Мы должны стать продлением Христова присутствия на земле

Сегодня в Великий Пяток мы прощаемся с Господом. Но христиане призваны стать продолжением Его присутствия на земле. Об этом   беседа Фредерики де Грааф.  Голландка по происхождению, она в 1976 году приехала в Россию с хосписной миссией и здесь приняла православие. Она доброволец в Первом московском хосписе. А еще она – духовная дочь митрополита Антония Сурожского, обсуждение книги которого «Жизнь в вечность» она и положила в основу встречи. 

Фредерика де Грааф

Кто я и кто для меня Христос?

Я выбрала эту книгу «Жизнь в вечность» владыки Антония, так как в наше время остро стоит вопрос о страдании, умирании, смерти. «Нам нужна взаимная поддержка, чтобы стоять перед лицом трагедии человечества, как перед нашей собственной», – писал владыка в аннотации к своему изданию. Самая глубокая трагедия для владыки заключалась в том, что человечество, мы, потеряли глубокое настоящее общение с Богом, и поэтому мы умираем. Цитирую: «Наш мир трагичен своей оторванностью от Бога – это основной ужас земли, это основная трагедия».

В книге поднимаются острые вопросы, обращенные к каждому: каково наше отношение к страданию душевному, физическому, духовному? К умиранию, к смерти, – собственной ли или смерти близких нам людей. Цель нашей встречи – обратиться внутрь себя, чтобы вместе найти тот ключ, который нам поможет открыть эту неминуемую в жизни всякого из нас тайну перехода из здешнего бытия в мир иной, чтобы обрести гармонию внутри себя, несмотря ни на какие внешние обстоятельства и даже, может быть, благодаря им.

В центре этой книги стоит ребром самый кардинальный вопрос: кто я и кто для меня Христос? Каково мое отношение к Нему? Не теоретически, а реально. Как я, христианин, встречаюсь с трагедией, с кризисом в жизни – в своей или в жизни моих близких, друзей? Это всё насущные для нас вопросы страдания, сострадания, переживания, боли, разлуки с близкими. Но, по сути, весь этот спектр сводится к единственной дилемме: кем для меня лично является Христос? В крещении, когда мы соединяемся со Христом, умираем вместе с Ним, Церковь поет от нашего имени: «Во Христа креститеся, во Христа облекостеся». Т.е. мы реально облекаемся во Христа. Но пока это просто семя...   В течение всей моей жизни от меня зависит, как я выращиваю это драгоценное семя. Поливаю ли, отогреваю ли лаской, заботой?

И для меня стоит существенный вопрос: хочу ли я познать Христа и любить Его как самого близкого Друга, а не как Судью? Прежде всего как своего Друга. Он в первую очередь Друг, потом Спаситель, а потом уже Судия. Это важно понять, почему-то в России, как мне кажется, распространено достаточно строгое представление о Господе. Но вот спросим себя: хочу ли я любить Его как самого близкого Друга? Есть ли у меня доверие к Нему?

 Плащаница Спасителя 

Про доверие владыка говорит, что только полное доверие – это единственный путь, который единственно и может привести нас к истинному обращению, к подлинному повороту к Богу, стать началом личных взаимоотношений с Ним. Если действительно верить, тогда в центре нашей жизни будет молитва и молчание. Молчание как состояние души, а не только как отсутствие слова. 

Наша, по сути, единственная и главная в этой жизни цель – познать Христа лично и приобщаться к Нему и к Его жизни.

И не только для того, чтобы найти в Нем радость, но ведь помните, как говорит апостол Павел: «…вам дано ради Христа не только веровать в Него, но и страдать за Него» (Фил. 1:29).

Смерть тогда для меня не значит совлечение жизни, а наоборот – означает облечься в жизнь вечную. Как сказано у того же апостола Павла: «для меня жизнь – Христос, и смерть – приобретение» (Фил. 1:21).

Выход во врата бессмертия

Из книги владыки Антония я выбираю те места, которые мне наиболее близки по духу и которые я хоть как-то сама знаю из личного опыта. Владыка говорит, что если среди нас находится хоть один человек, который не боится смерти, тогда он может быть рядом с тем, кого она пугает, – он может с ним делиться хотя бы просто своей тишиной, молчанием, наполненным упованием на Бога. И это уже будет огромная помощь и врачевство.

Для первых христиан смерть была началом вечной жизни. То есть именно жизнь во Христе превращает смерть в рождение через Него в вечную жизнь. Они знали, что вся эта жизнь нам дана как путь к вечности, к познанию Бога во Христе.

Смерть в традиционной христианской культуре не воспринималась как конец, как поражение. Но как вход во врата бессмертия.

Богослужение в Великий Пяток

«Очень важно рассматривать всю нашу жизнь как восхождение в вечность, не как смертное увядание, а как приближение к моменту, когда мы пройдем тесными вратами смерти в вечность, – т.е. облечемся в вечность, в Самого Бога», – писал владыка.

