Преподобный Серафим о стяжании Духа Святаго

Сегодня Русская Православная Церковь совершает память одного из самых ярких светильников среди русских святых, можно сказать, одной из звезд первой величины на небосклоне русской святости – преподобного Серафима Саровского.

Гуревич Валентин, Иеросхимонах

Яркий свет этого светильника простирается далеко за пределы нашего Отечества. Преподобного Серафима, например, с большой любовью почитают в монашеской республике – на Святой Горе Афон и во всей Греции, стране исконного правоверия, на языке которой написаны все книги Нового завета и большинство святоотеческих творений, а также сформулированы все основные богословские догматы Православия. Именно Греция, наследница культуры древнего эллинского любомудрия, особенно обогатила богословскую сторону Православия. И вера наша именуется Греко-православной.

Поэтому то, что в Греции, на Афоне оценили достоинство преподобного Серафима – есть еще одно свидетельство подлинности его высокого духовного достижения. Ибо если в древности Египет внес основной вклад в сокровищницу монашеского делания, то в наше время именно Афон, эта цитадель исихазма, возрастившая святителя Григория Паламу, в отношении монашеской жизни наследует пальму первенства.

Что касается нашего церковного народа, то ему не нужны никакие доказательства – сердце его само тянется к Преподобному как к магниту. И горит любовью к нему. Чего стоит одно пасхальное приветствие Преподобного, обращенное ко всякому человеку в любое время года: «Радость моя! Христос воскресе!»

Преподобный Серафим стяжал непрестанную пасхальную радость. Ибо будучи еще во плоти, сподобился быть причастным к Царству Небесному.

Об этом свидетельствует и исходивший от него фаворский свет, явленный им ученику – Николаю Мотовилову.

Ибо именно посияв на Фаворе, Господь предоставил возможность троим Своим лучшим ученикам узреть Царство Небесное, пришедшее в силе. Об этом свидетельствуют Его слова, произнесенные за шесть дней до этого события: «Есть некоторые от зде стоящих, которые не вкусят смерти и узрят Царство Божие, пришедшее в силе» (Мф. 16:28).

Царство Божие, собственно, и есть Царство Небесное, ибо в молитве Господней говорится: «Отче наш, иже еси на небесех, да приидет Царствие Твое, да будет воля Твоя яко на небеси и на земли». А Евангелие Христово – это, в первую очередь, благая весть о Царстве Небесном; Своим ученикам Господь говорил, чтобы они оставили все и шли благовестить Царство Небесное.

Вот и в сегодняшнем Евангелии затронуто понятие и тема Царства Небесного. Ответ Господа на вопрос о наибольшей заповеди в законе есть, собственно, руководство к достижению Царства Небесного: возлюбить Господа Бога всем сердцем, всею душой, всем помышлением и всею крепостию есть кратчайший путь к этому Царству. И то, что законник проявил такую горячую сердечную поддержку этих слов Спасителя, и вызвало это замечание последнего – «недалече ты от Царства Небесного».

Преподобный Серафим говорит: «Господь ищет сердца, преисполненные любви к Богу и ближнему, и на сем престоле, т.е. на таком сердце Он любит восседать во всей полноте Своей пренебесной славы».

То есть сердце человеческое становится престолом Небесного Царя, и таким образом оправдываются неложные слова Господа Иисуса Христа о Царствии Небесном, которое внутрь нас есть…

Вглядимся же внимательнее в облик преподобного Серафима. Созерцание его светлого лика, блистающего фаворским светом, убедит нас в том, что святость преподобного вобрала в себя, можно сказать, все виды и типы святости. Любовь к Богу и ближнему – этот соуз – совокупность совершенства – соделала его способным ко всем видам христианского подвига и соединила в нем все дары Святаго Духа.

Святой Серафим причислен к лику преподобных. И это верно прежде всего в том смысле, что преподобие – это, собственно, пре – т.е. высшая степень подобия Богу. В уподоблении Творцу он достиг высшей степени[1]. Но если брать понятие преподобный в его узком значении, применительно к монашеству, то, конечно, иноческий подвиг преподобного Серафима был самым подлинным и полноценным. Это – полнейшее отречение от мира и отвержение самого себя – достаточно вспомнить его слова «лучше умереть, чем согрешить» – когда он отказался от употребления топора при нападении злоумышленников. Традиционные преподобнические, монашеские подвиги – пост, молитва, умное делание – также отличали подвижничество преподобного Серафима. Причем он отличался особым ревностным дерзновением; что стоит хотя бы его 1000-суточное стояние на камне с молитвой мытаря. Затвор, безмолвие и многолетний период отказа от общения с людьми – также характерные черты его иноческой жизни.

