Старец Ефрем Аризонский. Необходимо понуждать себя к молитве

Часть III

В тяжелые времена опасностей и невзгод мы все обращаемся к Богу. И лучше, если человек умеет молиться. Монахи освоению этой науки из наук и искусства из искусств посвящают всю жизнь. Одним из таких признанных учителей молитвы является наш современник схиархимандрит Ефрем Аризонский (1928 – 2019), чью память сегодня 8 декабря отмечаем. Публикуем его наставления о молитве.

Часть I. Уникальная книга о молитве Иисусовой

Часть II. Зачем механически повторять молитву Иисусову? 

...Истинные поклонники будут

поклоняться Отцу в духе и истине,

ибо таких поклонников Отец ищет Себе.

Ин. 4:23

Святитель Григорий Палама

Святитель Григорий Палама учит, что во время умной молитвы, когда ум соединяется с душой, призывая сладчайшее имя Христово (имеется в виду произнесение Иисусовой молитвы: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя, грешного». – Ред.), то не только сердце становится источником жизни, но даже из ноздрей молящегося исходит благоухание, потому что имя Христово есть благоухание. От молитвы, поклоняясь Богу в духе и истине, человек внутренне благоухает, от избытка сердца глаголют уста, то есть человек выносит наружу то, что находится внутри него. Вдыхает Христа – выдыхает благоухание Христово.

…Когда ум человека во время молитвы отрешается от всего земного, тогда естественным образом он приходит в себя, возвращается в свою «мастерскую», то есть в сердце. Занимаясь в нем молитвой, усердно призывая имя Христово, он достигает соприкосновения с Богом. Поскольку известно, что внешнее, уставное богослужение как в Ветхом, так и в Новом Завете не могло вполне обеспечить подобное соединение сердца и ума с Богом, то именно по этой причине святые отцы придали такое огромное значение деланию умной молитвы, или способу молитвы.

Необходимо оставить всякое житейское попечение, в особенности во время молитвы, дабы ум, свободный от пут и помыслов житейской суеты, смог целиком и полностью предаться непрестанному занятию именем Христовым.

Но, безусловно, молитве нужно при этом оказывать всестороннюю поддержку, ибо нельзя, с одной стороны – понуждать себя к молитве, а с другой – попускать уму свободно принимать любые помыслы, распускать язык и пустословить на любые темы и прочее, а после всего этого садиться, намереваясь погрузить ум в молитву.

Ведь если за прошедший день ум был пленен столькими мыслями и разговорами, то как после этого он сможет легко от них избавиться и приступить к молитве? Ведь и без того перед нами может возникнуть огромное множество препятствий, мешающих преуспеянию в делании молитвы. 

Монастырь Святого Антония в Аризоне

Мы здесь вместе собрались и живем в киновии (т.е. в общежитии – в монастыре, – Ред.), имеем некоторые жизненно необходимые заботы, но одновременно, исполняя послушания, будем стараться и всячески пытаться хранить свой ум от всего излишнего. Конечно, возникает вопрос: «Возможно ли это?» – «Да, возможно».

Терпение и труд! И – всё в порядке

Когда начинает могущественно действовать молитва, человек становится как бы вне себя. Но так как не всегда можно получить такую благодать, то нам необходимо прилагать труды. Часто бывает, что молитва идет хорошо, и в душе устанавливается мир и тишина, но ничего особенного не происходит. В иной же раз ведется многочасовая ожесточенная борьба с парением ума, бывают и другие битвы, но это совсем не означает, что мы можем отступать и роптать: «Что нам говорил старец, я ничего не нашел!» – Найдешь, не переживай! Терпение и труд! Если будешь подвизаться согласно тому, как мы об этом говорим во время бесед и как нас учат святые отцы, то обретешь.

Старц Ефрем

Иноки и мирские юноши, желающие стать монахами, приходят к нам, чтобы жить с нами. Какое обилие вопросов возникает у них при чтении книг о трезвении! Они настойчиво ищут учителей молитвы, но эти благословенные учители уже оставили сей мир. Почти не осталось тех, кто действительно нашел благодать молитвы, а если и есть, то это как капля в море.

