Кого люблю, о том помню. Иерей Георгий Кириндас о поминовении усопших

Общаясь здесь во Христе через Таинство Причастия, мы продолжаем общаться и там, в Вечности. Поэтому мудро поступает тот, кто приходит в храм в день смерти матери или другого близкого человека и говорит: «Я хочу сегодня причаститься».

13 апреля Церковь отмечает великопостную Родительскую субботу, день особого поминовения усопших.

Иерей Георгий Кириндас

Преподобный Макарий Египетский сказал, что любое размышление о Боге – это уже начало молитвы. И любое размышление о человеке – это начало молитвы о нем. Вот почему у нашего народа есть поговорка: об усопшем – либо доброе, либо ничего. От нас ожидается широта сердца, высота мысли, чтобы Вечность услышала наш добрый посыл, добрую мысль. Добрую посылочку в Вечности получили наши усопшие.

Они все слышат, – звучит немного сентиментально, но опыт Церкви, священнослужителя многократно подтверждает, что заупокойные церковные, соборные молитвы слышимы в Вечности и являются утешительными для душ ушедших. Также как они будут утешительными для нас, когда кто-нибудь в этом мире перекрестит лоб, вспоминая нас.

Чем мощнее личность, тем сильнее она к себе притягивает при жизни, а после смерти остается в умах, сердцах людей. Мы о ней помним, и это позволяет ей помогать нам. Поэтому мы обращаемся к святым, чтобы они были нашими заступниками, ходатаими перед Богом.

Эта короткая фраза отражает некую реальность: у них есть энергийная сила, которая позволяет им присутствовать не только там, в Вечности, но и в нашем материальном мире – через помощь нам. Так создается ткань тела человечества и тела Церкви, которая скрепляется благодатью Божию, которую мы получаем в Таинствах. Общаясь здесь во Христе через Таинство Причастия, мы продолжаем общаться и там, в Вечности.

Как мудро иногда приходит человек и говорит: «У мне годовщина матери, я хочу сегодня причаститься».

Потому что интуитивно мы чувствуем, что через Чашу Христову мы сообщаемся с нашими близкими усопшими.

Мы хотим, чтобы им было хорошо. Когда Христос преобразился на горе Фавор, апостол Петр сказал: «Господи, хорошо нам здесь быти» (Мф. 17:4). Это слово «хорошо» – не человеческий комфорт, это нечто большее высокое, светлое, радостное, это успокоение, угомонение. И мы хотим, чтобы нашим близким было там хорошо.

И сразу возникает вопрос – а что мы можем сделать для того, чтобы им там было хорошо? Когда священник говорит – молитесь, это не «отмазка», потому что ему нечего сказать, нет, это самое главное, что им нужно…

Есть добрая традиция приносить на поминальный стол продукты – это некая благодарность, жертвоприношение на помин.

Мы верим, что, когда мы здесь что-то отдаем во имя усопшего, в Вечности ему становится лучше. Почему именно так правильно мыслить – нет аргументов, это опыт Церкви. Есть некоторые вещи, которые не нужно доказывать, это так. Тоже самое, когда не нужно доказывать тому, кто причащается, что причащаться надо. Кто пережил этот сакральный опыт, тот знает, что это надо делать. То же самое можно сказать относительно наших приношений.

Для Бога надо приносить лучшее.

Когда американский президент Джордж Буш пришел в Храм Христа Спасителя и увидел красоту кафедрального собора города Москвы, первое, что он произнес: «Why?». Почему? Зачем?

А Богу надо жертвовать лучшее. Чтобы изготовить двери для Храма Христа Спасителя, массивные, мощные, люди ездили в командировки в Европу, искали лучших мастеров. Если строить этот символ Преображения, Воскресения России, то необходимо делать это правильно и красиво. И на деньги плевать, потому что речь идет о символе, который выразил внутреннее состояние всего общества.

Это касается и нашей личной жизни: если мы хотим, чтобы близкому было там лучше, надо отдавать Богу лучшее. К сожалению, священник должен поднять эту тему: иногда приносят по принципу «на тебе, Боже, что мне негоже». Например, просроченные продукты: ну, они там съедят…

Какой самообман и кощунство…

То же самое кощунство, но с другой стороны, когда сидит у ворот храма нищий, ему подают хлеб, а он отвечает: «Что ты мне хлеб даешь? Мне это не надо». Такая же тональность греха.

Если мы приносим на помин, так надо приносить хорошее, добротное. И речь идет не только о еде. Вообще Богу, тем более, если речь идет о помине наших близких, надо отдавать лучшее. И кто по-настоящему прочувствовал боль за своих близких, тот по-настоящему и жертвует. Иной раз по кладбищу идешь и неожиданно видишь какой-то шедевр архитектуры. Потому что муж по любви к своей жене сделал необыкновенную часовню.

Титановый миллиардер Владислав Тетюхин вошел в Новейшую историю как человек, который вложил почти все свои деньги, более 3 миллиардов рублей, в строительства медицинского центра в Нижнем Тагиле. Люди пользуется тем, что он создал, а он уже ушел в Вечность. Человек осознал, что значит – пожертвовать.

Какой бы груз нравственный не был на мне сзади, личные грехи или грехи, связанные с профессиональной сферой, но дарение во благо другим наверняка принимаются Господом и выправляют мои собственные пути.

Напомню, на русских фресках Средневековья, которые сохранились в храмах, есть образ не только благоразумного разбойника, но и милостивого блудника. Человек грешил всю жизнь, ходил налево, не мог справиться со своей страстью, но, понимая свою порочность, осознавая ее, жертвовал людям, оказывал милость. И когда он скончался, в Рай не попал, потому что грешил, но и в ад не попал, потому что оказывал милость людям. И на фресках его рисуют привязанным к столбу спиной к преисподней, лицом к Раю.

Еще один сильный образ – нищие выложили собой – как ступеньки на Небо  – путь для человека, который при жизни заботился о них.

Милосердие – тот путь, на котором мы можем помочь и себе, и близким.

Не играть в религию, а быть честными перед Богом, людьми и перед самим собой.   

…Нам радостно, что в этот Великий пост нас больше в храме. И даже на литургии Преждеосвященных даров, в будние дни люди идут. Наверное, сердца людей отзываются на обстоятельства жизни, понимают, куда идти, где обрести основу.

Давайте будем в храме, давайте будем причащаться, давайте будем единой Чашей Христовой. Присутствие в храме должно нас воодушевлять, воздвигать, чтобы мы двигались не по горизонтали, а по вертикали.

По вертикали внутри нас.