Преподобнический подвиг называется еще бескровным мученичеством. Он причастен к пролитию крови за Христа ради исполнения Его заповеди. И к нему в прямом смысле применимы слова: «дай кровь и прими Дух».

Преподобный Серафим именно до крови подвизался, как только что было упомянуто. Обладая большой физической силой и имея в руках топор, он вполне мог постоять за себя перед напавшими на него разбойниками. Однако предпочел быть замученным, но не стать убийцей ради Божией заповеди.

«Лучше умереть, чем согрешить». «Будь верен до смерти, и дам ти венец живота» (Откр. 2:10).

И таким образом в его лице мы имеем еще настоящего, подлинного страстотерпца, а не только преподобного, то есть – бескровного мученика…

Подвиг страстотерпцев характерен именно для нашего отечественного Православия. Вспомним, что первыми канонизированными святыми из числа наших соотечественников были князья Борис и Глеб. Благоверный князь Борис вполне владел боевым искусством, имел дружину и мог бы успешно обороняться. Но он тоже предпочел быть убитым, но не убивать самому. И преподобный Серафим, таким образом, причастен к этому исконному, можно сказать, национальному типу святости. Как говорится в одной песне, «он умен, но не спесив, он силен, но не драчлив»…

Не все наши соотечественники таковы. Но наши святые теперь, после долгого периода безбожия, вновь получили возможность быть благодатными воспитателями народного духа, примерами для подражания.

Итак, повторяем, кроме преподобнического, бескровного, подвига этот столь близкий народному сердцу святой, как мы видим, причастен и к подвигу мучеников и страстотерпцев.

Продолжая созерцать светлый лик преподобного Серафима, мы убедимся также, что ему был присущ еще один тип святости – он был настоящим пророком. Его прозорливость позволяла ему прозревать будущее как в судьбах отдельных людей, так и целых народов. Он предвидел, например, что одна из его посетительниц будет игуменьей женского монастыря, а настоятель небольшой обители будет перемещен на ту же должность в большую лавру. Прозревал греховное прошлое, обличал одержимость страстями и приводил к умилению и покаянию приходивших к нему рабов Божиих.

Как уже было сказано, пророческий дар его не ограничивался судьбами отдельных людей; он предсказывал также исторические события и судьбы Отечества. Так, он предсказал Крымскую войну, говоря, что три державы изнурят Россию, но она не будет вконец побеждена за Православие. Предсказал те страшные бедствия, которые обрушились на нашу страну 100 лет спустя, предрекая, что мятежи Разина и Пугачева померкнут по сравнению с ужасными и, так сказать, широкомасштабными зверствами и бесчинствами богоборцев, которые прольют реки крови, что и произошло потом по его слову. Предсказал и наступившее вслед за этим возвращение и возрастание Православия.

Был преподобный Серафим также великим молитвенником и чудотворцем, безмездным врачом, причастным чину бессребреников; недаром злодеи не нашли у него денег. В качестве примера чудесного исцеления по его молитве можно привести случай с расслабленным Николаем Мотовиловым, которого принесли к Преподобному на постели, и, по слову о. Серафима, он впервые за долгие годы паралича внезапно встал на ноги и пошел. И Николай Мотовилов навсегда остался его благодарным учеником и преданным помощником.

Уподобился он и апостолам, главная задача которых, по слову самого их Божественного Учителя, состояла в благовестии Царства Небесного. Тот же Николай Мотовилов описал фаворское чудо, явленное ему Преподобным, записал имевшую место беседу. Тем самым Преподобный, через своего ученика, оставил миру чрезвычайно ценное, можно сказать, уникальное «апостольское послание», описывающее блаженное состояние Царства Небесного, «пришедшего в силе»…

Достичь фаворского состояния может лишь тот, кто совершенным образом соединился в любви с Богом в непрестанной молитве и богомыслии.

