Рекомендации по семейному чтению от Николая Лобастова

Чтение вслух в семье – древняя традиция русской культуры. Она вышла из монастырской практики, когда за трапезой читали Священное Писание, жития святых, поучения. 

Жития святых были излюбленным чтением на Руси. Дворянская культура переняла эту традицию, и чтение за общим столом становится одним из непременных атрибутов семейного быта, главным досугом дворянской семьи. 

Чтение помогало познать особенности русского видения мира, осознать себя как представителя русской нации и наследника великой истории, способствовало глубоким размышлениям о духовных приоритетах своего народа.

Пушкин, как известно, вырос на рассказах вслух сказок и былин (в печатном варианте тогда их еще не было).

Ах! умолчу ль о мамушке моей,

О прелести таинственных ночей,

Когда в чепце, в старинном одеянье,

Она, духов молитвой уклоня,

С усердием перекрестит меня

И шепотом рассказывать мне станет

О мертвецах, о подвигах Бовы...

От ужаса не шелохнусь, бывало,

Едва дыша, прижмусь под одеяло,

Не чувствуя ни ног, ни головы.

Даже влюбленные вдвоем нередко проводили время за совместным чтением. Вспомним, как Ольга Ильинская, например, пыталась «воспитать» Обломова – читала ему вслух.

И.В. Бестужев-Лада вспоминает: «Вечер. Семья в сборе. Читают книгу вслух. А все слушают и затем обсуждают услышанное». То есть главное начиналось после чтения – совместное обсуждение. 

Традиции семейного чтения являлись способом общения и добродетельного воспитания на положительных примерах или на чужих заблуждениях. Умный, как известно, учится на чужих ошибках. 

Например, дом С.Т. Аксакова, ставший центром славянофилов, каждую субботу открывал двери для гостей, и непременным занятием было общее чтение. Автор «Семейной хроники» понимал, как важно совместное чтение для укрепления семейных связей, как оно способствует общению между старшими и младшими, передает дух и традиции.

В советское время традиция общего чтения осталась лишь в некоторых интеллигентных семействах, но школа, особенно начальная, эту практику не оставляла. Интерес к чтению книг поддерживался всеми средствами государственной и общественной системы. 

Сегодня все жалуются на то, что дети стали катастрофически мало читать. Мы с грустью вспоминаем недавние времена массового внимания к книге. Но дети лишь копируют и повторяют старших. Если они не увидят взрослого с книгой, если не почувствуют ее «вес» в жизни взрослых, интерес к книге и стремление к чтению, не проникнутся духом познания жизни через печатное слово, то ожидать от наших чад интереса к чтению не приходится. Все закономерно. 

И если мы с вами не в силах изменить школьный подход к литературе в государстве, то на уровне семьи каждый может попытаться удержать присутствие Ее Величества Книги в нашем семейном пространстве. 

Что должны знать родители при выборе книг для общего чтения и обсуждения, если хотят принести этим пользу для возрастания и укрепления душ своих чад? 

Литература – лишь средство поиска Истины, и в ней есть все. Здесь дьявол с Богом борется, и поле битвы… литература в том числе. 

Уже в ХIХ веке литература отошла от своего прямого назначения быть проводником воли Божией посредством художественного образа и включилась в богоборческий процесс. Одной из главных тем стала проблема брака, семьи, любви, страсти. Писатели взялись решать вопрос: семья – это Божественное установление, абсолютное и неизменное, или это социальная придумка человечества на определенном историческом этапе, которая постепенно устаревает, и настало время избавляться от нее, заменяя иными формами?

К традиционному, консервативному, христианскому взгляду на жизнь, и на семью в частности, вернулись Крылов, Жуковский, Пушкин, Лермонтов, Гоголь, Тютчев, Фет, А.К. Толстой, Полонский, Аксаковы, Киреевский, Хомяков, Достоевский, Гончаров и др. 

Засомневались в наличии абсолютных ценностей и вступили на путь поиска иных мировоззренческих ценностей Карамзин, Некрасов, Островский, Короленко, Тургенев, Салтыков, Чехов, Л. Толстой, Куприн, Бунин и многие другие, отошедшие от Церкви и народного миропонимания художники. 

