?! Предыдущие-то и брыкаться могли. А дома со временем уже каждый раз праздновали это очередное торжество Крещения, первого причастия… И хотелось так приращать Тело Христово – пусть православного народа будет больше.

Муж опять резко тормознул машину, прервав ее мечты. Да и узнай про то, о чем она думала что-нибудь съязвил бы про свой уже уход в монастырь. Так вот в патерике говорится – захотел мужик простого семейного счастья да вовремя спохватился образумить себя… Слепил из глины такую симпатягу и говорит себе: «Вот это твоя жена, теперь тебе надо в два раза больше работать!» И стал в два раза больше вкалывать. Потом слепил маленького такого человечка. «Но знаешь, сколько он есть? Сколько ему всего надо? А он еще и растет! Так что теперь работай в три раза больше!» И так он лепил, лепил и – передумал жениться. Правда, эта история попалась в книжке Наташе; главе семейства книги читать было некогда, да она эти странички аккуратно и вырезала, – точно чувствовала, что он окажется в вынужденном отпуске.

Но действительно новогодняя суматоха на носу, Рождество, а подарки детворе? 

Детвору в этом году ждало одно открытие на счет подарков..

Старшим, может быть, еще и можно что-то объяснить, а малышам? Ждут же… А крестникам? И Наташа молилась. Святителю Николаю. Подарки по его части. И у него их на всех хватит, даже если еще родить… Как вдруг – опять резкое торможение. На этот раз чуть не врезались во внезапно замерший перед ними пикап. Женя успел среагировать, разразившись, однако, такой эмоциональной тирадой в адрес зазевавшегося, что в декабрьском солнце, слепившем в лобовое стекло, можно было различить полетевшие во все стороны искрящиеся капельки слюны… Владыка Тихон (Шевкунов) как-то смеялся, что в монастыре спасаются слабые христиане, а сильные – в миру: «Вот ты проснулся, – говорил, правда, про жен, – а она рядом растрепанная и храпит. А ты всё равно люби ее!» Наташа всё это вспомнила, и как ни в чем не бывало полезла за бумажным платочком, но ее рука наткнулась на конверт… Водитель пикапа в этот момент весело мигнул аварийкой, извиняясь.

– Жень, тебе письмо от настоятеля какого-то подмосковного храма, – сказала, вчитавшись в распечатанную на принтере и наклеенную надпись на конверте (значит, рассылали массово, – промелькнуло в голове).

Муж хмыкнул.

– Ну да, то есть не тебе лично, а тебе как директору ООО «Сладкая жизнь».

– Денег просят! – и рассмеялся, впрочем, тоже нервно.

Дело в том, что фирма никакой хозяйственной деятельности, собственно, и не вела, а существовала лишь на бумаге да в тех профилях на сайтах, где в открытом доступе можно посмотреть данные на компании. Оттуда-то, наверно, и скопипастили адрес на конверт… Когда-то Женя хотел заняться своим делом, зарегистрировал юрлицо, но как-то не сложилось – отцу большого семейства не до рисков, и он продолжал работать по найму. Пока шеф не вляпался в какую-то аферу, которая разорила его.

В письме действительно просили определённую сумму на рождественские подарки для детей окормляемого приходом приюта. В конверт были вложены фотографии прошлогоднего праздника и смета расходов на предстоящий… Наташа всё это читала про себя и уже знала, что она сделает.

Породниться со святыми мы можем, подражая им.

Святитель Никола невероятно отзывчив, особенно тем, кто стремиться подражать ему в Богоугождении Раздался звонок. Женя уже не хотел брать трубку, но звонили настойчиво. Включил громкую связь.

– Да.

– У Вас завтра собеседование, – скучным голосом сообщил агент, назвав весьма крупную компанию. – Все данные вышлем на Ваш е-мейл, – и прежде, чем ему что-то ответили, положил трубку.

Гудки отбоя звучали как гром с Небес. Супруги переглянулись, не сказав друг другу ни слова.

Вечером Наташа зашла в Сбербанк и отправила свои «две лепты» неизвестному настоятелю подмосковного храма.

Это ведь так и работает: помоги другому и – Бог поможет тебе, подумай о приютских детях и о твоих Господь попечется.

Подарком всем в тот год была всеобщая радость, что папа нашел работу! И он по-настоящему счастлив, улыбчив, вместе со всеми, а не в своих напряженных размышлениях. И это было куда значимее очередных шоколадок, игрушек, новых джинсов и пр. А потом они и дачу купили. Закручивать банки на раздачу друзьям и знакомым рук у них было достаточно. А вот мамины – были заняты тем, что держали очередного младенца. Да Наташа к тому времени еще и регентовать выучилась.

Елена Нечаева, Ольга Орлова