Первая заповедь – будь человеком. Вспоминая иеродиакона Илиодора
Сегодня день памяти – именины у приснопамятного оптинского иеродиакона Илиодора (Гариянца). Публикуем продолжение бесед с ним за чашечкой чая в трапезной при храме Преображения Господня в Переделкино.
Часть II. Иеродиакон Илиодор (Гариянц): любовь – вот высота, а всё остальное ложь
Проверка на человечность
– Отец Илиодор, у апостола сказано: бедный я человек… Доброго, которого хочу, не делаю, а злое, которого не хочу, делаю (Рим. 7:24; Рим. 7:19). Как тут быть? Мы же все грешим…
– Ну, так тем более осуждать никого не надо (это страшных грех). Но и оправдывать себя в грехе нельзя. Вот это главное, что усвоить каждому нужно! Хуже самооправдания ничего нет!
Все мы – человеки. Вот и старайся к другому по-человечески относиться, а себя ни в чем не оправдывать. Это основа основ.
Хотя бы так строить общество. Не обманывать, не воровать, не убивать друг друга – это же общечеловеческая этика. Да и Господь же все просто изложил: чего ты не желаешь себе, не делай другому – вот и всё (Мф. 7:12). Любить всех – это уж для совершенных.
Но мы, христиане, и призваны к совершенству (см.: Мф. 5:48). Мы – свет мира (Мф. 5:14). Как солнышко светит на всех, невзирая, добрый он, злой, – там и мы должны стараться всем делать добро. Молиться вместе с инославными, иноверцами – мы не можем, – это преступление против веры, а вот делать добро всем – и можем, и должны: и мусульманам, и католикам, и иудеям, и атеистам, и коммунистам. Относиться ко всем просто по-человечески.
Когда на тот свет каждый из нас попадает, там первый вопрос такой будет: был ли ты на земле человеком?
– Помню, митрофорный протоиерей Валентин Радугин так часто и говорил: «Первая заповедь – будь человеком».
– Да, вот по ней нас и будут спрашивать прежде всего, мне так кажется. Когда душа попадает в область вечности, она видит Творца, и первое, что у нее вырывается: «Господи, помилуй!» Веровал ты там при жизни не веровал, просто вопишь ко Христу... Ребенок, когда рождается, у него самопроизвольно вырывает крик – он кричит! Вот точно так же и душа, а она – христианка.
И вот она орёт-надрывается: «Господи, помилуй!» А в ответ – это все изложено в Евангелии: а ты миловал других? Напоил, накормил, приютил, посетил, помог в беде? Даже если ты самарянин, – веруешь там как-то неправильно, – но это-то ты мог сделать, а?!
Так и в Великую Отечественную войну, допустим, мусульманин, рискуя собою, с поля боя товарищей вытаскивает одного за другим, пополз за следующим и сам подорвался. Он что, не за други своя умер? Заповедь не исполнил? А другой, православный ждал благословения в какой-нибудь экстренной ситуации... Кто из вас на поверку оказался христианин?
Господь с нас будет спрашивать в первую очередь: че-ло-веч-ность. На втором месте будет уже вопрос веры. Он тоже будет.
Вот, смотрите, бывает собака подошла к миске, покушала, всё не съест, и отошла. А потом подходит другая собачка, тоже кушает, но и не более того, что может съесть: свое набрала и отходит. Это у собак. А человек, который знает, что у него есть, он не голодный: у него и на сегодня, и на завтра, и на десятилетия вперед... А он все хапает и хапает, гребет и гребет под себя. Все же тоже в Евангелие написано: «Безумне! в сию нощь душу твою истяжут от тебе: а яже уготовал ecu, кому будут?» (Лк. 12:20).
– Сейчас японская пословица популярна: когда родители трудятся, а дети наслаждаются жизнью, внуки будут просить милостыню.
– Да и в жизни одного человека всякие катаклизмы происходят: сейчас ты на гребне волны, а в следующий момент что с тобой? А ты о других думал, когда у тебя самого всего было в достатке? Сегодня штиль, а завтра буря...
Как раньше хорошо люди жили
– Люди часто интересуются: а откладывать можно?
– Конечно, даже нужно. Люди и раньше всегда что-то про запас держали: в погребах. На свадьбу детям откладывали. Приданое собирали. Дома всем миром строили сиротам, погорельцам, просто молодоженам.
