Стяжи дух мирен, или Простой секрет семейного счастья

Архимандрит Серафим (Кречетов, до пострига Валериан) - почетный настоятель Покровского храма в с. Акулово Московской области, известный духовник, отец семерых детей и дедушка 35 внуков, а теперь уже и прадедушка, 15 января, в праздник преподобного Серафима Саровского, отмечает день тезоименитства. "Стяжи дух мирен и вокруг спасутся тысячи", - часто он вспоминает завет, оставленный преподобным Серафимом. 

Рассказывая о почившей два года назад супруге Наталье Константиновне, батюшка не может сдержать слезы: "Когда мы праздновали серебряную свадьбу, старший сын встал и сказал - я не помню, чтобы папа с мамой ссорились или ругались". Супруги прожили вместе более 50 лет. Предлагаем их уникальный рассказ друг о друге.

Матушка Наталия Кречетова: «Батюшка никогда не давил, не взыскивал»

Слава Богу, мы с батюшкой оба из православных семей. У наших родителей были достойные духовные руководители. Шесть с лишним лет прожили мы дружно до получения супругом сана диакона. К этому времени родилось у нас трое сыновей да четвертый был во чреве. Тогда муж еще имел некоторую возможность помогать мне. Когда же уехал, поступив в семинарию, не стало ни помощи, ни зарплаты. Но Господь помог, вскоре Валериана посвятили в священники, и он стал служить в Переделкино.

Конечно, священник не имеет возможности много времени уделять семье. Жене, матери приходится брать многие труды на себя. Но это же и на пользу. Я всегда была слабой, неумелой, но с Божией помощью как-то справлялась. А батюшка никогда не давил, не взыскивал. И я себя всегда чувствовала «за мужниной спиной».

Еще у батюшки редкий дар успокаивать, умирять, поддерживать, а также дар крепкой веры. И теперь дети могут поделиться со мной своими трудностями, а за советом идут к папе. Слава Богу, что Господь сподобил супруга послужить Ему полвека. А служит он, к нашей радости, очень благоговейно и говорит полезные проповеди.

Отец Валериан и матушка Наталия Константиновна с детьми. Внизу справа на первой фотографии - Елена Владимировна Апушкина  

Протоиерей Валериан Кречетов. Воспоминания о матушке Наталии

– Отец Валериан, а как вы познакомились с матушкой Наталией?

-- Когда я спросил отца Кирилла (Павлова), какой мне путь избрать, он сказал – Господь тебе укажет. А это было на исповеди накануне венчания моего брата, отца Николая, с его будущей матушкой Екатериной. И в тот же день ко мне подвели Наташу, Наталью Константиновну Апушкину. То есть Господь тут же мне и указал (хотя я тогда не обратил внимания на это).

А уж потом отец Евгений Тростин, которому было 90 с лишним лет, говорит: «Тебе надо жениться». – «А у меня никого нет, – отвечаю, – на ком жениться?» – «Ну, ты кого-нибудь видел?» – «Да». А как раз на венчании брата обратил внимание на Наташу – скромная такая, с косами, думаю: «Надо же, такие есть еще!» Но я на Урале работал – мало ли что есть. Есть, да не про нашу честь, как говорят.

Но батюшка спрашивает: «Ты кого-нибудь встретил, видел кого-нибудь?» И я вспомнил ее, сказал отцу Евгению: «Да, видел». А он: «О, вот на ней иди и женись». Я говорю: «Батюшка, да как это? Она скажет: пошел вон». Тем более что я к тому моменту уже имел некоторый горький опыт, когда меня отодвинули... Батюшка ушел, выходит, выносит иконочку святителя Николая: «Сим победиши». Благословил меня. Я взял иконочку, поцеловал и пошел узнавать, кто она есть.

Это потом, уже много лет спустя, я узнал, что брат Николай (ныне протоиерей, благочинный Москворецкого округа) с супругой Катей (дочь русского старца Тихона Пелиха, ныне почившая, упокоенная, как и отец Тихон, у алтаря храма в Акулове. – Ред.) решили: Валериана нужно с Наташей познакомить. А Катя дружила с сестрой Наташи – Машей Скурат, супругой Константина Ефимовича, профессора МДА. То есть у них были свои соображения, я, конечно, ничего подобного не знал. И они видят, что я заинтересовался, устроили встречу, пригласили… Ну, пригласили и пригласили. Что там матушка моя будущая думала – это тайна за семью печатями. 

