Святой семисвечник Царского рода. Память Царственных Страстотерпцев

Сегодня, 17 июля, все мы вспоминает убиение семьи святых Царственных Страстотерпцев. Именно в этот день совершилось вопиющее, зверское преступление.

Быть светом для подданных всем семейством

Нравственный облик правителя всегда был предметом особенного внимания духовных вождей народа. Дурной пример царя не должен вносить смущение в умы подданных и быть для них заразительным. Отсюда, например, – обличения царя Ирода со стороны св. Иоанна Предтечи.  

Что касается царской семьи, память которой мы сегодня совершаем, то идеалы христианского брака выразились в ее жизни со всей полнотой. Эту семью отличала полнота супружеской любви и сплоченности между всеми членами семейства. 

Икона Царственных страстотерпцев написана сестрами Ново-Тихвинского Александро-Невского монастыря Екатеринбурга 

Любовь между супругами была такова, что близкие друзья и завсегдатаи их дома не могли засвидетельствовать ни одного случая ссоры, ни одного эпизода, когда кто-либо из супругов повысил голос на другого. 

В жизни семьи была исключена праздность детей, ибо праздность – мать греховных помыслов. Дети не были изнеженными «принцессами на горошине», в их руках всегда было рукоделие, добрые дела, вплоть до сестринского ухода за ранеными во время войны. Далее – включенность семьи в религиозную, молитвенную, церковную жизнь. Все это составляло неотъемлемые черты их семейного уклада. Молитвой были испрошены у Бога и любимая жена, и долгожданный наследник. Особенно в последний период, под арестом, великие княжны прилежно внимают церковной службе и поют на клиросе.

Царствование императора Николая II совпало с эпохой всеобщего упадка нравственности, когда христианские ценности, касающиеся семьи и брака, подвергались глумлению и отрицанию со стороны «передового» интеллигентского общества, когда начинали свое победное шествие идеалы эмансипации и свободной любви, когда, по словам Ф.М. Достоевского, начинал уже проявлять себя «идеал содомский». И именно в такую эпоху эта поистине семья, кстати, и состоявшая, именно, из семи членов, поднятая на свещницу царского престола, светила всем в русском доме. 

Другое дело, что «передовые» обитатели этого дома не хотели видеть этого света – для них он был тьмою обскурантизма и ретроградства, а светом – бесовская тьма идеалов женской эмансипации и свободной любви. Или, как сказал Господь, «люди возлюбили более тьму, нежели свет».

Свергая Царя, отрицали Бога

Император Николай Александрович очень серьезно относился к возложенному на него Богом послушанию, которое было описано в грамотах, составленных при воцарении дома Романовых и в своде законов Российской Империи. Т.е. миссии охранителя Православия Русской Церкви и забота о душевном спасении подданных. В частности он, порой преодолевая сопротивление Священного Синода, добивался канонизации таких выдающихся и почитаемых церковным народом святых, как прпп. Серафим Саровский и Анна Кашинская, свтт. Иоасаф Белгородский и Иоанн Тобольский. 

Уже сам характер этой стороны царского служения, конечно, шел вразрез с новейшими веяниями, которыми в то время была увлечена либеральная и революционная интеллигенция. И она верно чувствовала несовместимость своих устремлений с Православной Церковью и Российским Самодержавием, которое эту Церковь охраняло, и с православным духом народа, который ей претил, она не могла терпеть его, как баба-яга, говорившая: «фу-фу, русским духом пахнет»...

А вся суть в том, что эта интеллигенция, которая, в конце концов, и породила богоборческий большевизм, отвергла Краеугольный Камень – Всеведущий и Всемогущий Разум Божий, который один только ведает, как нас вести в Царство Небесное. И поставила на Его место свое страдающее куриной слепотой, пресмыкающееся по земле змииное плотское мудрование, т.е., свой ущербный, греховный, падший рассудок, при помощи которого она вознамерилась вместо Царства Небесного устроить на земле всеобщее благоденствие. 

