25 октября Церковь чтит Иерусалимскую икону Пресвятой Богородицы. Этот образ точнее всех других передает, согласно свидетельству воочию видевшего Божию Матерь преподобного Паисия Святогорца, облик нашей Заступницы. Публикуем истории из жития святого о том, как Она взыскала с монаха Паисия выполнение данного Ей обета.
Арсений (будущий старец Паисий) в армии
«Еще будучи солдатом, – вспоминает старец, – я дал Божией Матери обет: если Ее Благодать сохранит меня на войне, то я три года буду трудиться на восстановлении Ее сгоревшей обители (речь шла о греческом монастыре Стомион близ Коницы – Ред.). Я думал, что поскольку стал монахом, то Божия Матерь не взыщет с меня исполнения этого обета».
Но произошло все иначе. В житии старца события описаны следующим образом: «Я молился у себя в келье, и вдруг у меня совершенно отказали руки и ноги. Я не мог не то что подняться, но даже пошевелиться, меня сковала какая-то невидимая сила. Я понял: происходит что-то необыкновенное. В таком состоянии – словно меня прикрутили винтами к полу – я пробыл более двух часов.
Вдруг, как по телевизору, я увидел с одной стороны Катунаки, а с другой – монастырь Стомион в Конице. Я с горячим желанием обернул взор на Катунаки и услышал голос – это был голос Пресвятой Богородицы, – ясно говорящий мне:
– Ты не пойдешь на Катунаки, а поедешь в монастырь Стомион.
– Матерь Божия, – сказал я, – я просил у Тебя пустыни, а Ты посылаешь меня в мир?
И снова услышал тот же самый голос, строго говорящий мне:
– Ты поедешь в Коницу и встретишь такого-то человека, который тебе очень поможет.
Монах Паисий в Стомионе
Одновременно, во время этого события я, как по телевизору, увидел ответы на многие волновавшие меня недоумения. Потом я вдруг разрешился от невидимых уз и мое сердце исполнилось Божественной Благодати. Я пошел к духовнику и рассказал ему о происшедшем.
– Это воля Божия, – сказал духовник, – однако никому не рассказывай об этом видении. Скажи, что по состоянию здоровья (а я действительно в то время харкал кровью) тебе надо выехать со Святой Горы, и поезжай в Коницу.
Я хотел одного, но у Бога был Свой план. Однако впоследствии оказалось, что я перешел в Стомион главным образом для того, чтобы помочь восьмидесяти совратившимся в протестантство семьям вернуться в православие».
Так, в августе 1958 года отец Паисий оказался в родных краях – в Конице, в монастыре Стомион. А, кстати, эффект «телевизора» известен и из воспоминаний о нашем старце Кирилле (Павлове).
Так, архимандрит Павел (Кривоногов), ныне наместник Саввино-Сторожевского монастыря, тогда благочинный Свято-Троицкой Сергиевой Лавры рассказывает:
Архимандрит Кирилл (Павлов)
«Помнится, мне рассказывал один пустынник, который подвизался на Кавказе, как пришел он однажды к отцу Кириллу в келью и задал ему свой вопрос. А у батюшки была привычка: когда ему надо было что-то ответить, он отворачивал голову и смотрел в окно. И вот отец Кирилл голову повернул, и тот пустынник увидел в проеме окна ответ на свой вопрос. То есть Господь визуально давал батюшке ответ. Старец поворачивается к своему собеседнику и не стал ему пересказывать ответ. Сказал: “Ты видел”».
Вернемся же к старцу Паисию, вот он оказался у себя на родине в Конице. Там люди, конечно, были рады приезду своего монашествующего земляка. Но отец Паисий тогда сразу же на возвышенности правее входа в обитель вырыл… могилку, поставил крест и каждый день стал возжигать здесь лампадку и кадить. Чем сильно озадачил сельскую публику. Дело в том, что местная молодежь привыкла тут выпивать и веселиться, даже устраивались танцы, чего рядом со святыней, по убеждению ревностного монаха, делать было категорически нельзя. Могилка отрезвила весельчаков. По замыслу монаха, она каждому должна была напоминать о смерти.
Так незатейливо монах начал воспитывать любочестие в успевших подрастерять его односельчанах. На подходе к монастырю отец Паисий установил две таблички со стрелочками. На той, что указывала путь к Святым вратам, было начертано: «К священной обители Стомион – благоприлично одетые», а на другой, указующей на спуск к пляжу, он написал: «К реке Аос – неприлично одетые». В живописных окрестностях монастыря помимо пологого спуска к реке, есть еще и обрыв.
Однажды отец Паисий возвращался из обхода по деревням, на груди у него был привязанный старыми истершимися ремнями ковчежец со святыми мощами…
Рассказывает коницкий пастух Василий Кицос:
«Ремни развязались, и эти мощи вдруг упали в самую пропасть. А он, ни минуты не раздумывая, вдруг спустился по откосу и взял их оттуда… без страха! Ни на миг не усомнившись. Удивительно».
Даже дикие звери относились к новому обитателю этих мест с почтением. Особенно хорошие отношения сложились у него, как и у преподобнаго Серафима Саровского, с медведями.
