Богоматерь предстает как на иконе Иерусалимская. Свидетельства старца Паисия Афонского

25 октября Церковь чтит Иерусалимскую икону Пресвятой Богородицы. Этот образ точнее всех других передает, согласно свидетельству воочию видевшего Божию Матерь преподобного Паисия Святогорца, облик нашей Заступницы. Публикуем истории из жития святого о том, как Она взыскала с монаха Паисия выполнение данного Ей обета.

Арсений (будущий старец Паисий) в армии

«Еще будучи солдатом, – вспоминает старец, – я дал Божией Матери обет: если Ее Благодать сохранит меня на войне, то я три года буду трудиться на восстановлении Ее сгоревшей обители (речь шла о греческом монастыре Стомион близ Коницы – Ред.). Я думал, что поскольку стал монахом, то Божия Матерь не взыщет с меня исполнения этого обета».

Но произошло все иначе. В житии старца события описаны следующим образом: «Я молился у себя в келье, и вдруг у меня совершенно отказали руки и ноги. Я не мог не то что подняться, но даже пошевелиться, меня сковала какая-то невидимая сила. Я понял: происходит что-то необыкновенное. В таком состоянии – словно меня прикрутили винтами к полу – я пробыл более двух часов.

Вдруг, как по телевизору, я увидел с одной стороны Катунаки, а с другой – монастырь Стомион в Конице. Я с горячим желанием обернул взор на Катунаки и услышал голос – это был голос Пресвятой Богородицы, – ясно говорящий мне:
– Ты не пойдешь на Катунаки, а поедешь в монастырь Стомион.

– Матерь Божия, – сказал я, – я просил у Тебя пустыни, а Ты посылаешь меня в мир?

И снова услышал тот же самый голос, строго говорящий мне:

– Ты поедешь в Коницу и встретишь такого-то человека, который тебе очень поможет.

Монах Паисий в Стомионе

Одновременно, во время этого события я, как по телевизору, увидел ответы на многие волновавшие меня недоумения. Потом я вдруг разрешился от невидимых уз и мое сердце исполнилось Божественной Благодати. Я пошел к духовнику и рассказал ему о происшедшем.

– Это воля Божия, – сказал духовник, – однако никому не рассказывай об этом видении. Скажи, что по состоянию здоровья (а я действительно в то время харкал кровью) тебе надо выехать со Святой Горы, и поезжай в Коницу.

Я хотел одного, но у Бога был Свой план. Однако впоследствии оказалось, что я перешел в Стомион главным образом для того, чтобы помочь восьмидесяти совратившимся в протестантство семьям вернуться в православие».

Так, в августе 1958 года отец Паисий оказался в родных краях – в Конице, в монастыре Стомион. А, кстати, эффект «телевизора» известен и из воспоминаний о нашем старце Кирилле (Павлове).

Так, архимандрит Павел (Кривоногов), ныне наместник Саввино-Сторожевского монастыря, тогда благочинный Свято-Троицкой Сергиевой Лавры рассказывает:

Архимандрит Кирилл (Павлов)

«Помнится, мне рассказывал один пустынник, который подвизался на Кавказе, как пришел он однажды к отцу Кириллу в келью и задал ему свой вопрос. А у батюшки была привычка: когда ему надо было что-то ответить, он отворачивал голову и смотрел в окно. И вот отец Кирилл голову повернул, и тот пустынник увидел в проеме окна ответ на свой вопрос. То есть Господь визуально давал батюшке ответ. Старец поворачивается к своему собеседнику и не стал ему пересказывать ответ. Сказал: “Ты видел”».

Вернемся же к старцу Паисию, вот он оказался у себя на родине в Конице. Там люди, конечно, были рады приезду своего монашествующего земляка. Но отец Паисий тогда сразу же на возвышенности правее входа в обитель вырыл… могилку, поставил крест и каждый день стал возжигать здесь лампадку и кадить. Чем сильно озадачил сельскую публику. Дело в том, что местная молодежь привыкла тут выпивать и веселиться, даже устраивались танцы, чего рядом со святыней, по убеждению ревностного монаха, делать было категорически нельзя. Могилка отрезвила весельчаков. По замыслу монаха, она каждому должна была напоминать о смерти.

Так незатейливо монах начал воспитывать любочестие в успевших подрастерять его односельчанах. На подходе к монастырю отец Паисий установил две таблички со стрелочками. На той, что указывала путь к Святым вратам, было начертано: «К священной обители Стомион – благоприлично одетые», а на другой, указующей на спуск к пляжу, он написал: «К реке Аос – неприлично одетые». В живописных окрестностях монастыря помимо пологого спуска к реке, есть еще и обрыв.

Однажды отец Паисий возвращался из обхода по деревням, на груди у него был привязанный старыми истершимися ремнями ковчежец со святыми мощами…

Рассказывает коницкий пастух Василий Кицос:

«Ремни развязались, и эти мощи вдруг упали в самую пропасть. А он, ни минуты не раздумывая, вдруг спустился по откосу и взял их оттуда… без страха! Ни на миг не усомнившись. Удивительно».

Даже дикие звери относились к новому обитателю этих мест с почтением. Особенно хорошие отношения сложились у него, как и у преподобнаго Серафима Саровского, с медведями.

Вспоминает пастух Василий Кицос:

«Отец Паисий как-то шел в Коницу, а по дороге обнаружил медведицу, он достал просфору и говорит: “Возьми это и уходи”. Она взяла и ушла… Госпожа Пенелопа Барбути рассказывала: “Тесто для просфор отец Паисий замешивал без закваски. Он его осенял крестом, и оно поднималось”.