Долго можно вспоминать и рассказывать, как Преподобный непрестанно размышлял о жизни нашего Господа. Некоторые места возле его уединенной кельи он называл именами тех мест на Святой Земле, которые освящены известными моментами в жизни Спасителя. И на этих именно местах он любил читать соответствующие фрагменты из Святого Писания. Его душа, ум и сердце, все его существо как бы купалось, плавало в нем. Это видно из записанной Николаем Мотовиловым усладительной беседы, в которой Преподобный, демонстрируя наглядно свойства Царства Небесного, выстраивает свою речь именно словами Писания. Он весь был в Боге, и Бог был в нем; любовь, свет, радость, мир, благоухание…

В беседе о цели христианской жизни преподобный Серафим говорил, что для наиболее успешного исполнения заповеди любви к Богу и стяжания благодати Святаго Духа необходимо каждое доброе дело делать исключительно ради Христа.

Чтобы око души было сосредоточено на Божестве, а внимание и душевные силы не рассеивались, не отвлекались ни на что, кроме Бога[2]. И тогда, если только Господь будет в центре нашего внимания при любом добром деле, мы сможем стяжать благодать Святого Духа – т.е. достигать главной цели христианской жизни, Царства Небесного. Это, собственно, исполнение слов Псалмопевца – при любой работе взоры рабов обращены на руки их господ, из которых они привыкли получать пищу: «Се яко очи раб в руку господий своих, яко очи рабыни в руку госпожи своея, тако очи наши ко Господу Богу нашему, дондеже ущедрит ны» (Пс. 122:2) – т.е. Своей благодатию.

К святительскому подвигу Преподобный как будто непричастен. Но, прилепившись всем сердцем, всею душою, всею крепостию, всем помышлением к возлюбленному Господу Иисусу, святой Серафим сумел настолько соединиться, слиться с Его Божеством, что на нем осуществилось желание Господа Иисуса, выраженное в его молитве к Отцу о верующих: «Отче, как Мы с Тобой одно, так и они пусть будут с Нами воедино…» (Ин. 17:21). Достигнув такого единения с Господом, который именуется и есть Глава Церкви, т.е. наш Первосвященник, Первосвятитель и Божественный учитель, преподобный Серафим стал причастен и к Его первосвятительству, по известному слову Писания: «Вы – род избранный, Царственное Священство, народ святый…» (Ин. 1:12). И Сама Богородица, при Своем посещении Преподобного прорекла, обратившись к сопровождавшим Ее апостолам: «Сей – нашего рода»…

В достижении Божественной любви преподобный Серафим, подражая Божественному Учителю, взошел, можно сказать, на самую вершину, стяжав любовь к врагам.

Не желая, чтобы избившие его (фактически до смерти) разбойники были наказаны по суду, он даже угрожал своим уходом из монастыря – если такая справедливость восторжествует.

Любовь к врагам, по словам старца Силуана Афонского, – это критерий истины, т.е. критерий того, что в человеке живет и действует именно Святой Дух, которым только мы и способны познать Божественную природу Спасителя как Сына Божия. Ибо если в нашем сердце враждебность – к кому бы то ни было, – то это знак того, что в нас живет и действует противоположный дух – лукавства, злобы и неприязни…

Таким образом, преподобный Серафим стяжал добродетели и дары, свойственные всем чинам святых, ибо стяжал любовь, соуз совершенства, т.к. подражал Самому Спасителю, Его возлюбил нераздельно, достиг совершенного с Ним единения в любви и, как следствие, – подлинного преподобия – высшей степени подобия Богу. Т.е. подобия не только различного типа святым, но Самому начальнику святости – Господу Иисусу, пришедшему во плоти. Или, говоря словами апостола Павла, в нем подлинно «изобразился Христос» (Гал. 4:19).

