Игумения Георгия (Щукина): «Самое главное в жизни – любовь к Богу»

В Горненской обители Иерусалима 6 февраля поминают матушку Георгию (Щукину; 1931-2022). Более 30 лет она была здесь игуменией. Сам ее образ, чистый, светлый, кроткий, – преображал всех, кто с ней встречался. 

Но эту сияющую высоту смирения, которая есть «самая большая духовная радость», как говорила матушка Георгия, то поколение подвижников выстрадало, пройдя сквозь многие скорби с самых малых лет… Мы недавно вспоминали годовщину снятия Блокады, а происходило всё так…

Блокада. «Человеческое, оказывается, наведено очень тонким слоем…»

Родилась будущая игумения 14 ноября 1931 года в городе на Неве. При крещении назвали Валентиной, что значит «сильная». 

– Эта сила пригодилась мне с самых юных лет, – говорила потом она, вспоминая блокаду, во время которой была подростком. 

В голодном Ленинграде доходило до того, что родители ели своих детей… Вспоминала, как сосед охотился за ее тетей Матреной: 

– Ты от меня все равно никуда не уйдешь! (Ходил с ножичком, сумочкой, – лишь только кто-то умрет, шел срезать с трупа мягкие ткани). 

Как отмечала одна из писательниц, прошедших ад Блокады: «Человеческое, оказывается, наведено очень тонким слоем…»

Матушка Георгия вспоминала, как однажды к ним пришла мамина подружка. На комоде лежали продуктовые карточки на всю семью, и та взяла их. Упала, так сохранившись, лишь детская карточка, а это 125 граммов хлеба на четверых... Папа отказывался от этих крох в пользу супруги и дочерей и вскоре умер. Мама тогда уже была настолько слаба, что не могла даже встать к нему. Десять дней труп лежал в прихожей… Соседи тоже все поумирали, помочь было некому. 

Однажды мама послала тоже слабенькую от недоедания дочь Валю к своей сестре Матрене сказать, что папа умер… Шла она целый день, хотя тетя и жила всего в нескольких остановках. Матушка Георгия вспоминала, что когда она в тот день почти уже дошла до больницы, где работала тетя, заметила: одна машина идет, за ней другая. «Я – в стороночку, потом тоже за угол завернула и увидела площадь, какие-то сложены скирды на ней. Я думала, что это дрова. А оказалось – покойнички». И эти горы покойников доходили да окон второго этажа, куда к тете поднялась Валя…

Как не веровать в Воскресшего, если сама воскресала

Монахиня Георгия (Щукина)

Когда пробили Дорогу жизни, по Ладожскому озеру стали вывозить блокадников. Сначала везли на машинах, это было опасно, некоторые из грузовиков не доезжали, уходили под лед, спасать их не было возможности. У следующих за ними машин было распоряжение объезжать провал, чтобы не утянуло еще большее количество людей. После переправы на грузовиках сажали в поезда. Валя обморозилась, в поезде уже была без сознания.

В составе все знали, что блокадников везут. Те, кто подсаживался по дороге, старались нести изголодавшимся ленинградцам еду. Многие стали умирать, так как до крайности истощенным людям нельзя было столько… На каждой станции в вагоны заходили санитары и выносили покойников. В Орехово-Зуеве на носилках оказалась и Валя вместе со своей младшей сестренкой Ниночкой. Так их на одних носилках и отнесли в морг. Ниночка там где-то в братских могилах и похоронена.

То, что Валю, едва-едва подавшую признаки жизни, смогли заприметить среди тысяч тел и отнести в больничную палату, – чудо. 

Только уже на койке она пришла в себя. Ходить не могла. Как-то передвигалась на коляске. Было сильное обморожение, хотели ампутировать пальцы и на руках, и на ногах, но как-то тоже Господь сохранил: на руках пальчики отошли, на левой ножке тоже, лишь на правой ампутировали.

Пролежала Валя месяца три – слаба была очень. И вот как-то утром объявляют, что все отделение выписывают. Вале десять лет, ребенок, расплакалась: «Где мама, я к маме хочу». Про маму никто ничего не знал: жива ли и где найти? Но вдруг происходит необъяснимое…

В тот же вечер перед экстренным расформированием больницы на имя главврача приходит письмо за подписью мамы, где та спрашивает: не выжил ли кто из двух ее дочек? Такие-то девочки... И там же указан обратный адрес: Краснодарский край, Кавказская. А их как раз и везут всем отделением на Кубань. Правда, адрес был указан неточно: не то станица, не то станция… Тогда было много неразберихи. Да и мама письмо еще, видимо, в больнице писала. Но все равно у всех, включая врачей, радость была неимоверная: мама у девочки нашлась! Жива! И мама жива, и дочка чудом выжила.

Мама!