О другом случае с медведем рассказывал сам старец. Однажды он поднимался по узкой тропинке в обитель и вел за собой нагруженного стройматериалами для реставрации монастыря осленка.

На дороге он встретил медведя. Тот отошел к краю тропинки, пропуская подвижника. Старец в свою очередь делал медведю знак проходить первым.

«А он, – рассказывал отец Паисий шутя, – протянул лапу, стал тянуть меня за рукав и показывать, чтобы первым прошел я».

Живя в Конице, отец Паисий никому, пожалуй, кроме сектантов, не говорил «нет». Особенно заботился о бедных. Епископ той местности благословил его обходить селения со святынями монастыря и собирать средства на восстановление обители. Бедные крестьяне приходили поклониться святыням и приносили в дар по тарелке пшеницы. Отец Паисий оставлял эти мешки с пшеницей сельскому священнику, чтобы он раздавал ее самым малоимущим.

Но отец Паисий вообще всем старался оказать внимание и заботу, чем снискал авторитет. Так что даже сектанты на его просьбу в Коницу больше не наведываться, его послушались: нет так нет. В свою очередь и люди, обращенные отцом Паисием из сектантских заблуждений обратно в православие, стремились помочь ему в восстановлении монастыря.

Когда позже новопоставленный игумен Стомиона спросит старца Паисия: «Почему ты ушел?» – тот ответит: «Э, я попросил Матерь Божию, чтобы Она Сама показала мне место, куда идти. И Она сказала мне: “Иди на Синай”».

Кстати, когда отец Паисий искал безмолвия еще на Афоне, он отправился в Иверский монастырь и приложился к Иверской иконе Пресвятой Богородицы. Когда он прикладывался, лик Божией Матери изменился и стал очень нежным и сладким. Из этого изменения он понял, что его уход на безмолвие согласен с волею Божией. Надо было просто подождать.

Поясняет ближайший сосед старца Паисия Афонский старец Гавриил:

«Господь всегда отвечает, как говорят отцы Церкви тремя способами: да, нет, подожди. “Да, Я это сделаю, то, что просишь”, “нет, тебе это не нужно” и “подожди, пока еще не пришло время”. Этими тремя способами всегда Господь отвечает».

Тогда же, на Афоне, старец вскоре пережил одно из первых явлений Матери Божией. Он ожидал катер, будучи голодным и уставшим после всенощного бдения. «От истощения я чувствовал себя плохо, – рассказывает он. – Я даже испугался, что потеряю сознание и это увидят монастырские рабочие. Поэтому я собрался с силами, отошел подальше и спрятался за штабелями досок.

В какой-то момент я захотел попросить Божию Матерь о помощи, но тут же оборвал себя: “Несчастный ты человек, что же выходит, Божия Матерь нам ради хлеба нужна?” И как только я это произнес, явилась Сама Пресвятая Богородица и подала мне горячий хлеб и кисть винограда».

Потом Она неоднократно являлась Своему чаду Паисию, причем для других свидетелей чуда Она Сама часто оставалась невидимой: на чудесное посещение указывали лишь необычайный Свет, чувство благости и тишины, внезапное легкое покачивание лампад…

Рассказывает иеромонах Хризостом, Кутлумуш:

«Однажды более 40 дней отец Паисий не появлялся в монастыре. Дверь в его каливу была заперта, он не открывал даже паломникам. Когда об этом узнал отец Христодул, он почувствовал, что что-то произошло… В один из дней он сам отправился к каливе старца. Постучался в дверь, но не услышав ответа, взломал ее… Старца Паисия он увидел сидящим на полу перед маленьким столиком. Он был бледен и явно истощен, но с удивительно спокойным выражением лица. 

Иерусалимская икона Божией Матери

Отец Христодул ощутил, что атмосфера внутри кельи пронизана удивительным чувством радости и мира. Перед старцем Паисием лежала свежеиспеченная просфора и красивая гроздь винограда с большими красными ягодами. Старец предложил гостю угощение. Отец Христодул попробовал: и то и другое имело исключительный вкус. Тогда старец Паисий открыл отцу Христодулу тайну: все это только что принесла ему Пресвятая Богородица.

– Какая Она – Богоматерь? – неожиданно спросил отец Христодул.

Старец Паисий молча протянул истощенную руку к выходу. Отец Христодул помог ему подняться, и они пошли в сторону храма. С трудом старец Паисий вынес икону Богоматери Иерусалимской и, указывая на нее, ответил:

– Такой предстает Богоматерь… Как на иконе Иерусалимской. Таким я увидел Ее взгляд.

И тогда отец Христодул оставил его одного, поскольку понял, что в такие моменты старцу необходимо быть очень внимательным и сосредоточенным».

Ольга Орлова

---

Источники:
«Старец Паисий Святогорец. Путь к святости», авт-сост. Ольга Орлова – М.: ИД «Покров-ПРО», 2014.
«Сталинградское Евангелие архимандрита Кирилла (Павлова)», – М.: СТСЛ, 2021-2023 (3 переиздания).
Иеромонах Исаак. Житие старца Паисия. пер. с греч. Иеромонах Диримедонт (Сухинин). – М.: Изд. дом «Святая гора», 2013. – ч. 1,
Иеромонах Исаак. Житие старца Паисия. пер. с греч. Иеромонах Диримедонт (Сухинин). – М.: Изд. дом «Святая гора», 2013. – ч. 2.