Вечно живые. «Прощание славянки» и его автор Василий Агапкин

3 февраля

В этот день в 1884 году родился Василий Агапкин, военный капельмейстер, автор марша «Прощание славянки».

Бывает, что случайно, экспромтом созданное по малозначительному поводу музыкальное сочинение становится поистине народным достоянием и даже национальным гимном. Так было, например, с «Марсельезой» – в 1792 году «гений одной ночи» капитан Руже де Лилль сочинил его, сам того не ожидая, «Песню рейнского полка», отправившегося наутро защищать революцию в Париже, а «Марсельеза» до сих пор остается официальным гимном Франции. Так же случилось и с маршем «Прощание славянки». 28-летний трубач полкового оркестра Василий Агапкин сочинил марш, который сегодня, как и «Марсельезу», знает весь мир как музыкальный символ России. Нет-нет, он не создавал слова к этому маршу, поначалу у автора даже названия марша не было. Просто его озарило музыкальное вдохновение. А дело было так.

Он родился в Рязанской губернии, в семье крестьянина. Мать умерла, когда ему был год от роду. Отец, забрав детей, переехал в Астрахань, устроился грузчиком, женился второй раз. Когда Васе было 10 лет, отец, надорвавшись на работе, умер. Мачехе прокормить детей было невозможно, она отправила Васю и двух его сестер просить милостыню.

И как-то раз по улице, где ребенок собирал монетки, прошел духовой оркестр. Мальчик побежал за музыкантами. Они не прогнали его, наоборот, зачислили в музыкальную команду как «сына полка». И тут выяснилось, что у него абсолютный музыкальный слух. Поясним: абсолютный слух – это способность точно помнить высоту звуков и определять их без нотной записи. Это редкий дар – он дается одному на десять тысяч человек. У большинства людей слух относительный, то есть они способны запоминать ладо-гармоническую последовательность звуков.

Мальчик быстро освоил игру на инструментах духового оркестра. И в 14 лет он был уже лучшим корнетистом-солистом полка. Это инструмент, похожий на трубу, но у него чуть больше изгибов основной звуковой трубки, за счет чего получается более мягкий певучий звук. Вся судьба Василия Агапкина оказалась связана исключительно с военной музыкой.

В 1906 году Василия призвали в армию, он служил в полковых оркестрах. А в 1911 году поступил в Тамбовское музыкальное училище по классу духовых инструментов, но службы не оставлял.

В 1912 году началась первая балканская война – Болгария, Сербия, Греция, Румыния, Черногория выступили против Османской империи, в границах которой проживали их соплеменники. Россия официально в этой войне не участвовала, но добровольческие батальоны на Балканы были отправлены. Возможно, Агапкин видел сцены прощаний добровольцев с женами, сестрами или невестами. К тому же славянофильские настроения в обществе эта война сильно всколыхнула. Но такая версия не кажется убедительной, если внимательно вслушаться в музыку.

С одной стороны, вроде бы он похож на большинство военных маршей русской армии – «Бородино», «Марш сибирских стрелков», «Военный марш Российской империи», «Варяг» и других. Но марш Агапкина от них сильно отличается. Во-первых, он написан в темпе не парадного, а походного марша, 90 шагов в минуту. Во-вторых, главная мелодия марша – напевная, в ней есть маршевые ритмические обороты, но они как бы сглажены, не так остры, как в типичных военных маршах (сравните, например, с «Встречным маршем» Сергея Чернецкого или «Варягом» Алексея Турищева – «Наверх вы, товарищи, все по местам…»). Кстати, некоторые музыковеды находят в мелодии Агапкина образно-интонационное сходство с сочинениями Чайковского. Другие считают, что в основе марша солдатская песня времен японской войны – «Ах, зачем нас забрили в солдаты, угоняют на Дальний Восток?». Но в любом случае такое необычное сочетание мужественной маршевости и мягкой песенности создает удивительное настроение – торжественное и чуть печальное. Причем главную мелодию исполняют не трубы, а тот же корнет и деревянные духовые – флейты и кларнеты. Добавьте к этому уникальное, узнаваемое с первых звуков вступление (нисходящая цепь аккордов) – и вы поймете, что марш Василия Агапкина – это подлинный музыкальный шедевр.

Источники расходятся в вопросе о месте написания марша. Одни утверждают, что это было в Тамбове, другие – что в Гюмри, где тоже служил автор. Но точно известно, что Агапкин показал ноты полковому капельмейстеру Милову. А тот, чуть подправив некоторые шероховатости, посоветовал отвезти материал своему знакомому Якову Богораду, капельмейстеру 51-го пехотного Литовского полка, жившему в Симферополе. И, кстати, жил Богорад в домике на берегу речки Славянки. Богорад помог Агапкину написать клавир (переложение для фортепиано) и оркестровую партитуру. И отдал марш в типографию (для молодежи сообщим, что в те времена, когда не было интернета, ноты, как и книги, печатали на бумаге в типографиях).

На обложке первого издания (около 100 экземпляров) была изображена молодая женщина, прощающаяся с воином, на дальнем плане виды горы и отряд солдат. И название: «Прощание славянки» – новейший марш к событиям на Балканах. Посвящается всем женщинам. Сочинение Агапкина».

В первые марш был исполнен в Тамбове в 1912 году на строевом смотре 7-го запасного кавалерийского полка.

«Прощание славянки» мгновенно разлетелось в начале Первой мировой. Популярность была невообразимая. Чуть не в каждом полку сочиняли к этому маршу свои слова. После 1917 года марш Агапкина стал гимном Белой гвардии.

Автор марша в 1918 году был мобилизован и начал службу в Красной армии. Возможно, с этого момента судьбы автора и его произведения расходятся. «Прощание славянки» считался белогвардейским маршем и потому был запрещен к исполнению в Красной армии. Сам Василий Агапкин, послужив в нескольких частях, стал помощником главного дирижера Красной армии Сергея Чернецкого. Вышел в запас в звании полковника и жил в городе Хотьково Московской области.

Некоторые источники утверждают, что марш «Прощание славянки» исполнялся на Красной площади на парадах 7 ноября 1941 и 24 июня 1945 года. На этих парадах Агапкин действительно дирижировал оркестрами. Но документальных подтверждений того, что марш «Прощание славянки» исполнялся, нет. Скорее всего, впервые в СССР он прозвучал в фильме Михаила Калатозова «Летят журавли» по мотивам пьесы Виктора Розова «Вечно живые». Фильм словно придал старому маршу новое звучание – человеческое, живое, непарадное. Такой мы воспринимаем эту музыку и сегодня.

 
Александр Трушин