Горница для Господа и милость Пресвятой

«Знаю человека во Христе…» [1], который в этот Рождественский сочельник, 6 января, уж очень хотел причаститься. Но вот ведь – одолела каникулярная лень, и не поднялся он вовремя на службу 5-го января вечером. И вот что из этого вышло. 

Иногда и отрицательный опыт – это тоже опыт…

Орлова Ольга

Лет 14 назад старец благословил Ивана часто причащаться. А после он еще и у отца Олега Стеняева, известного проповедника, вычитал, что на том свете мы не причащаемся. Причастие – это особое утешение, данное нам на этой бренной земле, и это единственное, о чем мы будем там, в пакибытие, ностальгировать… Это просто поразило! С тех пор он Причастие ставил превыше всего в жизни и старался никак не упускать возможности... Хотя и сказано: от исполнения не спасешься. И само Причастие – это не столько награда, сколько скорее задание кающемуся грешнику воплотить в своей быстротекущей жизни жизнь Христову. И кому много дано (так и старец Паисий Святогорец сокрушался: «Сколько литров Крови пролил за меня Христос!»), с того и спрос другой…

…О, это расслабленное время каникул! Да еще и беспрецедентные морозы в этом году, из-за которых по большей части времени сидишь дома да за этим самым временем совсем не наблюдаешь, они-то, эти морозы, и вовсе ввели многих в такое счастливое безвременье, выйти из которого можно, только разве что засуетившись на тему того, что блаженство Причастия куда как серьезнее!

Когда 5 января Иван заметался, собираясь на вечернее богослужение, служба уже началась и шла минут 20. А там пока выбежишь, автобус подождешь, доедешь, – считай, час упустишь… – стали донимать помыслы, как мухи… «Да еще и автобусы вот в праздники плохо соблюдают расписание, – подбрасывал кляузы лукавый не переставая, – а бежать остановку-другую да по морозу куда, мол, тебе…» И Ванька как-то обмяк…

А спустя сутки, уже на ночной Рождественской службе изумился он: как старушка 88 лет, старейшина прихода баба Лена, которой он всё помогал то преодолевать скользкие ступеньки, то усаживаться в стасидию [2], уже, казалось бы, изнемогающая, вдруг внезапно сама встала без какой-либо помощи. Опираясь на два костыля, она как танк просто, которому не то что наши сугробы, но и огромное количество людей, собравшихся на Рождественскую службу, нипочем, изящно лавируя между ними всеми, проследовала к солее, на которую вот-вот должен был выйти священник с Чашей… И хотя этот момент затягивался, она опять же без всякой помощи настойчиво продолжала как ни в чем не бывало стоять там, ожидая Святых Таин... 

«Вот что значит сила духа, в которой не откажешь нашим многое пережившим старикам! – думал Ваня. – А старцы ведь и наставляют – как бы тебя ни ломало нехотение идти на службу, обязательно понуждай себя: “Не хочу идти в храм – а я пойду!”»

Но сам Ваня в тот раз, вечером 5 января, решил ограничиться интернет-версией богослужения. На закладке знакомого оптинского канала высветился красный прямоугольничек: в эфире… Нажимает туда, – не сначала, но послушал службу (оптинцы видео не крутят: только общая заставка и трансляция звука).  

Утешал себя тем, что перед Литургией Василия Великого, что совершается в Сочельник, 6 января утром после положенных Царских часов будет еще служиться Великая вечерня… О, это заветное слово «вечерня»! Сколько в нем сейчас заиграло света, упования! Он не особо разбирался в чинопоследовании, что когда служится в храме. Подумал, что, может быть, это и есть тот самый случай, когда утром служат службу вечера. 

У них в храме такое бывает и по будням дважды на неделе, когда с вечера читается Акафист перед чтимым образом храма. Утреня тогда как раз служится утром (хотя обычно в храмах она сейчас парадоксальным образом служится вечером). И тогда, слышал, можно прийти только утром на эту объединенную длинную службу, и даже если не был вечером в храме, причаститься… Так что закралась надежда, что, наверно, и на этот раз так: «вечерня» же. 

Но на всякий случай стал вбивать в поисковиках: «можно ли причаститься, если пропустил вечернюю службу перед Сочельником»… И вдруг попадается ему такой ответ одного священника:

Этот образ ГОРНИЦЫ, в которой Господь совершит Свою Пасху, изумил! Хотя, впрочем, в конце ответа опять же было это замечательное слово «вечерня»… А она-то да еще и Великая служится перед Литургией святителя Василия Великого в Сочельник! Так что на допуск ко Причастию была надежда…

…Духовник, выслушав исповедь, даже радостно сам в конце поинтересовался: 

– Сегодня причащаешься? – перенапряженный исповедник, прочитавший накануне три канона и Последование, только и промямлил, что вот вчера, мол, не был на службе… 

Батюшка насупился. 