А вечность, как говорит он, это не бесконечная длительность времени, это не что-то, а Кто-то. Это очень важно. Вечность – это Бог, это Сам Христос. Это встреча с Господом, нас ради Распявшимся.

Владыка спрашивает нас: что значит для нас память смертная? Омрачается ли для нас свет каждого дня страхом грядущей смерти? Если для нас цель жизни – стать самими собой во Христе, тогда крайне важно познать Его, чтобы проживать жизнь в Нем, идти за Ним. «Я лоза истинная, а вы ветви», – говорит Господь (см. Ин. 15:1). Жизненный сок лозы питает нас, если мы пребывает в Нем.

Начало духовной жизни – это момент, когда мы можем уже отвлечься от себя. Почему? Для того чтобы дать место в себе Христу, Он должен расти, а я умалиться.

Без молитвы жизни нет

Как в нашей современной жизни жить со Христом? Думаю, если у вас есть осознание, что без Него мы ничего не можем, тогда это начало пути, потому что тогда у вас будет крик души: «Помоги! Я один (одна) ничего не могу. Не могу и познать себя».

Владыка часто говорил, что грех – это то, что мешает нам душой приближаться ко Христу и стать в конечном счете самими собой.

Если есть доверие к Богу, тогда мы можем все принимать, что происходит с нами или нашими близкими, включая трагедию, болезнь, умирание. Мы можем все это принимать как средство к достижению цели нашей жизни, о чем мы говорили чуть ранее. Тут важны не вопросы «почему?» или «за что?», которые чаще всего в первый момент шока приходят людям на ум, здесь надо ставить вопросы «для чего?», а точнее «ради Кого» я всё это претерпеваю.

Такими вопросами задаются все больные и все их родственники: «Почему так? Я же был хорошим человеком. Почему так всё произошло? Я ничего плохого не сделал...» Это не «почему», а «для чего», я бы сказала – для Кого. Лишь тогда, когда мы так переориентируем свое восприятие, мы сможем принять Его руки: «Я Тебе доверяю. Но не понимаю». Это то единственно, что мы и можем сказать, переживая боль, трагедию...

Владыка Антоний говорит, цитирую: «В целом воля Божия – это гармония и здоровье. Но как конкретно проявляется наша гармония и наше здоровье в вечности – все это определяется огромным количеством обстоятельств, глубоко отличных от того, что мы ожидаем. Божья воля и премудрость могут проявиться в том, что человек останется инвалидом или умрет, а может быть, и излечится».

Однако как жить доверием, когда все болит, требует от нас усилия. Усилия молитвы, чтобы мы действительно стояли перед Богом с криком души и – в молчании. Чтобы познать в своей глубине Христа.

Для владыки молитва средоточие всей его жизни. Он говорит, что без молитвы жизни нет.

Он имел в виду, что без молитвы нет встречи с Богом, нет встречи с собой, нет встречи с другими людьми. Когда он встречался с людьми, он видел образ Божий в каждом человеке. Он обращался к человеку и ко Христу в этом человеке. В этом наше призвание. Но это трудно.

Наша задача как христиан давать людям третье измерение

Бог на кресте – это центр всей моей жизни. 

Научимся предстоять Кресту Христову 

Христос – Друг, который хочет нам помочь приблизиться к Нему, и Он хочет дать Себя нам. Христос – центр, а не мы. В психологии в центре мы, наше эго. Но это неверно и более того опасно. Вся абсурдность этого постулата вскрывается, когда человек оказывается смертельно болен. Сам себя он не может спасти. А Христос может.

Я много лет работаю с больными. У нас был Сергей, он был алкоголик, хотя и оставался очень теплым человеком. У него была проблема с ногой, он претерпевал боли, и вдруг Господь неожиданно показывал нам всем, каким этот человек был, будучи ребенком. И чем больше работаешь с больными, тем больше видишь это детское, что так и остается в глубинах каждой души. Это так красиво. Даже в обстоятельствах трагедии, когда кто-то умирает, но тебе открывается и нечто другое, что несоизмеримо выше всех наших переживаний и бед. Это очень красиво, это меня радует, потому что тогда ощущаешь единство.

Владыка говорит, что смерть равняет нас всех друг с другом. Это так ясно для меня, что неважно, кем кто был. Мы все едины. Когда мы умерли, мы стоим обнаженные перед Богом. Обнаженные, потому что мы видим Его любовь, Его сострадание. Все наносное от нас отпадает, а на глубине – мы все едины.

И это так радостно, когда понимаешь, что мы все-таки все не разрознены. Это очень важно потому, что сейчас очень много раздора между нами. Но память смертная дает нам возможность жить на другом уровне.

Владыка обращает внимание на то, насколько для нас важно доверие. Доверие – это усилие, когда мы стоим перед трагедией, потерей близкого или перед своей неизлечимой болезнью, смертью.

Молитва для владыки – это сопребывание с Богом.