Педагог и литературавед С.Н. Дурылин свидетельствует: «Белинский, приехав в Петербург, попадает в публичный дом – Софьи Астафьевны… Белинский сходствует своим житием с Герценом, Некрасовым, Панаевым, Тургеневым и др. Некрасов с Панаевыми жили втроем. Тургенев присматривает у помещика красивую девку, покупает ее и превращает в свою наложницу… У западников никакого ложа семейного нет: диван в кабинете ресторанов, постель у Софьи Астафьевны – что угодно, только не «ложе нескверно» семьи. Женщина – всегда любовница, а не жена-мать. У славянофилов – бытие совершенно иное. Когда легкомысленный Панаев приехал впервые в Москву и попал к Аксаковым, он был поражен. Панаев попал первый раз в жизни в настоящую семью. «И хорошо!» – с удивлением признался он. Аксаковская семья не одинока… Ю.Ф. Самарин: целомудренность, безбрачие. А.С. Хомяков – целомудренный до брака, страстно любил свою жену, остался вдовцом – в прекрасном целомудрии. Нужно ли вспоминать Киреевских и Елагиных… Славянофилы религиозны и в жизни. Западники – сплошной «женский вопрос», атеизм и пр.». 

Лишь немногие видели изменения в общественном сознании, когда женщина под влиянием французского просвещения, английского атеизма и американского феминизма перестала восприниматься как жена и мать, а стала лишь невестой и любовницей. Об этом писали Н.В. Гоголь и Ф.М. Достоевский. 

И.А. Гончаров это хорошо понял: «Мир страстей – мир без привязанностей. Без детей, без колыбелей, без братьев и сестер, без мужей и жен, а только с мужчинами и женщинами». Философ Н.Ф. Федоров в статье «Выставка 1889 г.» очень тонко подметил изменение не только сознания, но уже и быта: «Это одежды для женихов и невест, а не для отцов и матерей, не для сынов и дочерей».

Книги «передовыми» художниками слова были написаны красивые, поэтические, талантливые. Но в них уже дышал дух страстной любви, которая стала для писателей либерального направления выше брака. 

«Безнравственные книги суть те, которые проповедуют разврат или кои целию имеют распаление чувственности», – замечал еще мудрый А.С. Пушкин. 

Его наследник Н.В. Гоголь предостерегал от романов популярной тогда Жорж Санд: «Она произвела сильней изменения в нравах, чем все писатели, заботившиеся о развращении людей». 

Главным разрушителем семьи стал, как ни странно, И.С. Тургенев. «Все романы Тургенева – бессемейственны, – пишет С.Н. Дурылин. – Все на тему, как не могла создаться семья («Дворянское гнездо»), как распадаются семьи, разделяясь на отцов и детей, как не способны создать семью лишние люди («Рудин») или как не считают нужным создать семью «новые люди» («Накануне»). Семьи в творчестве нет ни у кого из западников. Но есть непременно борьба с семьей». 

В повести Тургенева «Ася» – классике школьной программы – страстная героиня приходит сама к молодому человеку и заявляет: «Я ваша». Тысяча лет звучала эта замечательная формула из уст невест… после венчания. 

Тургенев эту «ненужную деталь» убирает. «У счастья нет завтрашнего дня… у него есть настоящее – мгновенье», – читают наши семиклассники. 

Еще один классический школьный пример – рассказ А.П. Чехова «О любви». «Мы, когда любим, то не перестаем задавать себе вопросы: честно это или нечестно… к чему поведет эта любовь и т.д. Но это мешает… Нужно исходить от более важного, чем грех или добродетель в их ходячем смысле, или не нужно рассуждать вовсе». Страстная любовь выведена за скобки понятий о нравственности. 

А.И. Куприн назовет эту временную, страстную, плотскую, чувственную любовь «святой, чистой, вечной, неземной», что станет началом процесса подмены понятий, так широко сегодня распространившегося в нашей жизни. Так что родителям надо быть бдительными. 