В Горненском. У чудотворной Казанской иконы Божией Матери. Господь знает, как утешать Своих

Утром всех, человек 40 из отделения посадили в вагон. Валю поручили проводнице. Но та читает адрес на конверте и не может понять, где же высаживать. Так и привезли в Краснодар. На вокзале сдали в детскую комнату, там перевязали ножку, накормили, уложили спать. На утро не знают, куда девать ребенка. Через день отправили в Тихорецк, там тоже стали головы ломать: куда девочку? Всюду звонили, узнавали. Опять на поезд посадили, снова поручили проводнице.

Все уже знали, что эта маленькая, «как щепка», – вспоминала матушка Георгия, – худенькая блокадница маму разыскивает. Кто-то фрукты нес, там тогда уже был сезон – из своих садов урожай... Но тут вдруг подошла какая-то женщина, вчиталась в адрес на конверте… И говорит, что именно туда и едет! К родной сестре в отпуск. Все обрадовались.

Матушка Георгия вспоминала, как выходят они из вагона – жара, аж воздух плавится, май южный, ликующий, какие-то стрекозы, шмели, а она в валенках и во всем зимнем... Чуть пешком прошлись, потом подвода подвернулась. Кавказская станица на горе расположена. Та женщина сразу нашла дом своей сестры. Там, наконец, с Вали сняли пальто, валенки, накормили и уложили спать прямо на полу. Она сразу и уснула… Да вот сквозь сон слышит шум какой-то, кто-то навалился… Открывает глаза: слезы, поцелуи: «Мама!»

И всякий, кто оставит домы, или братьев, или сестер, или отца, или мать, или жену, или детей, или земли, ради имени Моего, получит во сто крат и наследует жизнь вечную (Мф. 19, 29)

Все вокруг тоже ревут от радости, соседи собрались, уже изустно передается история о «двух покойницах, сданных в морг», и о том, как ожила одна из них, и как сердце материнское чуткое почувствовало, подсказало письмо отправить, и как вот сейчас дочка с мамой встретились…

Оказалось, что мама вообще у старушки по соседству с сестрой этой женщины размещалась, хотя их, блокадников, без какой-либо системы из больниц расселяли по хатам – у кого где только местечко какое было.

«Миром правит Промысл Божий», – часто потом говорила матушка Георгия.

Господь удочерил

У Гроба Господня в храме Воскресения Христова в Иерусалиме

Но вскоре на Кубани немцы объявились. Они всячески старались привлечь к себе местное население, на оккупированных территориях храмы открывали. Валя там в третий класс пошла, помнит, как даже в школу священник приходил, читал молитву (отступая, немцы сожгут и храм, и школу). А тогда еще зазывали всех ехать в Германию – работать там на заводах. Многих вывозили – сначала тех, кто сам соглашался, а потом уже и не спрашивали ни о чем. Валя помнила слова мамы: «Лучше умереть, чем в Германию ехать».

Когда уже наши войска стали наступать, немцы со зла начали хаты жечь, расстреливать, виселицы устраивать или посреди станиц на кострах людей сжигать. Маме, Вале, ее сестренке Лидочке и хозяйке дома, у которой они жили, удалось спастись, просидев десять дней в погребе, – он был на огороде, далеко от дома, поэтому их, отступая в спешке, теснимые партизанами фашисты и не вычислили.

Но беда не приходит одна – вот только спаслись от фрицев, началась эпидемия сыпного тифа. Мама заболела и скончалась, ее там на кладбище за станицей Кавказская и похоронили. Валя осталась круглой сиротой… 

Потом жила у тети Матроны, и просилась-просилась в монастырь:

«Помолитесь-помолитесь, а так хочу в монастырь!» 

И Господь услышал эти мольбы.

Старец Серафим Вырицкий, преподобный, благословил ее в Пюхтицу. 

Свято-Успенский Пюхтицкий монастырь

Потом еще был монастырь святой равноапостольной Марии Магдалины в Вильнюсе, где они познакомились с отцом Николаем Гурьяновым, который и предсказал матушке Георгии – Иерусалим…

С отцом Николаем Гурьяновым

–  Иерусалим, Иерусалим… – так и напевал частенько в ее присутствии.

Но до этого она еще потрудилась над восстановлением Иоанновского монастыря на Карповке, где под спудом – мощи святого праведного Иоанна Кронштадтского – вот какие у матушки Небесные покровители.

На Карповке у места захоронения святого праведного Иоанна Кронштадтского

В 1991 году матушку Георгию возвели в сан игумении и направили в Горненский монастырь на Святой земле. 

Какой он был весь разбитый и неухоженный, когда матушка сюда только приехала, а расцвел в райский сад... И, касаясь этого Рая в паломничествах на Святую землю, люди получали духовные силы жить ради Господа, подвизаться во славу Его.

«Здесь – всё временное: и радости, и скорби, и болезни, – они пройдут. Там же – всё вечное: что заработаем, то получим», – говорила подвижница.

Господь призвал к Себе душу матушки Георгии на Собор Новомучеников и Исповедников Церкви Русской, 6 февраля 2022 года. 

Теперь она стала нашей ходатаицей на Небесах. «Самое главное в жизни – любовь к Богу», – наставляла.  

Подготовила Ольга Орлова