«О падших клириках». Уроки истории от студентов МГУ

Почему люди, доведенные до отчаяния, под угрозами расправ над ними и членами их семей, в 30-х годах XX века оставляли Церковь, понять можно. Более удивительно, когда при сохранении тех же опасностей некогда запуганные и дрогнувшие люди возвращались в Церковь.

Значительная часть постановлений Местоблюстителя и Синода, опубликованных в «Журнале Московской Патриархии» начала 1930-х годов, посвящена еще одной колоссальной церковной проблеме. Не выдерживая давления, некоторые клирики оставляли свои должности, а кое-кто и публично отрекался от сана и веры.

Подтверждением может служить обсуждение членами Временного Патриаршего Синода предложения Местоблюстителя митрополита Сергия (Страгородского), опубликованного в первом номере «Журнала Московской Патриархии» (1931 г.) под заголовком «О падших клириках»[1]. Документ не только дает представление о моральном состоянии части духовенства, но и раскрывает личность митрополита как богослова и пастыря. Местоблюстителю пришлось обеспечивать существование Русской Церкви в исключительно сложных условиях, когда государством ставилась задача окончательного искоренения религии, в том числе и через расшатывание церковной дисциплины. Митрополиту Сергию и Синоду предстояло принять решение – как поступить с теми клириками, которые не выдержали давление властей, отреклись от Церкви, но позднее вернулись с покаянием и просьбой принять их обратно? Как быть с нераскаявшимися?

На все эти вопросы митрополит Сергий приводит развернутые ответы со ссылками на опыт церковной жизни и каноническое право. «По 15 правилу Святых Апостолов оставивший свой предел без воли епископа не должен более служить, то есть запрещается; если же будет упорствовать, то остается «яко мирянин» (лишается сана и звания)»[2]. Далее следует отдельное разъяснение, как архиерею поступить со священником, отпавшим от Церкви. Клирик, оставивший свое место, подлежит немедленному запрещению в служении до выяснения дела. Важное примечание – если священник самовольно оставил приход (без снятия сана или отречения от веры), то подвергается (смотря по степени виновности и раскаянности) «различным взысканиям», начиная от замечания и заканчивая извержением из сана. Священники, которые оставляли свое место, но потом вскоре раскаивались, имели все основания рассчитывать на снисхождение священноначалия.

Таким образом, Церковь не отнимала возможности для покаяния тех, кто оставил священный сан, более того, публично отрекся от веры. Последние, правда, не могли рассчитывать на восстановление в священном сане. Но таких нераскаянных было совсем немного.

При этом надо учесть, что духовенство, обремененное совершенно непосильными налогами, было вынуждено платить втридорога за наем частного жилья в условиях жилищного дефицита и страха граждан иметь дело со священством[3]. 

И даже в таких условиях, по сообщениям «Журнала Московской Патриархии», некогда засомневавшиеся и дрогнувшие священники продолжали возвращаться в патриаршую Русскую Православную Церковь[4].

Выстоявшие. Новомученики и исповедники Церкви Русской 

А издатели «Журнала Московской Патриархии» продолжали говорить о том, что Церковь жива и по-прежнему выполняет свое главное предназначение – приводить людей к Богу.