У Куприна в «Гранатовом браслете» эта внебрачная любовь приходит к своему логическому завершению – самоубийству: «Остается только одно – смерть». Генерал в этой повести озвучивает ставшее уже широким общественное мнение о семье. Он рад, что от него ушла жена, и призывает читателей: «Что я был бы? Вьючный верблюд, позорный потатчик, дойная корова, ширма, домашняя необходимая вещь… Почему люди женятся? Стыдно оставаться в девушках… Тяжело быть лишним ртом. Желание быть хозяйкой. Потребность материнства. У мужчин другие мотивы. Усталость от холостой жизни. Семьей жить выгоднее». 

В рассказе «Колесо времени» Куприн уже не стесняясь нападает на браковенчание: «Давать в любви обещания и клятвы… разве это не грех перед Богом, разве это не тяжкое оскорбление любви?» И ратует не только за политическую свободу, но и за свободу любви: «Она испытывала брезгливый ужас при одной мысли о том, что два свободных человека могут жить совместно много лет». 

Бунин все свое творчество посвятил художественному обоснованию идеи о том, что брак убивает любовь. В письме он откровенничает: «Как я жалел, что никогда не встречался с Анной Карениной. Наташа Ростова, конечно, прелестна и обаятельна. Но ведь вся эта прелесть превращается в родильную машину. В конце Наташа просто отвратительна. Неряшливая, простоволосая, в капоте, с зас… пеленкой в руках. И вечно беременная или кормящая грудью очередного новорожденного. Мне беременность и все, что с нею связано, всегда внушали отвращение. Страсть Толстого к детопроизводству – я никак понять не могу. Во мне она вызывает только брезгливость». 

Апофеоз либерального отношения к жизни, к любви и семье – Серебряный век. Среди его ярких представителей вы не найдете ни одного, кто бы остался на позициях традиционного понимания семьи, кто сам бы имел крепкую, многодетную семью с верными отношениями. 

Лишь один пример. Самый популярный и читаемый поэт того времени К.Д. Бальмонт откровенно издевается над браком и семьей:

Живут некрасивые, бедные люди,

Все скучно в их жизни. Полюбят кого,

Сейчас же наложат тяжелые цепи.

«Ну что же ты, счастлив?» – «Да так… Ничего»

О да, ничего нет нелепей.

И чахнут, замкнувшись в гробницах своих.

А где-то по воздуху носятся птицы.

Что птицы? Мудрей привидений людских

Жуки, пауки и мокрицы. 

Все это необходимо знать родителям при обсуждении выбора книг для чтения детям и подросткам. Юные сердца еще не способны сами отделить блестящие побрякушки страстных и чувственных строк от драгоценных камней настоящего вечного искусства. Дети видят пока лишь яркие «цветы», а родители ведают уже «плоды». «Собирают ли с терновника виноград или с репейника смоквы?» (Мф. 7:16). Строки наших «классиков», несмотря на красивую обертку, часто бывают облиты ядом неприятия христианских добродетелей, что не может не сказаться со временем на сознании читателей. 

Поэтому при выборе книг дореволюционной эпохи лучше обращаться к тем писателям, кто не соблазнился поиском Истины вне Церкви, традиции, народного мировосприятия. Это, повторимся, Крылов, Жуковский, Лермонтов, Гончаров и им подобные. 

Когда я попытался найти характеристики писателей Серебряного века у мудрого и язвительного В.В. Розанова, то с удивлением обнаружил, что этот плодовитый критик не написал о своих знаменитых современниках ни слова! Почему? Ему претил модерн, и он призывал нас вернуться к истокам. Вот какой совет оставил он нам с вами о чтении Пушкина: «Заметьте еще: ничего язвительного на протяжении всех его томов! Это – прямо чудо… Ядом не облил ни одну свою страницу. Вот почему он так воспитателен и здоров для души. Во всех его томах ни одной страницы презрения к человеку… Мусора, сора, зависти – никаких «смертных грехов». Купите-ка, господа, сегодня своим детишкам «удобного Пушкина» и отберите у них разные «новейшие произведения»… Уберите и крепко заприте в шкаф, а еще лучше – ключ потеряйте… Польза от них только тогда, когда их теряешь…»

Почитайте-ка вслух подросткам «Сцены из Фауста» Пушкина – лучшее произведение о любви!

