Елочка, зажгись! История Рождественской елки

Данилова Екатерина

Когда скатан и убран ковер, а муж и сын уже установили елку – высокую, аж до потолка, и дерево, отогревшись, задышало, а по дому разошелся пленительный хвойный аромат, вот тут я и достаю из кладовки старый фанерный чемодан деда.  

Крышка чемодана, клацая неисправными замками, откидывается, и – вот они – мои хрупкие сокровища, в сиянии и блеске. Вот уж кто лучше всех знает историю нашей семьи. Ватные желто-красные яблоки на проволочном черенке с затертым тряпочным листочком неопознаваемого цвета – еще прабабкины, она вывезла их из затопленной Мологи. 

Малиновый ребристый шар – приехал в посылке из блокадного Ленинграда, где бабушкина сестра работала врачом в военном госпитале, в эвакуацию к бабушке и моей маленькой маме. Здесь же ягоды малины, ежевики, клубники из хрупкого стекла с уже облезшей краской – они тоже времен войны, той, далекой. 

Картонные, покрытые фольгой, плоские зайцы на коньках – напоминание о елке в мамином университетском общежитии на Ленгорах (так раньше назывались Воробьевы горы), где они с отцом встречали Новый год. 

Небесно-голубой шар с вдавленной пунцовой звездой (глазастый) и красные и зеленые сосульки, расписанные инеем, на них я, маленькая, смотрела, когда болела в детстве. Мама пододвигала кроватку поближе к елке, включала разноцветные фонарики, и можно было часами разглядывать волшебные узоры. Или попугая с упаковкой ваты в лапах. Недалеко от него пристроился на ветке Доктор Айболит. Или Красная Шапочка с корзинкой. 

А вот уже игрушки нового времени – ангелы, пластмассовые, обсыпанные золотой крошкой, олени, небьющиеся шары с корпоративной символикой…

Есть ли более действенное средство, способное за один миг сделать нас счастливыми, чем эта коробка с новогодними елочными игрушками? И многие ли знают, что наше все – Новый год с сияющей елкой – на самом деле барская и привнесенная затея? Причем даже известно, откуда «она нарядная на праздник к нам пришла» – из Германии. 

Некоторые исследователи уверяют, что традиция наряжать елку – языческая, от древних германцев, которые украшали дерево, чтобы задобрить злых духов. Ассортимент подношений был немудрящий – орехи, плоды. А вот ель как атрибут Рождества – здесь патент за Мартином Лютером. Одни источники утверждают, что реформатор как-то восхитился зимней елкой, усыпанной снегом. Другие говорят, что это он придумал украшать елку свечами. 

Точная дата, когда елки вошли в быт немцев, неизвестна. Но в Страсбурге, который сейчас является территорией Франции, а за свою длинную историю менял гражданство не один раз, то переходя под немецкую юрисдикцию, то во французскую, уверяют, что первыми елки начали ставить именно здесь. 

Разброс в датах довольно размашистый. Так, якобы в 1251 году был выпущен закон, разрешающий жителям вырубать в лесу небольшие елочки на Рождество. А по другим данным, отсчет идет от 1492 года, когда в документах впервые встречается упоминание о рождественской праздничной ели. Как бы там ни было, сегодня Страсбург считает себя столицей Рождества, превратив праздничный титул в торговую марку для привлечения многочисленных туристов.

Так ель стала символом Рождества. На ее верхушку водрузили Вифлеемскую звезду, а на ветки – яблоки, напоминающие нам о райских плодах с Древа жизни, пряники – как символ причастия и тела Христова, орехи. В Страсбурге елку украшали даже картофелем, обернутым в цветную бумагу.

Не наша «Сказка»

С тех же далеких времен ведут свою историю и популярные рождественские десерты. Вот торт «Сказка», например. Да, мы-то с вами думаем, что это изобретение советских кондитеров. Как бы не так! «Сказка» – это знаменитый европейский рождественский десерт «Полено», украшенный виноградом и яблочными цукатами (все райские плоды). 

При чем тут полено, спросите вы? Да потому что у многих народов была традиция в Сочельник класть в очаг большой пень, который медленно горел и давал много тепла. Отсюда и выражение «рождественский чурбан». А чтобы все желания сбылись, кусочек недогоревшего пня надо было сберечь – на счастье. 

А вот второй европейский рождественский пирог «Штоллен» у нас не прижился – сдобный, с миндалем, изюмом и цукатами, он выпечен в форме спеленутого младенца, предполагается, что Христа. 

Видимо, излишний натурализм десерта нашим людям пришелся не по душе. Словарь братьев Гримм (братья, как известно, считаются одними из основателей немецкого литературного языка) утверждает, что самое раннее из письменных упоминаний «Штолленов» относится к 1329 году. А в Дрездене, который славится своими «Штолленами» и даже запатентовал свой рецепт, «Христов хлеб», он же «Штоллен», впервые упоминается в 1474 году.

Неизвестный мастер

Отдельная история – елочные украшения. Яблоки, орехи и картофель – это, конечно, симпатично. Но душа-то просит праздника! И люди стали делать бумажные и восковые украшения, игрушки из проклеенной ваты. Ну а появление первого стеклянного елочного шара стало вехой. Известно даже, когда это произошло. В 1847 году, когда случился неурожай яблок, и беднякам нечего было повесить на елку. Тогда мастер из немецкого городка Лауша, который славился своим стеклянным производством, выдул первый стеклянный шар. Имя этого человека, который во что бы то ни стало хотел устроить Рождественский праздник своим ребятишкам, история не сохранила.  

