Георгий Иванов: «И радуется Богу воскресшая земля»

26 августа

В этот день 1958 года в местечке Йер (во Франции) скончался русский поэт Георгий Иванов. 

IMG_6948.jpeg

Ему принадлежит замечательная фраза: «Вернуться в Россию – стихами». Правда, в нашей стране она стала известна только в 1989 году, когда в Москве была напечатана его книга воспоминаний и литературных портретов «Китайские тени». А со стихами Георгия Иванова читатели познакомились в 1994 году, прочитав, наконец, его трехтомное собрание сочинений. На родине имя его было забыто – потому что эмигрировал в 1922 году. А вот он Родину любил и помнил. И стал одним из крупнейших поэтов Русского зарубежья, писавших о России в эти годы. 

И даже когда он писал «Я забыл...» – это означало, что не осталось в России того, что он любил, все было уничтожено:

Нет в России даже дорогих могил,

Может быть, и были – только я забыл.

Нету Петербурга, Киева, Москвы –

Может быть, и были, да забыл, увы.

Ни границ не знаю, ни морей, ни рек.

Знаю – там остался русский человек.

У Георгия Иванова есть еще одно стихотворение с таким же парадоксальным содержанием, написанное в 1930 году. Начинается оно с трех совершенно непонятных строк:

Хорошо, что нет Царя.

Хорошо, что нет России.

Хорошо, что Бога нет.

Большинство на этом прекращают чтение – им кажется, что все ясно. Однако надо читать до конца:

Только желтая заря,

Только звезды ледяные,

Только миллионы лет.

Хорошо – что никого,

Хорошо – что ничего,

Так черно и так мертво,

Что мертвее быть не может

И чернее не бывать.

Что никто нам не поможет

И не надо помогать.

И становится понятно, что стихи эти о том же, что было определено решением последнего Земского собора во Владивостоке в 1922 году: причина революции – грехи русского народа. И о том, что подчеркивал генерал Дитерихс: «Мы оказались недостойны этой милости Божией». 

Георгий Иванов родился в 1894 году в семье потомственного дворянина, ветерана русско-турецкой войны. Мать его тоже была баронессой из голландской дворянской семьи. Детство будущего поэта прошло в имениях в Минской губернии. В 1905 году он поступил в Ярославский кадетский корпус, потом перевелся во 2-й Петербургский. Учился, прямо говоря, неважно. Но по Закону Божиему имел 11 из 12 возможных баллов. Как писал будущий поэт родным, его угнетала военная дисциплина. Но именно в кадетские годы начал он сочинять стихи, они были опубликованы в журналах «Кадет-михайловец» и «Ученик». 

И уже в 1910 году, когда ему было 16 лет, стихи Иванова начали печатать серьезные литературные издания. Он очень быстро вошел в круг ведущих поэтов Серебряного века – Александр Блок, Николай Гумилев, Игорь Северянин, Мария Кузьмина, Георгий Адамович, Николай Клюев... 

В Первую мировую войну Иванов, потомок русских военных, естественно, писал патриотические стихи, публиковал обзоры военной поэзии в альманахе «Аполлон». Но по мере затягивания боевых действий настроение поэзии менялось. 

«Мы вымираем по порядку –

Кто поутру, кто вечерком

И на кладбищенскую грядку

Ложимся, ровненько, рядком».

Октябрьский переворот, как и многие его коллеги по «цеху поэтов» (была такая поэтическая организация в начале ХХ века), Иванов абсолютно не принял. И числился в списках ВЧК по делу так называемой «Петроградской боевой организации В.Н. Таганцева». В этих списках фигурировали деятели науки и искусства. В 1922 году ВЧК арестовала более 800 человек. 89 были расстреляны в массовом порядке, в том числе и Николай Гумилев. Остальные были либо отправлены в ссылку, либо уехали за границу, и в числе последних был и Георгий Иванов. 

В 1992 году Судебная коллегия Верховного суда РФ вынесла решение, что такой организации не существовало, а уголовное дело было сфальсифицировано следственными органами. 

В историю русской эмигрантской литературы Георгий Иванов прочно вошёл как самый выдающийся поэт. Незадолго до смерти он писал:

Хожденье по мукам, что видел во сне –

С изгнаньем, любовью к тебе и грехами.

Но я не забыл, что обещано мне

Воскреснуть. Вернуться в Россию – стихами.

И еще цитата из наследия Георгия Иванова. Это стихотворение, посвященное празднику Пасхи:

...И трескается лед.

Пасхальная, святая

Неделя настает.

Весна еще в тумане,

Но знаем мы – близка…

Плывут и сердце манят

На волю облака.

И радуется Богу

Воскресшая земля!

Александр Трушин