Жалко, что мы боимся быть в тишине. Именно тогда можно почувствовать это сопребывание. И только так мы можем научиться делиться этим опытом. Наша задача как христиан, учит владыка, давать людям третье измерение. Т.е. мы должны стать продлением Христова присутствия на земле. Это особенно нужно, когда человек умирает. Нас ли касается это умирание или кого-то близкого нам или ставшего близким в его боли. В последних случаях не словами, но самой своей личностью надо быть рядом с человеком.

Мы призваны показать другому человеку то, как его любит Христос.

Это и есть то другое измерение, которого в нашем падшем мире днем с огнем не сыщешь. Но для начала надо самим стяжать в своей душе Христову любовь. Как?

Через молитву, молчание, чтение Евангелия, посредством таинств мы можем приблизиться ко Христу.

Надо научиться БЫТЬ

Фредерика и митрополит Антоний (Блюм) Сурожский Важно все, что мы получили в своей жизни, преумножить и отдать, – не зарывать в землю полученное. Об этом притча о талантах (Мф. 25:14-30), читаемая на Страстной седмице в Великий Вторник. Без этой самоотдачи всё напрасно. Думаю, это тоже искушение – очень много знать и часто бывать в храме, но не воплотить всего этого в своей жизни. Тут вопрос не в том, чтобы что-то делать, а в том, чтобы научиться БЫТЬ. 

В книге владыки Антония «Жизнь. Болезнь. Смерть» описывается случай с нашим прихожанином, Александром. Он всегда был такой занятый, у него не было времени, чтобы остановиться. И вдруг он заболевает – рак печени IV стадии. Но он и тут пожаловался владыке: «Так плохо, столько дел, а я ничего не могу делать». На что владыка ему отвечает: «Господь помог тебе остановиться, чего ты всегда и хотел». И после паузы, когда тот всё осознал, поясняет: «Тебе надо научиться быть, а не делать». Что это значит?

Это тоже вызов нам. Наша внутренняя жизнь вместе с внешней составляют единое целое. Душа и тело – это одно целое. Весь тот негатив, который мы копим в своей душе, – наши обиды, зависть, презрение, ропот, непримиренность, – всё это сказывается на самочувствии тела. Надо уметь сбрасывать груз с души. Прощать всех и всё.

Александр был уже прикован к постели, он не вставал, владыка его навещал ежедневно. «Владыка, я ничего не могу, – признался как-то раз тот. – Я не могу даже чашку чая уже взять самостоятельно… Но жизнь во мне кипит! Я никогда не был так полон жизни, как сейчас». Научиться быть трудно, мы все хотим что-то делать, убегая от самих себя…

Мы не умеем быть наедине с собой. Молодежь этого сейчас совсем не понимает. Настоящей встречи с самим собой не происходит, – это страшно. Как поверхностны в наши дни и встречи друг с другом. Как много безразличия, потому что все мы вне себя. Все делается, чтобы жить вовне: смартфоны, компьютеры, – вал бесконечной безличностной информации.

Я цитирую владыку, который жил еще в эпоху до айфонов и интернета. Он умер до всех этих новшеств. И вот, что он говорит: «Заботы, тревоги, страхи и желания обступают нас со всех сторон, и такое смятение у нас в душе, что мы почти не живем внутри себя – мы живем вне себя. Мы настолько сбиты с толку и одурманены, что требуется прямое Божие вмешательство или продуманная дисциплина, чтобы мы пришли в себя и пустились в тот путь внутрь, которым мы пройдем сквозь себя к Самому Богу. Вместо того чтобы жить в тесном контакте с Богом, человек избрал самость, независимость... Но поскольку Бог единственный источник жизни, человек мог только умереть».

И эта траектория вовне – от себя и от Бога – главный ужас нашего прозябания. Это даже ужаснее, чем мучительные боли неизлечимой болезни, умирание, смерть. 

Владыка говорит, что христианин – это не столько и далеко не всегда человек, который говорит про Бога, а тот, который живет с Богом, который своей личностью передает, что есть третье измерение. И это наша задача.

Тем более когда мы будем встречаться со своей смертью или смертью близких. Нам надо стяжать ум Христов (1 Кор. 2:16), у нас должны быть те же чувствования, как у Христа. Но если есть страх, значит, мы не готовы жить со Христом... Страх смерти делает нас трусливыми, мы не живем в полную силу, – мы всего боимся.

Надо иметь мужество идти до конца.

Цитирую владыку: «Когда Христос заповедает нам: “Забудь про себя, возьми крест свой и следуй за Мной” (см. Мк. 8:34), – тогда Он, Воскресший и Победивший грех и смерть, как бы говорит нам: “Возьми крест всей твоей жизни и следуй за Мной, потому что Я весь путь этот прошел, Я проторил его и все испытал. Ты можешь идти за Мной без страха, Я уже всё знаю и тебя не поведу на поражение”».

Продолжение следует.