«Всю ночь читал я Твой Завет». День рождения Бориса Пастернака

10 февраля

В этот день в 1890 году родился Борис Пастернак, русский поэт и писатель, лауреат Нобелевской премии, которому принадлежат незабываемые строки:

Февраль. Достать чернил и плакать!
Писать о феврале навзрыд,
Пока грохочущая слякоть
Весною черною горит.

Он был предпоследним поэтом Серебряного века, дожил до 70 лет, лишь Анна Ахматова на шесть лет пережила его. И им обоим пришлось творить в трудные времена, но они оставались со своим народом, где тот «народ, к несчастью, был». Существует миф, что однажды Пастернаку позвонил по телефону «сам товарищ Сталин». И начал спрашивать его об Осипе Мандельштаме, который сидел в подвале на Лубянке за стихи:

Мы живем, под собою не чуя страны,

Наши речи за десять шагов не слышны,

А где хватит на полразговорца, –

Там помянут кремлевского горца…

Надо сказать, что сегодня в истории литературы существуют 18 (!) версий того разговора – и одна другой хуже. Хотя никто на самом деле того разговора не слышал. Пастернак же следовал завету Пушкина: «И не оспаривай глупца». И не оспаривал.

В 1958 году Борис Пастернак был удостоен Нобелевской премии. Его выдвигали до этого шесть раз, начиная с 1946 года. Премию дали «за значительные достижения в современной лирической поэзии, а также за продолжение традиций великого русского эпического романа». Пастернак был вторым русским после Ивана Бунина, удостоившимся мирового признания.

 Речь шла о романе «Доктор Живаго». Пастернак писал его десять лет, с 1945 по 1955 год. Это действительно эпическое произведение, в нем отражена русская жизнь с 1903 по 1929 год. Три революции, Первая мировая, гражданская, НЭП – все пертурбации, все повороты и зигзаги жизни русского общества, пережитые людьми – об этом написал Пастернак. Такого произведения в нашей стране больше не было и нет. «Тихий Дон» Шолохова охватывает семь лет Первой мировой и гражданской войн. «Хождение по мукам» – тоже о двух войнах. Как говорил Корней Чуковский, в России надо жить долго.

Пастернак в 1956 году отдал рукопись в два советских издательства. Один экземпляр отослал в Италию издателю, знакомому по сотрудничеству в 30-х годах в международной организации «Писатели мира – за мир без войны». В Советском Союзе роман провалялся в столах чиновников два года, но опубликовать никто не решился. Напечатали роман в Голландии.

И тогда в СССР началась вакханалия. «Литературная газета» писала: «Пастернак согласился исполнять роль наживки на ржавом крючке антисоветской пропаганды». Сергей Михалков под газетной карикатурой поставил свою подпись: «Нобелевское блюдо». «Правда» выступила со статьей «Шумиха реакционной пропаганды вокруг литературного сорняка». Сергей Смирнов на собрании советских писателей потребовал «лишить Пастернака советского гражданства». Были проведены многочисленные собрания на предприятиях и в колхозах, где выступавшие говорили по бумажке: «Я Пастернака не читал, но считаю...»

Борис Пастернак, исключенный из Союза писателей СССР, от премии отказался.

Но нам, ныне живущим, все же достались 25 стихотворений, которыми Пастернак завершает свой роман – это «Тетрадь Юрия Живаго». Они – об истинной вере в Христа, которую Пастернак пронес через всю свою жизнь: «На Страстной», «Рождественская звезда», «Чудо», «Дурные дни», «Магдалина» (два стихотворения с одинаковым названием) и «Гефсиманский сад»... Напомним одно из «Тетради Юрия Живаго», без которого невозможно понять вообще смысл романа. Это стихотворение «Рассвет»:

Ты значил все в моей судьбе.
Потом пришла война, разруха,
И долго-долго о Тебе
Ни слуху не было, ни духу.

И через много-много лет
Твой голос вновь меня встревожил.
Всю ночь читал я Твой Завет
И как от обморока ожил.