А как хорошо читать такие шедевры именно вслух, передавая интонацией мудрый опыт поэта!

А.С. Пушкин в Михайловском читает свое новое произведение И.И. Пущину. С картины Н.Н. Ге. 1875 г. 

Ну и конечно, мудрый дедушка Крылов! Вот кого можно без конца и в любом возрасте читать вслух. Объединяет и укрепляет, воспитывает и заставляет задуматься крепко. 

И.А. Крылов женат не был. Не поссорился за всю жизнь ни с кем ни разу. Жил так скромно, что, когда он ушел из жизни, никто не мог написать его биографию. В.В. Афанасьев писал о Крылове как о «русском православном человеке, верующем по-церковному, не в пример многим своим интеллигентным современникам». Крылов отрицательно относился к эстетизму в искусстве, сознательно выбрал простой язык, пытаясь приучить дворян к народной образности, языку, миросозерцанию.

Интересно, что в явном виде у мудрого, религиозного и нравственно тактичного Крылова тема Бога нигде в баснях не присутствует. В принципе не может быть имя Господа – в баснях! Крылов берет для своих мыслей о Небесах в герои басен Олимпийских богов, но мы не должны забывать, что это лишь форма, а содержание, смысл, мораль у Крылова – всегда христианская, ничего общего с язычеством не имеющая. В басне «Чиж и еж» чирикающий Чиж при восходе Солнца тут же замолкает: 

Затем, что голоса такого не имею,

Чтоб Небо я достойно величал…

А слабым голосом я Неба петь не смею.

Вот кредо Крылова. Он прекрасно осознавал роль искусства, его вторичность по отношению к религии. Солнце Правды восходит – соловей словесности замолкает! Но зато и искусство его не знает другого измерения, кроме христианского. Крылов нашел золотую середину: скромное место самого искусства, но основание его – христианские идеалы.

М.Е. Лобанов пишет: «Он начал по ночам читать Библию на греческом языке, сличая ее со славянским переводом… За два года он глубоко изучил древний греческий». Вот такой тихий подвиг.

Перед кончиною Крылов причастился, а умирал с покаянными словами: «Господи, прости мне прегрешения мои». Такой мудрец может быть нашим постоянным наставником.

Ну а к концу ХIХ века нашелся, кажется, лишь один писатель, кто решился пойти против захватившего умы мнения, что страстная любовь и есть истинное счастье человека, – это И.А. Гончаров. Его трилогия – «Обыкновенная история», «Обломов» и «Обрыв» – посвящена теме страстей. Герой «Обрыва» Райский уверен: «Ничто в жизни не дает такого блаженства… одна страсть!» 

Диалог бабушки и Райского: 

– Пока я жива, она из повиновения не выйдет.

– Марфенька даже полюбить без вашего позволения не смеет?

– Выйдет замуж, тогда и полюбит.

Бабушка предупреждает учителя страстей, чтобы оставил Марфеньку, потому что она не будет счастлива без благословения, «а то выйдет, что не я, а ты навязываешь ей счастье, которого она сама не хочет, значит, ты сам будешь виноват в том, в чем упрекал меня: в деспотизме». Деспотизм и нравственное насилие страстей озвучил лишь Гончаров. 

Мало того, он единственный показал взаимосвязь искусства и страстей: страсти питают искусство, а искусство возбуждает страсти. «Листки эти питали страсть», – замечает он. 

Это нередко подтверждают сами писатели. Чехов пишет Бунину: «А Короленке надо жене изменить, обязательно – чтобы научиться получше писать». Каждый новый сборник стихов А.А. Блок, например, посвящал новой возлюбленной. Так он поддерживал поэтическое вдохновение.

