Радоница. Разве есть невозможное для Всемогущего Бога?

Во вторник второй седмицы по Пасхе, Русская Православная Церковь празднует Радоницу – особое пасхальное поминовение усопших. Чему мы так радуемся на Радоницу? – объясняет духовник Донской обители Москвы иеросхимонах Валентин (Гуревич).

Иеросхимонах Валентин (Гуревич)

Мы поминали усопших Великим постом – в субботы II, III, IV седмиц Святой Четыредесятницы. И вот теперь это поминовение творится с тем благочестивым намерением, чтобы по совершении светлого семидневного торжества в честь Воскресшего из мертвых разделить эту великую радость Пасхи и с умершими в надежде блаженного воскресения, радость коего возвестил Сам Господь, сошедший во ад проповедать победу над смертью…

И в этом пасхальном поминовении усопших с его особыми пасхальными песнопениями также присутствует радость о Воскресении Господа, Который «Адама воздвиг от тли» и «падшим подает воскресение»…

Мы поминаем усопших в этот светлый Пасхальный период, когда «вся исполнишася Света – Небо же, и земля, и преисподняя» и «празднует мир, видимый же весь и невидимый Востание Христово – веселие вечное»…

Само название праздника – Радоница (Радуница, Радовница, Радощница) – говорит о том, что это праздник радостный, сопровождающийся радостью, радованием. Славянский корень рад, присутствующий во всех этих словах, означает блистающий, сияющий, просветленный.

Это тот же корень индоевропейской семьи языков, который присутствует и в латинских словах – radio (блистать, сиять, испускать лучи), radius (луч). Когда человек радуется, он как бы светится, сияет, «светло празднует». В противоположность тому, когда у человека горе, лицо его мрачнеет, а не светится.

«Радуйся, Дево, радуйся! И паки реку: радуйся! Твой Сын воскресе тридневен от гроба и мертвыя воздвигнувый. Людие веселитеся!»

Праздник с этим названием существовал уже во времена языческих предков русского народа как день обновляющейся весной природы; ибо с весенним воскрешением природы от зимней смерти соединялась мысль о пробуждении умерших, об освобождении их от мрачных затворов ада… [1]

И вот сегодня, в наши дни, когда на территории России происходит соприкосновение с Китаем и возникает проблема православной миссии среди китайцев, те, кто в этой связи стали знакомиться с китайскими духовными традициями, обнаружили, что и у китайцев издревле существует собственная «радоница».

Вот свидетельство одного заинтересовавшегося этой темой священника отца Романа Витюка, который в статье на Pravoslavie.ru рассказывает о конфуцианском почитании предков в Китае:

Священник Роман Витюк

– У них есть праздник Цинмин в начале апреля, дословно – праздник чистоты и света. Практически как наши Пасха и Радоница, вместе взятые. В этот день обязательно семейное и общественное посещение кладбищ: с собой приносят вербы, зеленые ветви и цветы, украшают могилы. Приносят еду, ритуальные подарки умершим. Думаю, отталкиваясь от этой традиции, пробуждать дальнейший интерес к духовному через загробную судьбу предков – очень правильный путь в смысле миссии православия.

Вот такое совпадение в вопросе почитания усопших, даже во времени года, двух как будто не связанных между собою языческих традиций. Возможно, обе они восходят к какому-то общему древнему культу, который в весеннем пробуждении природы после подобного смерти зимнего периода видел прообраз будущего «общего воскресения»…

Господь Иисус Христос иной раз ставил в пример избранному народу иноверных иноплеменников. Вот и нам есть чему поучиться у тех же китайцев. Почитая предков, родителей, старших, они, не зная Библии, служат для нас, разрушивших семью «Иванов не помнящих родства», примером исполнения библейской заповеди «чти отца и матерь, да благо ти будет и долголетен будеши на земли» (Исх. 20:12). Мы не помним даже имени прадедушки. Имя дедушки мы узнаем по отчеству своего отца. Хотя самого дедушку не всегда помним. Поскольку у дедушек в последнее время установился обычай после двадцати лет брачной жизни справлять новую свадьбу с молодой девушкой. А вот один китаец, переселившийся в Россию, в отличие от наших соотечественников, помнит имена своих пращуров, которые жили на земле на протяжении последних 2000 лет! Вот они и умножаются в таком неимоверном количестве. Тем самым обеспечивая своему народу долгие века существования, предотвращая его вырождение, вымирание и исчезновение с лица земли…

