Посланники Бога на земле, или Чему радовался Серафим Саровский?

Преподобный Серафим Саровский в каждом приходящем к нему человеке видел образ Божий, обращаясь к нему словами «радость моя!»По словам Антуана де Сент-Экзюпери, каждый человек есть посланник Бога на земле, и в руках каждого – спасение всех. Подобие Божие в человеке – это, по учению святых отцов, его добродетели…

Теме воспитания христианских добродетелей посвящен урок игумена Киприана (Ященко) в школе Благовещенского храма п. Павловская Слобода Московской области.

Радость моя, Христос Воскресе!

Образ Божий в человеке есть «богодарованное начало, позволяющее человеку жить в единстве с Богом»[1]. Важнейшие черты образа Божия: «свобода, бессмертие, творчество, владычество, ум, духовность, совесть, любовь, добродетельность, стремление к совершенству и др.»[2].

Православное понимание образа Божия помогает видеть искру добра в самом падшем существе, осуждая грех, но не человека. Пасхальная радость о каждом из нас выражена в приветствии преподобного Серафима: «Радость моя, Христос Воскресе!»

Священное Писание свидетельствует, что человек создан не только по образу, но и по подобию Божию. «И сказал Бог: сотворим человека по образу Нашему и по подобию Нашему» (Быт. 1:26). Некоторые богословы отождествляют понятия образа и подобия Божия, но большинство склоняются к тому, что, «образ Божий первозданный человек получил изначально, а подобия Божия должен достигнуть постепенно через совершенствование в Боге»[3]. Например, св. Иоанн Дамаскин говорит, что человек призван был достигать подобия Божия, уподобляясь Богу через добродетель[4].

То есть добродетели являются важными качествами человеческой личности, характеризуя ее причастность к Абсолютному Благу, Идеалу или же Божественной природе. Это свойства человеческой души, которые делают нас подобными Богу.

Греческий подвижник Евагрий Понтийский, основываясь на аскетических подвигах отшельников-монахов, обобщает и описывает восемь важнейших христианских добродетелей.

Добродетелям противостоят страсти: чревоугодие, блуд, сребролюбие, гнев, печаль как болезнь чувств, уныние как повреждение воли, тщеславие, гордость.

Добродетели есть искусство жить праведно, «одежды души», в которые ей надлежит облечься на земле и предстать пред Богом в вечности.

Поэтому, говоря о становлении добродетелей у детей и взрослых, христианская педагогика имеет ввиду не только земную, но и Вечную жизнь человека, в первую очередь – спасение его души. 

Ян Амос Коменский

«Последняя цель человека есть вечное блаженство с Богом», [5] – пишет знаменитый педагог, епископ Чешскобратской Церкви Ян Амос Коменский в своем труде «Великая дидактика». Добродетель или нравственность, по мнению Коменского, означает умение человека быть владыкой самого себя, это не только внешняя воспитанность, но и вся внутренняя основа побуждений.[6]

Говоря о становлении добродетелей, святые отцы и православная педагогика имеют ввиду не только земную, но и Вечную жизнь человека, спасение его души. 

Иоганн Генрих Песталоцци

Духовное завещание («Лебединая песня») выдающегося швейцарского педагога Иоганна Генриха Песталоцци предписывает «полностью подчинить притязания нашей животной природы более высоким притязаниям внутренней, Божественной сущности задатков и сил нашего сердца, нашего ума и наших умений, то есть по существу подчинить нашу плоть и кровь нашему духу»[7].

Привычка – вторая натура

Но как подчинить плоть и кровь духу и воспитать добродетели, высшая из которых – любовь – есть даже не свойство, а сущность Божества?

Стяжание добродетелей, имеющих метафизическое основание в Боге, происходит с помощью Божией: неслучайно православные педагоги трактуют воспитание как воцерковление в самом широком смысле этого слова.

Василий Зеньковский

Протоиерей Василий Зеньковский подчеркивает при этом, как важно, помогая духовному становлению личности, сохранить ее драгоценную свободу, вдохновить, зажечь человеческую душу любовью к добру и правде[8].

По словам Я.А. Коменского, на практике для становления добродетелей требуется: «1) постоянный образец добродетелей; 2) своевременное и разумное наставление и упражнение; 3) умеренная дисциплина»[9].

К.Д. Ушинский пользуется понятием привычки – «второй натуры», которую Шекспир называл «то чудовищем, пожирающим человека, то его Ангелом Хранителем».

Привычку Шекспир называл «то чудовищем, пожирающим человека, то его Ангелом Хранителем»

Ушинский говорит о наследовании не только отдельных добродетелей, привычек, но и самого характера своих предков, который есть «сумма наследственных и выработанных наклонностей организма»[10]. Впрочем, еще в Священном Писании сказано о том, что грехи и добродетели человека влияют на нравственный облик его потомков. «Кто родится чистый от нечистого?» – задает вопрос праведный Иов. И сам же отвечает: «Ни один» (Иов. 14:4).

В книге Исход есть такие слова: «Я Господь, Бог твой, Бог ревнитель, наказывающий детей за вину отцов до третьего и четвертого рода, ненавидящих Меня, и творящий милость до тысячи родов любящим Меня и соблюдающим заповеди Мои» (Исх. 20:5–6).

Таким образом, стяжание добродетелей родителями есть предпосылка благочестивой жизни для их детей, внуков и правнуков. И наоборот, печать нераскаянных грехов имманентно присутствует в представителях последующих поколений.

Грехи молодости имеют разрушительное и негативное значение для еще неродившихся детей сегодняшних юношей и девушек. Точно также добродетельная жизнь юношества является залогом благополучия последующих поколений.