Понятно, что мы с вами не можем пожелать нашим детям такой ценой достигать творческих достижений и душевных наслаждений. Это тупиковый путь. Истинное счастье человек приобретает только среди родных и любимых в своем мире семьи. Именно в семье реализует он и творческий потенциал, и педагогическое искусство, и жажду общения, и теплоту понимания, и красоту покаяния, и сладость прощения…

Не будем забывать, что 800 лет на Руси главным помощником в воспитании детей было не искусство! Это были прежде всего поговорки, закрепленные в четких формулах – красивых и образных – жизненные правила. Это сказки, загадки, колыбельные песни, былины… И главное, сама жизнь. Реалии жизни. Мы не фантазировали о жизни, не идеализировали ее, что опасно и чревато последствиями.

Кстати, вот вам яркий ответ главному идеологу идеализма Блоку его жены Любови Менделеевой: «Я вошла в его мир, где как будто бы и любовь, но в сущности уход от жизни в идеи, в образы... За этими фантазиями вы меня, живого человека, не заметили, вы полюбили свою фантазию, свой идеал, а я все ждала, когда вы меня увидите, поймете, что мне нужно. Когда на меня смотрят как на какую-то отвлеченность, мне это невыносимо и оскорбительно». А сам Блок, писавший такие возвышенные строки о ней, затем выскажется в письме матери: «Люба испортила мне жизнь. Люба становится таким же дурным человеком, как ее отец, мать и братья. Страшным, мрачным, низким, устраивающим каверзы существом, как весь ее поповский род». 

Вот таковы плоды идеализма, и русские люди 800 лет это хорошо понимали. 

Поэтому любимым чтением были жития святых – реальные истории реальных людей, победивших страсти. Наверное, по этой причине среди всепоглотившего искусство фантазирования стала такой популярной книга отца Тихона (Шевкунова) «Несвятые святые» – о реальной жизни. 

Придумав жизнь идеальную, писатели осмеяли Богом данное бытие, что привело к трагедиям. Ведь реальная жизнь не соответствовала их идеям, а потом была обречена на уничтожение. Умница Розанов увидел суть: «После того, как были прокляты купцы у Островского, духовенство у Лескова и, наконец, семья у Тургенева, русскому человеку не осталось ничего любить, кроме прибауток, песенок и сказочек. Этот самозабавляющийся прощелыга и произвел революцию».

Поэтому хотелось бы посоветовать родителям не упускать в процессе «становления на крыло» своих питомцев главного – реалий жизни, окружения, общения. 

Искусство хорошо, когда оно лишь дополняет основное восприятие мира – через труд, общение, помощь, историю своей семьи, своего края, страны, биографии людей, их судьбы, их заблуждения, поиски, падения и взлеты. А главное, через покаяние и преображение. 

Книг об этом немного, но они есть. На мой взгляд, лучшие произведения об этом – романы Достоевского, киноповесть «Калина красная», стихи Есенина, иеромонаха Романа (Матюшина) и т.п. 

Ну и конечно, «самое христианское произведение русской литературы», по определению Г.П. Федотова, – «Капитанская дочка». Его можно перечитывать не раз, находя все новое. Помните Пугачева: «Я помиловал тебя за добродетель»? 

«Капитанская дочка» – это произведение А.С. Пушкина, где все друг друга любят

Наша литература кардинально изменилась после революции. Большевики вхождение в «земной рай» прямо связывали с сохранением нравственности, поэтому пресекали попытки воспевать страсти в искусстве. Правда, к концу советских времен все вернулось на круги своя. Но во многом – там, где нет идеологической трескотни и голой пропаганды, – советская литература оказалась чище литературы ХIХ века. У нее не было таких христианских устремлений и взлетов, как у Пушкина и Достоевского, но зато массовая литература была весьма безопасна, полезна, чиста и воспитательна. 

Сегодня родителям можно без опаски брать для своих детей подавляющее большинство произведений советских авторов. 

Исследуя литературу, я обнаружил в советские времена лишь одного крупного писателя, который специализировался на антирелигиозной тематике, сотрудничал с журналом «Безбожник», – это Владимир Федорович Тендряков. Перечитав его повести, был весьма удивлен тому, что его произведения скорее приведут читателя к поиску Истины во Христе, чем многие сегодняшние модернистские псевдохристианские опусы. 

Я на уроках литературы в техникуме не мог удержаться, чтобы не почитать именно вслух (в сокращении) рассказы Тендрякова «Хлеб для собаки», «Пара гнедых», «Параня» и «Донна Анна». Четыре важнейших этапа нашей истории в ярких картинах – гениально! 