Но тот тут же стал уверять, что прослушал трансляцию в ютубе из Оптиной пустыни… Зря он это сделал…

Батюшка стал еще более серьезен… – он из старшего поколения, все эти виртуальные штучки как-то скептически воспринимает.

К тому же исповедник еще и оговорился:

– Правда, не сначала…

И тут уж батюшка выдохнул: 

– Ну, тогда завтра! – (сказано же: с тех, кто часто причащается, и спрос другой, пришел бы человек в храм впервые – тогда другое дело…).

«А почему завтра, если служба сегодня в ночь?» – насторожился, однако, Ванька. Но спорить у аналоя не хотелось. Да и слишком много в духовной среде этих советов: «Если можешь, ничего не проси», «выпрошенное – выброшенное» и т.д.

Заглотнув воздух, отошел в сторонку. «Божия Матерь, буди милостива! Не отрини мене…» Старославянские местоимения… Слезы накатывают. Вон монахиня, из тех, что постоянно молодежь гоняет, деловито проследовала к Чаше…

Мы на самом деле никогда толком сами не знаем, кто причастился, а кто нет. Сколько уже было откровений старцам, юродивым, а порою и детям, что из почти полного храма причастников причастившихся на самом деле раз-два и обчелся. 

«Даже про “вечерню” забыл уточнить…» – думал Ваня. А вечерня, мол, да еще и Великая, разве не в счет, раз уж служится с утра в Сочельник?! «Господи, а может быть, всё-таки какое-то чудо возможно? Пусть и не это вышеестественное… Но могут же как-то и причастить, бывает… Да вот и за этой службой как раз поют: Ты еси Бог творяй чудеса! Творяй, творяй, творяй чудеса!» – Ванька даже как-то жалостливо до этого подпевал хору, а тут вот уже напряженно следил за происходящим… 

«…Батюшка же с Чашей сейчас уйдет…» Эти высоченные в белом алтарники, как Архангелы, с красным платом обступили Чашу, а то с одной, то с другой стороны к ней пытается пробиться маленький алтарник Ванечка в золотом стихарике. Иван знал, что это его тезка, и сейчас воспринимал его и вовсе как свое alter ego. «Может, Бог его мне на спасение и прислал?! Так и хочется подойти: “Ты ко Причастию?” – уточнить и так громко это сказать, весомо, чтобы и взрослые – эти величественные, сверкающие в белом, как айсберги, существа: услышали, заметили… А может быть, это и будет шанс… Батюшка – тоже весь такой в белом непреступно искрящемся облачении – вдруг оттает и произречет (да, вот такое небывалое слово придумалось): “Ну, тогда и тебя причастим!” Частичек-то в Чаше сейчас у него еще много? Главное, не отходить быстро… Стоять как бы так ожидаючи…» Нет, батюшка вот уж и уходит через Царские врата в алтарь… И Ванечка-младший юркает поспешно в диаконскую дверцу. «Его-то, может, и там причастят…» 

Однако чуда не произошло – Причастие закончилось.

Говорят, опыт переживания отсутствия столь же важен, как и ощущение полноты… 

Настоятель в проповеди советовал в этот день Сочельника не суетиться, провести его в богомыслии… Не так, чтобы носиться по магазинам: что мы еще не успели купить, а в само Рождество потом умиляться: вот елочка, звездочка, вертепчик, Агнец… 

Церковное сознание глубже детской сентиментальности. Христос рождается, чтобы умереть за нас. 

В конце концов, и этот ароматный припудренный сахарным инеем Рождественский Агнец, на которого мы, уже предвкушаем, набросимся, как тигры, символизирует на самом деле Христа… Или мы об этом в радостной праздничной суете забываем? 

Кстати, святитель Иоанн Шанхайский и Сан-Францисский, видимо, чтобы хоть чуть-чуть отрезвить от этого «суечения», всегда тех, кто приветствовал его кратким: «С праздником!», поправлял:

– Не с праздником, а с Рождеством Христовым.

Если вы попробуете так же отвечать (а Святки – это как один день всё того же светлого праздника Рождества Христова), вы почувствуете, как это всё ставит на свои места. 

Настоятель, а он входил в Синодальную богослужебную комиссию и знает многие тонкости Устава, тогда же в Сочельник объявил с амвона, что уже в сам Сочельник, считается, настало Рождество, так что и Ваня даже еще тогда потренировался было вместо этого быстрого ответа-дубля: «С праздником!» – «С праздником!» – отвечать всё же каждому обстоятельно: «С Рождеством Христовым!», – люди даже чуть приостанавливались, изумленные. Потому что: «С Рождеством Христовым!» – не скажешь на бегу. Попробуйте! 

