Град Божий Максимилиана Волошина

11 августа

В этот день в 1932 году скончался Максимилиан Волошин, русский поэт и художник.

Кто бывал в Коктебеле (поселок на берегу Черного моря неподалеку от Феодосии), тот знает: если от дома Волошина посмотреть на запад – увидишь погруженную в воду скалу с профилем поэта. В его лице действительно была какая-то монументальность, создававшая ощущение затаенной силы, духовной глубины и мудрости. Волошин прожил в Коктебеле большую часть жизни. Сходство скалы с портретом странное и удивительное, но, наверное, не зря так распорядился Господь, увековечивая его память задолго до его рождения в 1877 году.

Среди русских поэтов он более других был философом. Много ездил по России, по Европе и даже по Азии. Вот его жизненный девиз:

Всё видеть, всё понять, всё знать, всё пережить,

Все формы, все цвета вобрать в себя глазами,

Пройти по всей земле горящими ступнями.

Всё воспринять и снова воплотить.

Его причисляют к поэтам Серебряного века, но все же он стоит от них далековато: если большинство тех поэтов лиричны, то Волошин – философичен, и в восприятии жизни, и в творчестве. Причем у его философии была крепкая основа – православие. Именно вера и глубокое понимание Евангелия давали Волошину критерии, которыми он оценивал происходившее с Россией.

Волошин родился в 1877 году в Киеве. Детство прошло в Таганроге, Севастополе и Москве – отец его был членом судебных палат в разных городах. После гимназии учился в Московском университете, но из-за участия в студенческих волнениях дважды был арестован и выслан из Москвы: первый раз на год, второй раз – до «особого распоряжения». Тогда Волошин первый раз уехал в Европу, учился в Париже. И после бывал там часто.

Когда началась Первая мировая, Максимилиан Волошин (ему было уже 37 лет) написал письмо военному министру Владимиру Сухомлинову с отказом от военной службы. Он был в числе немногих, понимавших, какие тяжелейшие последствия ждут Россию:

Бед

И ненависти колос,

Змеи плевел

Взойдут в полях безрадостных побед,

Где землю-мать

Жестокий сын прогневил.

Революции не принимал – ни февральскую, ни октябрьский переворот. Называл их «великим абсурдом»:

Ни свечи не засвечены,
К обедне не звонят,
Все груди красным мечены,
И плещет красный плат.

По грязи ноги хлюпают,
Молчат… проходят… ждут…
На папертях слепцы поют
Про кровь, про казнь, про суд.

 Но считал эти безумные, страшные, кровавые события не наказанием, а искуплением. Гибель старой России, страдания людей – через все это надо было пройти, по мнению поэта.

Нам ли весить замысел Господний?

Все поймем, все вынесем, любя, –

Жгучий ветр полярной преисподней,

Божий бич, приветствую тебя!

Однажды, в 1919 году, у себя дома в Коктебеле Волошин спрятал большевика, которого искала белая контрразведка. Ее начальник попрекнул поэта, что он, мол, поддерживает коммунистов. А Волошин сказал: «Если вас будут преследовать красные, я сделаю то же самое».

И вот еще одна цитата из того же сборника: «Мой единственный идеал – это Град Божий. Но он находится не только за гранью политики и социологии, но даже за гранью времен. Путь к нему – вся крестная, страстная история человечества».

Александр Трушин