Ведь и Спасителю была свойственна именно эта целостность, этот синтез всех типов святости, всех добродетелей и даров Святого Духа. Он был и пророком, «сильным в деле и слове». И Он возвещал благую весть о Царстве Небесном, ибо для этого, в частности, был послан Отцом. Т.е. именно был Его посланником, сиречь, по-гречески – апостолом Бога-Отца. И Христос по примеру Отца посылал в те селения, «куда Сам не мог прийти», на ту же проповедь о том же Царстве Небесном уже Своих посланников-апостолов. «Как Меня послал Отец, так и Я посылаю вас» (Ин. 20:21). Т.е. мы видим, что кроме пророческого служения Господь был и апостолом Своего Отца. И одновременно – Божественным Учителем. И так далее, и все остальные типы святости были свойственны нашему Божественному Учителю. Т.е. – мученичество; Крест. Далее – преподобие, высшая степень подобия Отцу – «Я и Отец – одно», и «видевший Меня видел Отца» (Ин. 14:9). И его отличали характерные именно для преподобнического чина сугубые пост и молитва. Далее – праведность, чрезвычайные дары чудотворения, исцеления, – безмездное целительство; воскрешение мертвых.

Кстати, Ему, Царю Небесному, Царю Царей и Господу господей, возглавляющему, если можно так выразиться, и лик святых благоверных правителей, одновременно был присущ подвиг бесприютного странника, не имевшего, где «главу подклонити»… Он был и юродивый ради Бога-Отца. Его даже родственники хотели увести домой, потому что прошел слух, что «Он не в себе». «Неужели Он хочет дать нам есть свою плоть? Какие странные слова! Кто может это слушать?..» «Мои слова не вмещаются в вас. И вы хотите Меня убить…» (Ин. 8:37). Что и произошло… И как Первосвященник, прошедший небеса, и как Подвигоположник в том числе и преподобничества, Он также – Подвигоположник и Родоначальник и таких типов святости, как священномученичество и преподобномученичество. Как и всех остальных видов святости.

Т.е. повторяем: в лице Господа Иисуса мы имеем, так сказать, синтез всех типов святости и даров благодати Святаго Духа.

И подобный же синтез мы видим у некоторых святых. И среди таковых, в которых наиболее полно «изобразился Христос», сияет своим преподобием, как одна из звезд первой величины («звезда от звезды разнится в славе»), преподобный Серафим.

«Дела, которые Я творю, и той сотворит…» (Ин. 14:12).

Любовь к Спасителю, естественно, была сопряжена с любовью к Его Пречистой Матери, Которая, как уже было сказано, изрекла про преподобного Серафима Своими пречистыми устами: «сей нашего рода». Т.е. уподобление Ее Сыну, полноценное причастие Его Плоти и Крови, соделало Преподобного причастником Его природы, как Сына Богоматери. Усыновившей подлинных христиан при Кресте Сына Своего. Ее чистота и ничем не замутненное целомудрие соделались и свойствами Преподобного, и он, после стояния на камне в течение 1000 суток с непрестанной молитвой мытаря, достигнув бесстрастия, сделался способен уже без ущерба для своей души руководствовать женским, именно дивеевским монашеством.

Значение женского монашества особенно возрастает именно в наши, последние, как теперь говорят либералы, постхристианские времена, т.е. времена антихристианские, антихристовы, когда поощряется и широко распространяется, говоря словами Достоевского, идеал содомский. Сегодня всячески доказывают и аргументируют, что этот гнусный идеал не только имеет право на почетное существование в свободном мире – провозглашается принцип свободы выбора пола, которая обеспечивается достижениями современной хирургии. А парламент объединенной Европы постановил применять санкции против стран, в которых будет иметь место дискриминация «сексуальных меньшинств», препятствующая и ущемляющая их образ жизни[3].

Но нам необходимо противопоставить идеалу содомскому идеал Мадонны (также выражение Ф.М. Достоевского) – т.е. Богородицы – образ целомудрия и материнства. От последнего теперь тоже принято отказываться, оставляя себе только плотское соитие, за которым не должно следовать деторождение. А это удобнее всего достигается именно при однополых союзах…

И в этом утверждении идеала Мадонны – целомудрия – женское монашество и призвано к особой роли. А в заботе о женском монашестве – особая заслуга преподобного Серафима (его попечением создано Дивеево). Как и позже – преподобного Амвросия Оптинского (стоявшего у истоков женского монастыря в Шамордино), о. Иоанна Кронштадтского (Пюхтицы, Карповка, Ваулово). И в наши дни – афонского старца Паисия Святогорца (Суроти). «Приведутся Царю девы в след Ея, искренния Ея приведутся Тебе» (Пс. 44:15)…