А постхристианский менталитет европейский народов измыслил идею ювенальной юстиции. Имени Павлика Морозова. Которая наносит окончательный и смертельный удар по заповеди «чти отца и матерь». И таким образом, собственно, – по долголетию на земле постхристианских народов, ускоряя процесс их вымирания и исчезновения.

Святые отцы говорят, что у Бога есть две книги, читая которые, человек имеет возможность постигать духовную истину. Эти две Божьи книги – Священное Писание и Сотворенная Богом Природа.

И если языческим народам Библия была недоступна, то Книга Природы всегда была в распоряжении тех, кто имел очи, способные видеть…

Святитель Игнатий (Брянчанинов) 

В этой связи вспоминается очерк святителя Игнатия (Брянчанинова) «Сад во время зимы», в котором автор проводит ту же аналогию и видит в весеннем оживлении природы Божье чудо, явно подсказывающее нам, что Бог, Которому все возможно, вот так же, как эти, похожие на скелеты, оголенные от листвы ветви деревьев [2] набухают почками и покрываются молодой листвой, и человеческие мертвые кости способен вернуть к цветущей юности и жизни во плоти. 

Святитель пишет: «В 1829 году проводил я зиму в Площанской пустыни. И поныне там, в саду, стоит уединенная дере­вянная келья, в которой я жил с моим товарищем. В тихую погоду, в солнечные ясные дни выходил я на крыльцо, садился на скамейку, смотрел на обширный сад. Нагота его покрывалась снежным покрывалом; кругом все – тихо, какой-то мертвый и величественный покой. Это зрелище начало мне нравиться: задумчивые взоры невольно устремлялись, приковывались к нему, как бы высматривая в нем тайну. 

Однажды сидел я и глядел пристально на сад. Внезапно упала завеса с очей души моей: пред ними открылась книга природы. Эта книга, данная для чтения первозданному Адаму, книга, содержащая в себе слова Духа, подобно Божественному Писанию. Какое же учение прочитал я в саду? Учение о воскресении мертвых, учение сильное, учение изображением действия, подобного воскресению. Если бы мы не привыкли видеть оживление природы весною, то оно показалось бы нам вполне чудесным, невероятным. Не удивляемся от привычки; видя чудо, уже как бы не видим его! Гляжу на обнаженные сучья дерев, и они с убедительностью говорят мне своим таинственным языком: ”мы оживем, покроемся листьями, заблагоухаем, украсимся цветами и плодами: неужели же не оживут сухие кости человеческие во время весны своей?”

Они оживут, облекутся плотью; в новом виде вступят в новую жизнь и в новый мир. Как древа, не выдержавшие лютости мороза, утратившие сок жизненный, при наступлении весны посекаются, выносятся из сада для топлива: так и грешники, утратившие жизнь свою – Бога, будут собраны в последний день этого века, в начатке будущего вечного дня, и ввергнуты в огнь неугасающий.

Если б можно было найти человека, который бы не знал превращений, производимых переменами времен года; если б привести этого странника в сад, величественно покоящийся во время зимы сном смертным, показать ему обнаженные древа и поведать о той роскоши, в которую они облекутся весною, то он, вместо ответа, посмотрел бы на вас и улыбнулся – такою несбыточною баснею показались бы ему слова ваши! Так и воскресение мертвых кажется невероятным для мудрецов, блуждающих во мраке земной мудрости, не познавших, что Бог всемогущ, что многообразная премуд­рость Его может быть созерцаема, но не постигаема умом созданий. Богу все возможно: чудес нет для Него. Слабо помышление человека: чего мы не привыкли видеть, то представляется нам делом несбыточным, чудом невероятным. Дела Божии, на которые постоянно и уже равнодушно смотрим, – дела дивные, чудеса великие, непостижимые.