Однако в случае, если у нас нет руководителя и мы черпаем учение о молитве из книг святых отцов, то, когда мы начинаем продвигаться, подходит диавол и говорит: «Ты в прелести! Остановись! Потеряешь и то малое, во что веришь». Так один мирянин, изучавший богословие за границей, принялся читать и практиковать способ умной молитвы. Его сердце начало разогреваться благодатью, а помысел стал вопрошать: «Может быть, это прелесть? Точно ли об этом говорят отцы, или эта теплота от диавола? Оставь, чтобы не случилось чего худшего!» И он оставил свое делание.

Но если бы у него был руководитель, то он сказал бы ему: «Да, продолжай, все в порядке, это первая ступень, не прелесть. То, что ты описал, не может привести к прелести».

Почему лукавый так воюет на имя Христово?

Искуситель борется с этой молитвой и желает совершенно заглушить имя Христово, чтобы Его не произносили уста, и в особенности ум. Хочет, чтобы Его совсем не было слышно. «Не проповедуйте во имя Его, – требовали книжники и фарисеи от апостолов. – Вы заполнили всю Иудею именем Иисуса. Прекратите провозглашать о Нем». Но поднимается бесстрашный Петр и парирует: «Мы не в силах молчать о том, что мы видели и слышали. Богу должно повиноваться более, чем людям. Мы будем слушаться Бога, нашего Учителя, а не вас, потому что вы распяли Его. Мы познали, что Он Сын Божий, и будем проповедовать о Нем. Ничто не остановит нас». Апостолов били. Но тут законоучитель Гамалиил сказал иудеям: «Не препятствуйте им, ведь иные тоже провозглашали свое учение, становились известными, собирали учеников, но либо еще при жизни их, либо вскоре после смерти ученики их разбредались во все стороны. Если здесь подобный случай, то и они рассеются. Если же это дело от Бога, то ничем вы не только не сможете их сдержать, но еще и богоборцами станете». Синедриону понравился этот совет, и они отступили, а апостолы продолжили обращать людей к вере во Христа.

Радзивиловская летопись. Одна из миниатюр

Бесы также, подобно книжникам и фарисеям, подходят и начинают внушать нам: «Не произноси имя Христа, в прелесть впадешь!» Приносят и другие вражеские помыслы, исподтишка подталкивают заниматься празднословием, создают в воображении множество образов… все, чтобы только прекратить молитву: в одном они нас останавливают, в другом замедляют, с одной стороны – изображают препятствия, с другой – показывают трудности, и в конечном счете останавливают Иисусову молитву. Они лишают ее не только тех, кто не знает об этом делании или кто по разным причинам не имеет руководства. Но и у нас с вами сатана, который настолько искусен в улавливании человека во всякого рода ловушки искушений и в удалении от всякого добра, нашел много способов замкнуть уста и помрачить ум.

Не меняйте Божий дар на миску чечевицы

Итак, когда я тружусь и старец говорит мне: «Чадо, не празднословь, читай молитву», – буду читать молитву! Но меня тянет немного поговорить, ум влечется куда-то в сторону, потому что всякая страсть содержит в себе удовольствие. Она манит меня к наслаждению: тщеславно помечтать, попустословить, представить что-либо срамное и нечистое. Во всем есть своя приятность, которая тянет меня к себе. Но нет!

Я должен воспротивиться и сказать себе: «Старец велел гнать от себя всякое мечтание и нечистоту и держать молитву. Сказал заботиться о назначенной мне работе по послушанию». Вот и буду заботиться.

Но и тут мне нелегко. Приходит кто-то и начинает говорить со мной о том и о сем, в том числе и о недолжном. Эх, зачем он вообще подошел? А если он подойдет ко мне поговорить еще и о чем-то, что смутит меня, то еще хуже. Он сразу создает мне серьезные искушения. «Внедряет» мне помыслы или грязные, или мирские, или возвращает мою мысль в мир, или ввергает в осуждение, в общем, портит все мое внутреннее состояние… И как потом удержать молитву? Невозможно.

Итак, когда я храню молчание и произношу молитву, это, во-первых, воспрепятствует брату начать со мной разговор о недолжном, а во-вторых, если меня во время молитвы посетила благодать, то мне не захочется менять Божий дар на миску чечевицы [1].