В Сочельник почти весь приход причастился… А нашему герою надо было как-то поднадстраивать свою эту залитую слезами «горничку»-вертеп. Раз не было накануне вечерней службы, что-то из стен-крыши в этой «горничке» отсутствует… 

Настоятель между тем объяснил, что такое литургический пост накануне ночной Рождественской Литургии: как минимум часов шесть, а лучше восемь его надо держать перед Причастием. А так как причащение ночью будет где-то около двух часов ночи, полагается не вкушать пищу уже часов после шести вечера. Но те, кто будут на «полномасштабном» (так и сказал) Всенощном бдении в пять вечера, в последний раз вкушают хлеб, смоченный вином, который будет раздаваться после елеопомазания (а это часов семь вечера)… 

В 17:00 наш «прораб-строитель» стоял уже наготове в храме. Время пролетело быстро. Был еще и часочек отдохнуть перед ночной службой.

А на ночной Рождественской службе, на этом великом торжестве, стоялось легко и просто. 

Вот уж и долгожданное Причастие… Тишина и Свет этого Таинства таинств в ночь Рождества! 

Хотя и был еще один экстремальный момент… 

Новый настоятель по великим праздникам: Рождество, Пасха, – когда в храм стекается особо много незавсегдатаев, загодя стал на приходе объявлять, что в сами эти праздники на ночных службах уже не будет исповеди, исповедуйтесь заранее. 

Есть время плакать (это будни поста) и время радоваться: когда поются рождественские или пасхальные стихиры, уже не до нытья над своими грехами… 

Но как всегда часть пришедших ничего такого не слышала… А кого-то из взрослых сыновей мамы, судя по всему, на такой праздник уговорили прийти в храм, – те стоят, ожидают исповеди. Ванька им всем сочувствует.

Вспоминает, что отец Димитрий Смирнов говорил, что на их приходе (а это восемь храмов) таких вот вообще без исповеди он благословлял причащать, как младенцев: человек, главное, в первый раз в церковь пришел, еще ничего не знает, потом в следующий раз ему всё объясним. Бесы прохлопали – в храм человек ворвался: что уж с него спрашивать сейчас, надо ему сначала ВСЁ дать, а там он и сам разберется в иерархии ценностей. Сказано: когда Бог на первом месте, всё остальное на своем. Но надо же, чтобы как-то человек Бога узнал. И вот как раз случай познакомиться! 

Так что мамы стоят-переживают рядом с хлопцами: «Как же так – а исповеди, что, не будет?!» В самый сокровенный момент, когда занавес над Царскими вратами медленно двинулся в сторону, кто-то из таких не дождавшихся исповеди для своих сыновей мам даже заплакал… 

Но вот уже и Чаши вынесли: «Со страхом Божиим и верою приступите»… Всюду оживление – по храму несколько Чаш со Святыми дарами… Те, кто исповедовался ранее, уже выстраиваются в такие подвижные ручейки и благоговейно замирают, сложив руки крест-накрест («Правая, – всегда поправляют новичков, – наверх»)… Читаются молитвы: «Верую, Господи, и исповедую, яко Ты еси воистину Христос, Сын Бога Живаго, пришедый в мир грешные спасти, от них же первый есмь аз…» – все повторяют вслед за священником вслух эти слова… Один из отцов вышел в центр храма, и его уже обступили со всех сторон. Причастие началось. Хотя кто-то так еще рассеянно и мнется – кто среди всех этих счастливцев, а кто где-то в сторонке… 

У солеи народ должен был подрассеяться, прежде чем стало понятно, что там в уголке – то ли не побоявшись запрета настоятеля, то ли испросив у него особой милости – самый добрый батюшка прихода всё-таки исповедует… Очередь у последней Чаши уже таяла, но Ванька всё же бросился в конец храма: а вдруг там кто-то стоит и плачет, не зная, что батюшка вот тут всё же исповедует и от него все такие торжествующе обрадованные пополняют эту, казалось тогда, неиссякаемую чреду ко Причастию?! Как из-под крыла, выныривали из-под епитрахили обновленными такими птенцами и ликующе-благодарные с огромными счастливыми глазами бегут к Чаше. 

Милостью Божией все жаждущие исповеди были найдены и ко Причастию все успели. Вот это была милость так милость Пресвятой!

И – о, это вдохновенное шествие сразу после Причастия, точно мраморный пол храма стал внезапно легко-пружинистым и твои крылья в сладчайшем бездействии, поскольку у тебя и так парящее настроение, и они лишь парашютируют от шага к шагу. Всё вокруг одухотворяется и будто начинает петь. Улыбка сама по себе расцветает, и – слёз уже как не бывало: Во Свете Твоем узрим Свет!