И ежегодно повторяет природа пред глазами все­го человечества учение о воскресении мертвых, жи­вописуя его прообразовательным, таинственным действием!» [3]

И вот удивительное дело: язычники, не знавшие Писания, из Книги Природы почерпнули учение о воскресении мертвых. А в древней Иудее уже были люди, которые, несмотря на учение ветхозаветных пророков, не верили в воскресение мертвых. Эти ветхозаветные неверующие материалисты составляли партию так называемых саддукеев; к ней, кстати, принадлежал Каиафа, который был как раз первосвященником в Иерусалиме в момент распятия Господа Иисуса.

Это именно саддукеи – Каиафа и его «команда» – инициировали акцию распятия.

Конечно, с ними тогда была солидарна и партия фарисеев, в своем большинстве.

Но фарисеи в отличие от саддукеев все-таки веровали в Ангела, духа, в учение ветхозаветных пророков о всеобщем воскресении. Из их среды вышли выдающиеся христианские учителя и последователи Господа Иисуса, такие как св. апостол Павел, Иосиф Аримафейский с Никодимом, почитаемый учитель Гамалиил, Симон – отец Лазаря Четверодневного и его сестер вместе со своими детьми…

А материалистам-саддукеям спастись было труднее, они и стали заводилами в деле распятия Господа Иисуса.

Тем более мы, вышедшие из материалистического Советского Союза, несем в себе эту неосаддукейскую закваску…

Нам всем недостает веры во всемогущество Создателя всего мира, всей целокупности его видимых и невидимых, ощутимых и неощутимых для человека областей, в их бесконечной и неохватной для человеческой науки грандиозности; «яко Той рече, и быша, Той повеле, и создашася…». И сказал Бог: «Да будет…», «и стало…».

И как вочеловечившийся Господь при жизни Своей на земле воскрешал умершие души пребывавших во плоти Своих современников, так же Он воскрешал и умерших телесно, к которым властно взывал: «талифа, куми!» или «Лазаре, гряди вон!», «уверяя», таким образом, «общее воскресение»…

И во втором случае это было сделано по отношению к уже разлагающемуся и смердящему трупу, то есть речь шла не о «клинической смерти», как это можно было бы предположить в случае с дочерью начальника синагоги.

Воскрешение Лазаря. Илья Глазунов 

Более того, эта власть воскрешать мертвых также дана Его последователям, которые обретают единство с Богом по слову Спасителя: «да будут они в нас едино, как Ты, Отче во Мне и Я в Тебе, так да будут они в Нас воедино» (Ин. 17:21). И становятся наследниками Отца Небесного, сонаследниками Спасителя. Эту власть демонстрировали уже апостолы. Так Петр воскресил Тавифу, Павел вернул к жизни юношу, упавшего с третьего жилья (этажа). И затем уже последователи апостолов, святые праведники со властью повелевали умершим возвращаться в свои бездыханные тела, например для того, чтобы сказать, куда они положили взятое взаймы золото или указать на подлинного убийцу, чтобы не был казнен невиновный, которого оклеветали…

И разве есть невозможное для Всемогущего Бога?

Разве не властен Создатель Вселенной, и видимого, и невидимого мира, Своим Властным Гласом воззвать из созданного Им невидимого мира к материализации и жизни в созданном Им же видимом мире души тех, чьи тела уже давно превратились в земную персть, пыль или разложились на элементарные частицы, перешли в форму волн эфира…

Заметим, что заупокойные службы нашей Церкви и в обычное, непасхальное время всегда заканчиваются пасхальным отпустом: «Воскресый из мертвых Христос истинный Бог наш души от нас преставльшихся раб Своих в селениих праведных учинит, в недрех Авраама упокоит, и с праведными причтет, и нас помилует, яко благ и человеколюбец»…

Христос воскресе!