Бабушки себе на смерть откладывали, такое всегда было – о чем-то элементарном и неизбежном заранее старались позаботиться, чтобы не обременять кого-либо. Вот умерла, а все уже готово. Это же хорошо. Не надо бегать, саван покупать и т.д. Разве человек не знал о том, что он умрет? А почему не откладывал?
Надо вернуться к традиционному укладу. Когда в семье лад, не нужен и клад.
Женщину надо поставить на свое место. По сколько раньше детей рожали? Да потому что смирение было. А большевики со своей эмансипацией развратили женщин. И началось: «Не хочу быть столбовою дворянкой, а хочу быть вольною царицей...» – «Не хочу быть вольною царицей, хочу быть владычицей морскою...» Всё мужиков за золотыми рыбками гоняют.
Тут отец Илиодор включает со смартфона речь Владимира Вольфовича Жириновского про то, что сегодня у дам шуба не шуба и т.д. – что-то действительно очень смешное, так что смеяться начинают даже весьма аскетически и сурово настроенные слушатели.
Вот женщина спасется чадородием (1 Тим. 2:15). И где они, эти чада?
Это всё звенья одной цепи: безбожие ведет к вымиранию. Кто первый в истории человечества легализировал аборты? Ленин. В нашей стране. Нация теперь вымирает, а ему почести воздают?
Это же все с тех же послереволюционных лет: «долой стыд» и всё такое. Бога нет, делай чё хочешь. На той «женись», разонравилась – на этой, там третья подрастет. Однополые извращения. Свобода же, всё можно. Гуляй, Вася.
«Что на тебя мама кричит? Папа что-то не так сказал. Ты звони. Всегда твоя – ювенальная юстиция». Павлики Морозовы – мы же это уже проходили!
Сказок, что ли, люди не читают? Историю не знают? Если уж не до Евангелия им, то хотя бы что-то должны знать? Стихи какие-нибудь:
Крошка сын к отцу пришел,
и спросила кроха:
– Что такое хорошо?
И что такое плохо?
Ну, какое-то же представление должно быть о добре и зле? Это как на зону придешь, а там зэки: «Ой, а нас никаким заповедям не учили... В Церковь мы не ходили...» – «Ну, и что теперь? – спрашиваю. – Надо было воровать? Убивать? За что сидишь?» Тут уж смотрят, разговор так прямо пошел, не увиливают: «За преступления», – отвечают. «И чего ты его совершал? Потому что Евангелия у тебя не было?!» Молчат, моргают. «Человек ты или кто? Совесть же у тебя есть?» Кивает.
Успейте хотя бы покаяться
– А вот Евангелия все-таки не было... А совесть, она же, известно, и искривиться может, тем более если во всем обществе грех за норму начинают выдавать?..
– Безбожная идеология, конечно, порождает преступность, – тут и говорить нечего. Про это батюшка Илий постоянно напоминает.
Царя убили, а это глава народа. Церковь разоряли, а это – душа народа. Отрубили голову, душу вон – вот тело и смердит.
Всё так. Поэтому мне смешно, когда спрашивают: «А почему вы оставили мир и ушли в монастырь?» – «А что, – думаю, – я там оставил-то?» Тоска и печаль. Смотреть без слез нельзя: «Саша! Вася. Здорово! Ты чё?» – «Я ничё. А ты чё?» – «Я тоже ничё». – «Ну, давай!» – «Ну, давай!» «Алё, Маша, привет! А ты чё?» – «Я ничё». – «Я тоже ничё». – «Ну, давай!» – «Ну, давай!». И так по сто первому разу? Кино, вино, домино? Мат-перемат. Тоска и печаль! Я их всех в миру «мучениками» называю.
В монастырь пришел, и всё у тебя нормально. «Ба-тю-шка! Как у вас там?» – «Да у нас всё пре-кра-сно! Слава Богу! А вот у вас как там, в миру-то?» – «Ой, мы приехали к вам в Оптину. Только на два дня. Сейчас вот уже уезжаем. Надо срочно вещи собирать. Бежать уже. Как у вас тут хорошо в Оптиной. Как хорошо...» – «Ну, оставайтесь». – «Не-не-не-не-не-не, мы спешим. У нас де-ла-а-а». Да знаю я ваши дела! Уедете: дела-дела, – а потом возвращаетесь с глазами по блюдечку: во де-ла, во де-ла… – не приведи, Господи!
Дай Бог хотя бы покаяние.
Беседовала Ольга Орлова
27.04.2024