И при помощи этого ущербного ума она оценивала, «что такое хорошо и что такое плохо», что благородно и справедливо и что ретроградно и неприемлемо. Так, неприемлемыми оказались заповеди Священного Писания, которые представляют собою записанную совесть. А приемлемыми – своеволие и все, что угождает слабостям и похотям человеческой души, искаженной грехом и страстями. Она провозгласила справедливыми и благородными идущие вразрез с Божиими заповедями:

1) Классовую вражду и экспроприацию экспроприаторов;

2) Богоборчество и приоритет науки, т. с., марксизма-дарвинизма, противоречащей Библии;

3) Женскую эмансипацию и свободную любовь.

Она натравила на Церковь как на служанку эксплуататоров, призывающую терпеть земные невзгоды за загробное воздаяние, угнетенные классы; молодежь, которая тяготилась моральными ограничениями, основанными на вере отцов; сторонников женской эмансипации, которой Церковь противится; выступила в союзе с выходцами из национальных и религиозных меньшинств, противящимися Православию и господству имперской православной нации. Словом, использовала все напряженные точки и слабые места в общественном организме с целью разрушения Православной Церкви и охраняющего ее государства. 

Мечта древнего змия, сатаны, обреченного проигрывать и пресмыкаться

Справедливость социальной революции для ультра передового авангарда прогрессивной интеллигенции не подлежала сомнению, и логика революции, на которой были основаны революционные законы, а точнее, – революционное беззаконие, стала для нее высшим законом бытия, не подлежащим критике. А в согласии с этой безукоризненной логикой революции, которая уже действовала в мятежах прошлого, свержение монархического режима, как такового, который представляет собою препятствие на пути общественного прогресса, должно непременно сопровождаться поголовным уничтожением представителей царствующей династии. Чтобы исключить в будущем лишний повод для претензий на реставрацию монархии, которая могла бы опереться на какого-нибудь уцелевшего потомка царской фамилии.

И вот, было совершено это вопиющее, по нашим понятиям, преступление, а по мнению революционеров – единственно возможный естественный и безукоризненный революционный акт.

Репродукция фрагмента иконы «Снятие пятой печати» в Сретенском монастыре Москвы. Написана еще до прославления Царской семьи  Также был оправдан и весь красный террор – избиение аристократии и духовенства, геноцид благочестивого крестьянства под названием раскулачивания, уничтожение верхов казачества, изгнание религиозно-философской интеллигенции. И, конечно, первостепенной задачей было полное уничтожение Православной Церкви, чему помешала IIМировая война…

«Смелый Новый Мир» всеобщего благоденствия, который должен быть построен без Бога, исключительно обожествленным человеческим умом, – давняя заветная мечта древнего змия, сатаны, который давно замыслил построить свое царство вопреки и в противовес Царству Небесному – царство свободы от Бога и совести. 

Эти попытки продолжатся. Они уже не будут носить название потерпевшего крушение коммунизма, память которого погибла с шумом. Теперь это называется глобализмом и включает в себя осуществление мечты о достижении бессмертия грешной плоти. Например, путем создания фонда запчастей для человеческого организма, при помощи генной инженерии. При этом обеспечивается свобода для осуществления всех, даже самых извращенных и преступных желаний, вплоть до садизма и убийства. Потому что всегда можно будет отремонтировать или заменить поврежденные члены или клонировать новую особь. И все будут свободны и довольны – и садисты и мазохисты…

Для нас, христиан, конечно, отвратительны все эти безумные извращенные мечты искаженных смертными грехами душ. Наша цель поставлена перед нами Господом и Богом и Спасителем нашим – Иисусом Христом. И она состоит в достижении именно Царства Небесного. 

Помолимся же Царственным страстотерпцам и попросим их помощи в достижении этой цели христианской жизни, которой они уже достигли, а именно, лишившись царства земного, они приобрели Царство Небесное, вечное и неотчуждаемое. Мироточение их св. икон – свидетельство из вышнего мира, что они там уже миропомазаны на Царство во исполнение неложного Божия обетования содержащегося в Апокалипсисе Иоанна Богослова: «Побеждающему дам сесть со Мною на Престоле Моем»…