«Будем оптимистами!» Памяти иеросхимонаха Ермогена (Шаринова)

В Новоспасском монастыре Москвы сегодня вспоминают иеросхимонаха Ермогена (Шаринова; †2016). Батюшка на протяжении многих лет был духовником братии Новоспасской обители, окормлял прихожан.

В миру его звали Марк Шаринов, он блестяще окончил факультет радиотехники в Институте связи. Трудился инженером по обслуживанию испытательных стендов – был вполне востребован и признан, получал приличную зарплату. А душе чего-то не хватало… И вот он, засекреченный инженер-испытатель, в свои 30 оказался в храме.

Душа только тут, в церкви, ощутила спокойствие, точно ты из долгого боевого похода вернулся домой.

И он принял Крещение, хотя тогда это даже преследовалось. Более того, стал служить в Церкви – сначала псаломщиком в храме Рождества Пресвятой Богородицы в Мячково. Его там всегда поражала соборность, явленная в общине. Это виделось идеалом, который после он обретет, вступив в братство Новоспасского монастыря.

А тогда, еще молодым, посещал он и службы в московском Николо-Кузнецком храме. Там служили выдающиеся пастыри. Вот как батюшка о них вспоминал:

Отец Всеволод Шпиллер за богослужением

«Помню проповеди тогдашнего настоятеля – священника Всеволода Шпиллера. Я застал время, когда там служили отец Владимир Рожков, отец Алексий Зотов, отец Александр Куликов. Дьяконами были отец Валентин Асмус, отец Николай Кречетов. В тот храм тогда ходило много молодежи (а это в советское время не приветствовалось), и поэтому под видом прихожан там всегда присутствовали сотрудники КГБ, милиции. Особый храм был, – и наблюдение за ним было особое. Там возникало неповторимое общение, друзья у меня появились. Мне нравилось там. По четвергам читались акафисты перед иконой Божией Матери «Утоли моя печали», хоры были замечательные».

А еще вспоминал, как полюбилось ему ездить в Свято-Троицкую Сергиеву Лавру, а также в Псково-Печерский монастырь:

Батюшка Иоанн (Крестьянкин)

«В Лавре я окормлялся у архимандрита Ильи (Рейзмира); ездил и в Псково-Печерский монастырь. Там застал отца Серафима (Розенберга). Наместник в Печорах был очень строгий – отец Гавриил, его боялись все. И эконом был строгий – отец Варнава. Отца Нафанаила, казначея, тоже помню – взгляд такой острый, жуть! Застал схиигумена Савву, был на его погребении в 1980 году. Большую пользу я получил от этих поездок в Печоры. Каждый год ездил и жил там по 2-3 недели, ожидая встречи с отцом Иоанном (Крестьянкиным). Он предсказал мне, что я буду священником».

Предсказание сбылось. Он не только стал священником, но и принял постриг, а после и схиму. В Новоспасской обители Москвы отец Ермоген подвизался с 1994 года более двадцати лет. Первое его послушание было на просфорне. Но он любил иронизировать над собой, что, мол, в этом делании не достиг значительных успехов. Трудился на разливе масла, был уставщиком – да чего только не доводилось делать в возрождаемой после многих лет разрухи и поругания обители! Батюшка потом с огромный удовлетворением говорил о монастыре как своем родном доме, а о братстве как о семье и благодарил Бога, за то, что именно «здесь Господь определил мне быть». 

Про схиму отзывался просто: «Желания моего на это не было, но мне было открыто, что не стоит отказываться. Хотя, честно говоря, я не чувствовал себя достаточно сильным духовно, чтобы достигнуть такой степени монашества». Он и будучи опытным духовником, над собой всё также смиренно иронизировал: «Да слабый я духовник!».

Иеросхимонах Ермоген (Шаринов) 

Хотя его наставления, особенно о молитве, до сих пор питают, сподвигают многих:

«Нужно внимательно молиться. Это непросто, это колоссальное напряжение воли. Прочитайте утренние и вечерние молитвы, не отвлекаясь, – я уверяю вас, что, если вам это удастся даже на 10 процентов, – уже неплохо. Молитва – это основное делание монаха, но и для мирянина она необходима, иначе враг получит слишком большую власть над человеком.

За молитву нужно бороться. Часто себя через силу заставлять молиться…

Конечно, требуется подвиг, требуется волевое усилие, никуда от этого не денешься. Здесь пригодится даже и память смертная.

Без молитвы мы не получим благодать, а без благодати спастись невозможно.

Молитва – это не искусственное обрядовое установление – это необходимость.

Главное – в уныние, в отчаяние впадать не надо. С ними надо бороться всеми силами, ни в коем случае нельзя их допускать. Они крайне опасны. Уныние ищет утешения вне Бога. Даже если молитва не идет, все равно нужно начать: «Богородице, Дево, радуйся!», – прочитать или своими словами молиться. Поклончик сделать, Иисусову молитву прочесть – только не поддаваться отчаянию».

Цифровой концлагерь

Батюшка предостерегал от опасностей «цифрового концлагеря». Возможно, ему было что-то открыто. С болью молился о людях, укреплял, наставлял, во-возможности, избегать всех этих биометических игр. Но часто и подбадривал пасомых: «Православие – это вера оптимистов!»

Если Бог с нами, кто против нас?