Вот уже почти двести лет дети во всем мире радуются сияющим шарам

Стеклянные шары быстро покорили мир. В 1870-м в Лауше научились делать «зеркальные» шары – с помощью газовых ламп для выдувания их покрывали изнутри растворами солей серебра. Для Лауша это были золотые времена – предприятие стало монополистом по производству елочных украшений. Пять тысяч форм для шариков – ничего себе ассортимент для фабрики того времени. А как только шары из Лауша доплыли до Америки, на городок обрушилась мировая слава и экспортные заказы.

И кстати, именно на этой фабрике начали делать глаза для мишек Тедди (фабрика работала и на медицину, производила протезы для глаз).

Приключения рождественского дерева в России

Известно, что елочным культом мы обязаны Петру, который хотел, чтобы все было «как в Европе». Рождественское дерево украшали пряниками, яблоками, печеньем. Артели канительщиков (они специализировались на церковной утвари) производили и гирлянды для елок, мишуру, игрушки из воска и проклеенной ваты. Крепили на елки свечи – для этого использовались специальные прищепки (у меня в волшебном дедушкином чемодане лежит таких штук пять). Фокус был в том, чтобы крепить их с наклоном наружу во избежание пожара. И, конечно, заранее готовили песок и воду – присыпать и заливать. 

А вот эру елок, переливающихся стеклянными украшениями, у нас открыла императрица Александра Федоровна, жена Николая I, причем еще в бытность великой княгиней.  

Александра Федоровна ввела елку, украшенную дорогими стеклянными игрушками. Портрет императрицы работы Джорджа Доу. 1826 г.

Из родной Пруссии Фредерика Луиза Шарлотта (в девичестве) привезла любовь к «евроелке». А учитывая количество немецкой прислуги и горничных в семье, заметим: новая традиция получила самую горячую поддержку. Став императрицей, Александра Федоровна ввела елку, украшенную сияющими и, надо сказать, очень дорогими стеклянными игрушками, в дворцовый обиход. Знать моду подхватила, и рождественские елки стали поводом для азартного соревнования – у кого елка круче? Стоил один шарик тогда минимум 20 рублей, набор шаров – от 200 рублей, а учитывая, что елки ставили большие – до высокого дворцового потолка, рождественский наряд для пушистой красавицы стоил состояние.

Кстати, кроме стеклянных шаров Фредерика Луиза Шарлотта Прусская привезла на новую родину и картонные раскрашенные фигурки – знаменитый «Дрезденский картонаж». 

Так что мой заяц на коньках с маминой елки – точно дальний родственник какого-нибудь «дрезденского» зайца. 

Моде на «евроелки» в середине XIX века сильно способствовало повальное увлечение Гофманом и его «Щелкунчиком». Кто бы тогда сказал, что немецкая романтическая сказка станет в России национальным фетишем и люди будут за сумасшедшие деньги покупать билеты в Большой театр на «Щелкунчика» 31 декабря?!  

Но и нашим мастерам удалось сказать свое слово – доказано, украшать елку бусами, а соответственно, и производить елочные бусы начали в России. А именно – в Клинском уезде, на производстве, основанном правнуком знаменитого Меншикова. Промысел был семейным – маленькие шарики выдували мужчины, женщины их красили, а дети собирали на конский волос, который использовали вместо нитки. Продукция была высочайшего качества, а иначе кто б наградил эти бусы в 1889 году большой серебряной медалью на Всемирной выставке в Париже?! 

Война против Рождества

Советская власть отменила Рождество, но появился Дед Мороз, прижившийся и полюбившийся, как чужеземный Щелкунчик

Здесь же, на предприятии в Клину, во время Первой мировой войны стали делать и первые отечественные зеркальные шары. Знаете, кто научил тонкостям производства наших мастеров? Пленные немцы. Парадокс истории в том, что пройдет еще несколько десятилетий, и советские пленные солдаты попадут на работы в Лауш. Правда, в годы Второй мировой войны эта фабрика елочные игрушки уже не выпускала.

Та же Первая мировая война посягнула и на Вифлеемскую звезду – все чаще на макушку елки стали водружать навершия в виде пики или «шишака» на касках. Милитаризм добрался и до рождественского дерева. В России заговорили о том, что елку как лютеранскую традицию надо вообще отменить. И заменить Вифлеемской звездой. «Занесенный к нам от немцев обычай нужно искоренить и возвратиться к нашим самобытно-русским обрядам – славлению Христа в Великороссии и к колядкам, с пением песен и посыпанием ржи как символом обновления сил природы – в Малороссии», – сказал в 1914-м году в одном из интервью ректор Петроградской Духовной академии епископ Ямбургский Анастасий (Александров). Но не успели. 

Еще три года — и советская власть, как знаем, вообще отменит Рождество и всю символику праздника (а значит и елку).

Потом елку все-таки разрешат, но на Новый год. Появится Дед Мороз, вроде бы и не имеющий корней в нашей культуре, но прижившийся и полюбившийся, как чужеземный Щелкунчик и лютеровская елка.

Вот такой удивительный праздник – на нем никто не чужой.