Вспоминает пастух Василий Кицос:
«Отец Паисий как-то шел в Коницу, а по дороге обнаружил медведицу, он достал просфору и говорит: “Возьми это и уходи”. Она взяла и ушла… Госпожа Пенелопа Барбути рассказывала: “Тесто для просфор отец Паисий замешивал без закваски. Он его осенял крестом, и оно поднималось”.
О другом случае с медведем рассказывал сам старец. Однажды он поднимался по узкой тропинке в обитель и вел за собой нагруженного стройматериалами для реставрации монастыря осленка.
На дороге он встретил медведя. Тот отошел к краю тропинки, пропуская подвижника. Старец в свою очередь делал медведю знак проходить первым.
«А он, – рассказывал отец Паисий шутя, – протянул лапу, стал тянуть меня за рукав и показывать, чтобы первым прошел я».
Живя в Конице, отец Паисий никому, пожалуй, кроме сектантов, не говорил «нет». Особенно заботился о бедных. Епископ той местности благословил его обходить селения со святынями монастыря и собирать средства на восстановление обители. Бедные крестьяне приходили поклониться святыням и приносили в дар по тарелке пшеницы. Отец Паисий оставлял эти мешки с пшеницей сельскому священнику, чтобы он раздавал ее самым малоимущим.
Но отец Паисий вообще всем старался оказать внимание и заботу, чем снискал авторитет. Так что даже сектанты на его просьбу в Коницу больше не наведываться, его послушались: нет так нет. В свою очередь и люди, обращенные отцом Паисием из сектантских заблуждений обратно в православие, стремились помочь ему в восстановлении монастыря.
Когда позже новопоставленный игумен Стомиона спросит старца Паисия: «Почему ты ушел?» – тот ответит: «Э, я попросил Матерь Божию, чтобы Она Сама показала мне место, куда идти. И Она сказала мне: “Иди на Синай”».
Кстати, когда отец Паисий искал безмолвия еще на Афоне, он отправился в Иверский монастырь и приложился к Иверской иконе Пресвятой Богородицы. Когда он прикладывался, лик Божией Матери изменился и стал очень нежным и сладким. Из этого изменения он понял, что его уход на безмолвие согласен с волею Божией. Надо было просто подождать.
Поясняет ближайший сосед старца Паисия Афонский старец Гавриил:
«Господь всегда отвечает, как говорят отцы Церкви тремя способами: да, нет, подожди. “Да, Я это сделаю, то, что просишь”, “нет, тебе это не нужно” и “подожди, пока еще не пришло время”. Этими тремя способами всегда Господь отвечает».
Тогда же, на Афоне, старец вскоре пережил одно из первых явлений Матери Божией. Он ожидал катер, будучи голодным и уставшим после всенощного бдения. «От истощения я чувствовал себя плохо, – рассказывает он. – Я даже испугался, что потеряю сознание и это увидят монастырские рабочие. Поэтому я собрался с силами, отошел подальше и спрятался за штабелями досок.
В какой-то момент я захотел попросить Божию Матерь о помощи, но тут же оборвал себя: “Несчастный ты человек, что же выходит, Божия Матерь нам ради хлеба нужна?” И как только я это произнес, явилась Сама Пресвятая Богородица и подала мне горячий хлеб и кисть винограда».
Потом Она неоднократно являлась Своему чаду Паисию, причем для других свидетелей чуда Она Сама часто оставалась невидимой: на чудесное посещение указывали лишь необычайный Свет, чувство благости и тишины, внезапное легкое покачивание лампад…
Рассказывает иеромонах Хризостом, Кутлумуш:
«Однажды более 40 дней отец Паисий не появлялся в монастыре. Дверь в его каливу была заперта, он не открывал даже паломникам. Когда об этом узнал отец Христодул, он почувствовал, что что-то произошло… В один из дней он сам отправился к каливе старца. Постучался в дверь, но не услышав ответа, взломал ее… Старца Паисия он увидел сидящим на полу перед маленьким столиком. Он был бледен и явно истощен, но с удивительно спокойным выражением лица.
Иерусалимская икона Божией Матери
Отец Христодул ощутил, что атмосфера внутри кельи пронизана удивительным чувством радости и мира. Перед старцем Паисием лежала свежеиспеченная просфора и красивая гроздь винограда с большими красными ягодами. Старец предложил гостю угощение. Отец Христодул попробовал: и то и другое имело исключительный вкус. Тогда старец Паисий открыл отцу Христодулу тайну: все это только что принесла ему Пресвятая Богородица.
– Какая Она – Богоматерь? – неожиданно спросил отец Христодул.
Старец Паисий молча протянул истощенную руку к выходу. Отец Христодул помог ему подняться, и они пошли в сторону храма. С трудом старец Паисий вынес икону Богоматери Иерусалимской и, указывая на нее, ответил:
– Такой предстает Богоматерь… Как на иконе Иерусалимской. Таким я увидел Ее взгляд.
И тогда отец Христодул оставил его одного, поскольку понял, что в такие моменты старцу необходимо быть очень внимательным и сосредоточенным».
Ольга Орлова
10.02.2025