Читать вслух рассказы Шукшина – всегда праздник. Рубцов, Нагибин, Астафьев, Распутин, Белов, Абрамов, Носов и множество других – эти имена всем известны. Военная проза – непревзойденная литература. Особенно Василь Быков, поглядевший на военные трудности прежде всего как на нравственное испытание.

Почитайте детям книгу «Трава» Владимира Солоухина – это же вечная поэзия! Отрывки из его же книги «Смех за левым плечом» тоже полезно прочитать детям. 

Борис Ширяев, «Неугасимая лампада» – эту книгу должен знать каждый. 

Несколько слов о литературе для маленьких детей. 

Есть замечательные дореволюционные книги «Искра Божия» – сборник поучительных рассказов. Неплохо бы найти книги К.Д. Ушинского – неиссякаемый кладезь вечных тем и христианского к ним отношения.

Почитайте вслух детям «Сиротку Машу» С. Есенина…

Дети очень любят книги о природе. В. Бианки, Н. Сладков, М. Пришвин, Г. Скребицкий, С. Аксаков, Е. Пермяк, Д. Мамин-Сибиряк, И. Соколов-Микитов – у нас немало авторов, которые оставили детский взгляд на творение Божие – окружающий мир. В. Чаплин, «Забавные животные»; О. Перова, «Ребята и зверята»; Г. Троепольский, «Белый Бим Черное Ухо»; И. Акимушкин, «В мире животных»; Д. Кайгородов, «О русском лесе»; П. Гаврилов, «Егорка»; М. Зверев, «Лесные шорохи»; Е. Чарушин, «Верный Трой»; В. Даль, «Что знаешь, о том и спрашивай» и т.п.

А кто же не любит сказки? Тут нам помогут П. Бажов, В. Одоевский, К. Чуковский; Д. Мамин-Сибиряк, «Аленушкины сказки»; Е. Шварц, «Сказка о потерянном времени»; А. Толстой, «Кот и Лиса» и бесчисленное множество любимых народом сказок.  

Фрагмент картины Н.П. Богданова-Бельского «Новая сказка»

Приключения для детской любознательности – непременная часть жизни. Почитаем «Рассказы» А. Житкова, «Праздник непослушания» С. Михалкова, «Необыкновенные приключения Карика и Вали» Я. Лари, «Электроник – мальчик из чемодана» Е. Велтистова, книги А. Волкова…

Но не будем забывать и о литературе назидательной. Откроем у забытой Л. Чарской «Записки маленькой гимназистки», не забудем классического И. Шмелева, вспомним В. Никифорова-Волгина, вряд ли удастся обойти современную Ю. Вознесенскую. 

Авторов поэтических строк классической литературы мы легко найдем в любой школьной программе – А. Кольцов, М. Лермонтов, В. Жуковский, И. Никитин, Н. Языков, Я. Полонский, Л. Мей и т.д.

Ну и конечно, богатство советской литературы, уделявшей всех больше в истории внимания детской литературе. К. Паустовский, М. Пришвин, С. Михалков, К. Чуковский, С. Маршак, В. Драгунский, Н. Носов… Постарше – Л. Кассиль, А. Лиханов, Ф. Искандер, Ю. Нагибин, Е. Ильина, В. Крапивин, Ю. Томин, А. Алексин…

Н. Носов: «Веселая семейка», «Витя Малеев в школе и дома», «Незнайка» и др. С. Прокофьева: «Приключения желтого чемоданчика», «Зеленая пилюля», «Клад под старым дубом». И. Токмакова, «Аля, Кляксич и буква А». И. Дворкин, «Костер в сосновом лесу». И. Пивоварова, «Однажды Катя с Манечкой». В. Рыжаков, «О Гриньке, о Саньке и о девчонках».

Это лишь ничтожно малая часть прекрасной литературы для детей и подростков. 

Главное – наше желание. Наше понимание важности духовного возрастания и укрепления через книгу наших детей. А остальное – приложится. 

Доброго и душеполезного вам чтения, уважаемые родители!