В общем, поскольку по окончании Лесотехнического института я работал на Урале, то выпросил у нее разрешение писать. Кстати, у нас чемодан писем сохранился – нужно их пересмотреть как-то, – год переписывались. Матушка очень хорошо писала: она по музеям ходила, по галереям, одно время в Историческом музее работала, потом в МГУ – старшим лаборантом на кафедре английского языка. А я-то в леспромхозе – что писать? Наработался, сижу, выжимаю из себя что-то. Как соловьи распеваются о чувствах – я не умел. Чувство – это чувство, оно внутреннее, о нем вообще не хотелось говорить.

Благословение сделать предложение

– А как вы сделали предложение?

– Моя будущая теща Елена Владимировна, мне как-то предложила: «Хочешь познакомиться с архиереем?» – «Конечно», – отвечаю. Тем более что это был архипастырь, прошедший тюрьмы.

– Владыка Стефан (Никитин) был первый архиерей, с которым вы познакомились?

– Да. Пришел я, помню, к нему в келью при храме Ризоположения на Донской.

«Как у вас с Наташей взаимоотношения?» – спрашивает он. «Нормально, переписываемся», – отвечаю. «Нужно делать предложение». – «Благословите». И так я пошел делать предложение.

Благословление владыки меня спасло. Я не знал, как это надо было делать, а по благословению всё просто. Позвонил сначала, мы встретились… А я думаю: «Как же начать-то?» – «Владыка, – говорю, – благословил...» А Наташа так посмотрела и спрашивает: «А ты сам-то как?..» – «Я-то, конечно… Можно только мечтать, как говорится», – отвечаю. И она дала согласие.

Мы сразу поехали к владыке Стефану. Он нас благословил иконой Спасителя. А потом я снова уехал на Урал, где работал. Еще год мы, даже уже получив благословение владыки, переписывались еще год.

…Венчал нас отец Тихон Пелих.

Крест серебряный и медный

– А как и где вас рукополагали во священника?

– Меньше чем через два месяца после диаконской хиротонии, в субботу вечером 11 января 1969 года, я приехал на всенощную в Свято-Троицкую Сергиеву Лавру. Многие семинаристы, батюшки разъехались – Рождество было, Святки. В алтаре оказались одни дьяконы, человек шесть, в том числе архидиакон Герман (Дубов), который в Даниловом монастыре служил, он недавно почил. Благочинный всех благословил и куда-то отлучился. Мы в стихари облачились, стоим, а начинать некому. Я говорю отцу Герману: «Сколько дьяконов, рукоположили бы кого-нибудь, сейчас бы и начали». Он говорит: «Давай тебя». Ну, пошутили, стоим…

Вдруг входит владыка ректор архиепископ Филарет (Вахромеев) – начинает Всенощную, читает молитвы.

Смотрит – вокруг одни диакона. Поворачивается ко мне и говорит: «Готов во пресвитеры?» Я говорю: «Владыка, как сказать, всегда не готов, но, в общем-то, готов». У меня было такое чувство, что отказываться я не имею права. «Завтра будешь». И всё.

А папа мне заранее дал свой иерейский крест, чтобы я его надел, когда будут рукополагать. Но никто ж не знал, что хиротонию так внезапно назначат, я звоню домой, и Елена Владимировна, теща моя, надела крест на Наташу – чтобы та отвезла его в Лавру. Супруга приехала, а служба уже началась, и она постеснялась среди церкви снимать с себя крест иерейский, передавать его в алтарь. И так она уже в кресте стояла, а на меня еще только возлагали.

– А вам какой крест достался, батюшка?

– На матушке-то был серебряный, а на меня – медный, посеребренный только, возложили.

– Батюшка, во время хиротонии снимают обручальное кольцо…

– Даже не на священнической, а еще на диаконской уже снимают кольцо… И во диакона, и во священника меня рукополагал ректор МДА владыка Филарет (Вахромеев) (Патриарший экзарх всея Беларуси, ныне уже покойный. – Ред.). Я пришел на хиротонию с кольцом, владыка снял его и положил на Престол, с которого оно когда-то было взято. 

– А какой в этом смысл?

– Человек уже полностью не принадлежит семье. Прежде всего Церковь, а потом – семья. Когда венчают – водят вокруг аналоя. А когда рукополагают, то есть обручают Церкви – ходят вокруг Престола. Почему служение матушки − очень высокое на самом деле.