Неужели я обменяю благословение Божие на предложенное этим братом? Ни за что!

Но только не говорите мне, что это все неосуществимо! Неосуществимым оно только кажется, потому что мы не прилагали усилие. Мы не познали пользу от молитвы, и поэтому нам тяжело.

Сперва давайте положим начало и потом уже станем говорить, так оно или не так. Если бы это была какая-то теория, вычитанная мною из книг, то мне самому было бы неловко отвечать на ваши вопросы, но когда это проверено на практике, когда это истинно и пережито, то как могу я признать, что это просто теория, а не сама жизнь?

Пример: как исполнять послушание

И снова для примера расскажу, как однажды старец [Иосиф Исихаст] послал нас пешком от скита Малой Святой Анны, где мы жили, в Пантократор (один из крупных монастырей на Святой горе Афон – Ред.), затем пойти оттуда в скит по какому-то делу в Карее, что-то насчет паспортов, и вернуться. 

Монастырь Пантократор на Афоне

Все заняло два-три дня. И теперь представьте себе, какую заповедь нам дал старец: «Смотрите, совсем не разговаривайте в пути». Сегодня сказали бы: «Да что он такое говорит? Два-три дня будем вместе – и не разговаривать!» Однако заповедь была дана, а далее от нас зависело, исполним мы ее или нет. Итак, мы вышли, прошли семь часов пути и направились от Пантократора к Карее, куда едва успели до закрытия дверей, и переночевали в Кутлумуше. Далее, на следующий день в Карее завершили свои дела и через три дня были у старца. Он не верил, что его заповедь будет исполнена, и, когда мы вернулись, спросил: «Разговаривали?» – «Старче, нет». Смотрит мне в глаза. «Твоими молитвами, старче, не разговаривал».

А причин для разговоров было предостаточно. Старший брат в дороге говорил: «Ефрем, видишь тот монастырь, он называется так-то, смотри, видишь?» Я же опускал голову и повторял: «Господи Иисусе Христе, помилуй мя, Господи Иисусе Христе, помилуй мя, Господи Иисусе Христе, помилуй мя…» Потом, когда пошли покушать, было опять очень много провокаций на разговоры… вот вам и брат от брата помогаем, как град тверд! «Брат мой старше меня, – говорил я себе, – он может говорить, я же как младший не должен». Не должен, во-первых, потому, что это заповедь, однако, чтобы не осуждать брата, я сказал себе, что младший должен молчать перед старшим. И поскольку я не отвечал, то бесед и не возникало.

Когда старец узнал, что я не разговаривал, то он обнял меня и поцеловал...

Думаете, это совершилось без труда? Ох!.. Было все: и принуждение, и давление, помыслы и прочее.

Но, несмотря ни на что, в такой ситуации нужно было сохранить слово старца. Так и вы поступайте.

Единомыслие во Святом Духе

Вы спросите меня, как быть, если брат подошел ко мне поговорить? Ну скажи ему пару необходимых слов, а все, что сверх того, будет излишним. Покажи ему с помощью «Господи Иисусе Христе, помилуй мя», что разговор окончен. Но скажет кто-то: «Но, старче, так мы разрываем наше общение. Не встречаем друг друга с любовью…» Так что же получается, неужели мы будем встречать друг друга празднословием и болтовней?

Отцы говорят, что новоначальные заводят беседу с богословия, а оканчивают срамословием, осуждением, обсуждением мирских вещей.

Потом пройдемся по футболу, политике и дальше по порядку: новости Святой Горы, монастыря, о чем говорилось на монашеском собрании, что делалось. Но если человек молчит и степенно произносит в себе имя Христово, то в нем рождается любовь: он взглянет на брата и чувствует любовь. И если тот со своей стороны имеет в себе Святой Дух, то он понимает это.

Книгу издательства Свято-Троицкой Сергиевой лавры «Старец Ефрем Аризонский. Беседы и письма» можно приобрести в магазинах Свято-Троицкой Сергиевой Лавры, либо заказав по телефону 8-995-655-14-20 или по адресу: book@lavra.ru.