Я с детства любил и почитал святого праведного Иоанна Кронштадтского, еще ребенком читал о нем книги дореволюционные. И вот однажды возникла мысль – а почему же матушка его почти не упоминается? И я нашел ее имя – Елизавета – и поминал с тех пор вместе с отцом Иоанном. И прославление отца Иоанна Кронштадтского случилось в день моего Ангела – 14 июня. Может быть, совпало. Но это было так.

Многодетные батюшки и птицы небесные

– Отец Валериан, после принятия сана семейные проблемы ложатся в основном на плечи матушки. Даже просто прокормить семерых детей, наверное, нелегко. Есть в современной России случаи, когда многодетные батюшки оставляют служение из-за материальных проблем. У вас были материальные проблемы в семье?

– Материальных проблем не было. «Воззрите на птицы небесныя, яко не сеют, ни жнут, ни собирают в житницы, и Отец ваш Небесный питает их. Не вы ли паче лучши их есте» (Мф. 6:26).

Когда я начал служить, мне поначалу было просто стыдно получать зарплату. В миру оклад был около 150 рублей, я работал инженером, каждый день пахал с утра до вечера, а в субботу-воскресенье был в церкви. По праздникам еще до работы заходил в храм, вычитывал дома службу. И вдруг я не работаю, только хожу в церковь, а платят еще больше, чем я получал, как инженер.

А уж насчет кормить – некуда девать было. Потому что батюшка молодой, четверо детей – как потащили, – только ешь! Я притаскивал домой сумками – и рыба, и колбаса, и икра, а уж своих заготовок, конфет… Матушка говорила: «Куда ты столько конфет детям даешь!» Она конфеты на шкаф складывала. 

А когда беседуешь, проповедуешь – настолько увлекаешься, что вообще не замечаешь – ел ты, спал.

Ну, был момент, конечно, когда налог ввели 50-процентный на служителей культа и насчитали его за год. А мне платить нечем, говорю: «Вы можете приходить, описывать, у нас ничего просто нет». Они говорят: «Мы вам рассрочку дадим, не беспокойтесь, не расстраивайтесь». Люди еще сострадательные тогда были.

– Пришлось занимать у кого-то?

– Да нет, мне тогда секретарь Алексия I Данила Андреевич Остапов помог. А потом, когда стал служить – за требы старались отблагодарить.

– Как бы сейчас сказали – самозанятый…

– Самозанятый, да…

Счастье – это когда все друг друга любят 

Дети не помнят, чтобы отец Валериан и матушка Наталия ссорились или спорили. Фото Олега Власова

– Батюшка, поделитесь секретом радостного расположения духа?

– Видите ли, в чем дело-то. «Почему это у тебя всё ладится, а у меня нет?» – спросил ученик старца. «Терпение нужно», – отвечает тот. «Да что толку – терпишь-терпишь, а ничего не меняется! Все равно что воду решетом носить!» – «А ты дождись зимы» – ответил ему старец. 

Дело всё в том, что, конечно, высшая радость – духовная. У монаха, прежде всего, от молитвы. А у семейного человека, да и у монаха, – это когда видишь, как спасаются твои близкие, братия. Это же такая радость, когда люди исправляются, молятся, живут благочестиво! У нас режиссер, который снимал в Акулове фильм, как-то спросил у своего маленького внука: «Что такое счастье?», – а тот, даже не отрываясь от игрушки, которую вертел, ответил: «Это когда все друг друга любят». Надо же как сказано!

Когда мы с матушкой праздновали золотую свадьбу, один из детей встал и сказал: «Мы не помним, чтобы папа и мама ссорились или спорили».

Радостно, когда все живут в любви к Богу и к ближнему. «Сам Кудеяр в монастырь ушел, Богу и людям служить». Тогда уже здесь, на земле, начинается рай. Вот представьте себе: приходишь ты в дом, а там все тебя любят, детки бегут, обнимают, всё мирно, всё хорошо. Как это замечательно! Дети вообще любят друг друга, – и маленькие, и когда подрастут. Это и есть счастье. А если все ругаются, – вот это беда. Когда все в злобе друг на друга – это путь к погибели.

А ради чего ругаются, здесь же всё преходящее…

Ольга Орлова, Дмитрий Симонов, Ольга Каменева.